горкома ответил, что закон уже действует. Он и предположить не мог, что его слова воспримут как руководство к действию! Сотни тысяч восточных немцев двинулись к контрольно-пропускным пунктам, разделявшим город.
Министр госбезопасности Эрих Мильке позвонил Эгону Кренцу и сказал, что ситуация становится взрывоопасной.
— Что ты предлагаешь? — спросил Кренц.
— Ты генеральный секретарь, тебе и решать, — ответил Мильке.
Эгон Кренц приказал поднять шлагбаумы. Толпа хлынула на Запад. Берлин перестал быть разделенным. В тот момент еще никто не понял, что социалистическая система рухнула и ГДР скоро исчезнет с политической карты мира.
Меньше чем через месяц, 6 декабря 1989 года, Кренц подал в отставку. Он работал посудомойщиком, санитаром в больнице, дворником и сборщиком мусора. В 1997 году его приговорили к шести с половиной годам тюремного заключения за убийство людей, пытавшихся бежать из Восточной Германии. Ему также были предъявлены обвинения в фальсификации результатов выборов.
Эгон Кренц описал свой приговор как «правосудие победителя»: «Победившая держава мстит представителям побежденной державы» (Die siegreiche Macht racht sich an den Vertretern der besiegten Macht)…
А многие из тех, кто хорошо знал внутреннюю жизнь ГДР, вновь и вновь задавались вопросом: как бы на его месте в те решающие дни действовал абсолютно уверенный в себе и очень умелый Вернер Ламберц?
Если бы он руководил ГДР, может быть, Берлинская стена осталась бы на месте, Федеративная Республика так и не стала бы единой и Восточная Германия осталась бы на политической карте? Выходит, взрыв вертолета в далекой ливийской пустыне темной мартовской ночью изменил судьбу Европы…
Николае Чаушеску, маршал Антонеску и Дракула
Многолетний руководитель социалистической Румынии Николае Чаушеску никогда не улыбался. Он всегда выглядел обеспокоенным и озабоченным. И крайне надменным.
Член политбюро ЦК КПСС руководитель советского Казахстана Динмухамед Кунаев вспоминал, как румынский вождь приехал в Москву:
«Он был невероятно капризен и держался высокомерно. Когда мы обедали и ужинали, Чаушеску к предложенным ему блюдам даже не притрагивался. Румынский официант подавал только свои блюда в отдельной посуде, и даже воду ему наливали свою, привезенную из Румынии. Ясно, чего он боялся».
Чаушеску не того боялся! Реализм не был его сильной стороной. Возможно, поэтому из всех восточноевропейских руководителей он один был казнен вместе с женой после того, как социалистический режим был буквально смятен восставшим народом.
Николае Чаушеску даже в своем кругу, по существу, презирали.
Николай Иванович Рыжков, в ту пору секретарь ЦК КПСС, вспоминал, как они с руководителем Советской Украины Владимиром Васильевичем Щербицким были отправлены на очередной съезд компартии Румынии:
«Во время доклада Чаушеску зал вставал и устраивал докладчику бурные овации со здравицами шестьдесят раз! Когда мы летели домой, в самолете Владимир Васильевич обратился ко мне: «Не знаю, какое у вас, Николай Иванович, настроение после этого съезда, но у меня ощущение, что мы улетели с него как будто вымазанные в дерьме».
Один историк писал о смене власти в Восточной Европе:
«В Польше это заняло десять лет, в Венгрии — десять месяцев, в Восточной Германии — десять недель, в Чехословакии — десять дней, в Румынии — десять часов».
Но каким образом Николае Чаушеску обрел единоличную власть в стране и столько лет ее удерживал?
История Румынии в XX столетии складывалась непросто.
В начале века, в Первую мировую Румыния цинично выбирала, с кем объединяться — с Антантой, то есть с Англией, Францией, Россией? Или с государствами Четверного союза — Германией, Австро-Венгрией, Османской империей и Болгарией? В Бухаресте, не стесняясь, выставляли цену за свое участие в войне.
Властная румынская королева Мария, жена короля Фердинанда, была по рождению британской герцогиней Эдинбургской, внучкой императора Александра II и сестрой великой княгини Виктории Федоровны, жены великого князя Кирилла Владимировича.
Что не помешало ей запросить за присоединение к Антанте земли, на которые румыны давно претендовали, — Трансильванию, Банат, Буковину. Торговалась она долго и упорно. И Антанта уступила.
26 мая 1915 года министр иностранных дел Сергей Дмитриевич Сазонов побывал с докладом у императора в Царском Селе. Николай II распорядился «сделать новые уступки румынским требованиям». Но переговоры затянулись.
В мае 1916 года министр Сазонов уже с нескрываемым раздражением говорил румынскому посланнику Константину Диаманди:
— Напрасно вы думаете, что мы так жаждем вашего выступления. Если Румыния пожелает ныне принять участие в войне, мы встретим это решение очень сочувственно, и, я думаю, оно послужит на пользу прежде всего самой же Румынии. Если же вы еще раз упустите удобную минуту и ваши национальные вожделения останутся неосуществленными, вам придется сетовать лишь на самих себя.
Вообще-то румынский король Фердинанд — он происходил из швабской ветви рода Гогенцоллернов — тяготел к немцам, но в августе 1916 года его все-таки убедили присоединиться к Антанте.
Представители России, Франции, Италии и Великобритании подписали с Румынией циничное по своей откровенности соглашение:
«Румыния принимает на себя обязательство объявить войну Австро-Венгрии и напасть на нее. Великобритания, Франция, Италия и Россия признают за Румынией право присоединения территории Австро-Венгерской империи в следующих границах…»
Германский кайзер обиделся на румын, и немецкие войска заняли Бухарест. Антанта, чтобы спасти слабого союзника, образовала Румынский фронт. Союзные державы поручили командовать фронтом королю Фердинанду, чтобы сделать ему приятное. А помощником главнокомандующего назначили генерала от инфантерии Дмитрия Григорьевича Щербачева. Он и вел боевые действия.
В сентябре 1916 года генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин получил под командование 8-й армейский корпус и был отправлен на помощь румынам. В Румынии воевал и другой будущий деятель Белого движения полковник Михаил Гордеевич Дроздовский.
Неудачи на фронте не помешали Румынии после окончания Первой мировой требовать территориальных приобретений. На Версальской мирной конференции в 1919 году румынская делегация хотела получить Бессарабию, а также бывшие австро-венгерские владения — Трансильванию, Буковину, Банат: «Вот ради чего страна истекала кровью десять веков».
Верховный совет Антанты счел требования Румынии чрезмерными.
«Народы Южной Европы, — констатировал британский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж, — готовы перегрызть друг другу глотки в погоне за лучшими кусками наследства умерших империй».
Но союзники в конечном счете уступили. Территория и население Румынии практически удвоились. Пожалуй, никто так удачно не заканчивал Первую мировую. В Бухаресте утверждали, что все эти земли исторически и этнически румынские. На самом деле Бессарабия прежде принадлежала Турции, а в 1812 году вошла в состав Российской империи.
Нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов скажет на шестой сессии Верховного Совета СССР 29 марта 1940 года:
— Захват Бессарабии Румынией Советский Союз никогда не признавал.
