Беседа велась без определенного распорядка. Де Голль предложил прогуляться по саду. Лучи заходящего солнца поддерживали приятную температуру воздуха. Осень еще не тронула зеленое убранство деревьев. Хозяин и гость медленно шли по аллее, продолжая говорить о политике.
— К общественному строю в России я отношусь как к азиатской диктатуре, — говорил Аденауэр. — Русская экономика развивается неравномерно, однобоко. По производству вооружений она выглядит превосходно, по другим параметрам — крайне плохо. Русский народ пассивен, но и он, думается, не будет всегда терпеть столь низкий жизненный уровень. Русские заинтересованы в разоружении, но они опасаются Соединенных Штатов. Этот процесс займет много времени. А пока нужно укреплять НАТО и не давать американцам легкомысленно относиться к положению дел в главной военной организации западного мира. Европа находится между двумя супердержавами. Европейцы обязаны сплотиться, чтобы не утратить своего значения. Франция и Германия должны играть ведущую роль. Нужно установить постоянные контакты для обсуждения политических проблем. Англия утрачивает свое значение. Знакомый американец сказал: она ведет себя, как богатый человек, который потерял все состояние, но не знает этого. Но она сохраняет влияние на Соединенные Штаты. Не считаться с этим нельзя.
Де Голль слушал внимательно, время от времени утвердительно кивая головой. Поинтересовался, нет ли опасности возрождения национализма или вспышки коммунизма в Федеративной Республике. С удовлетворением воспринял ответ: немцы слишком тяжело пережили национал-социализм, чтобы вновь вернуться к тоталитаризму в любом обличье. Демократические и христианские ценности прочно укоренились в обществе. Поражение в двух мировых войнах полностью исключили для немцев какие-либо империалистические устремления. Восстановление армии продиктовано только одним желанием — внести свой вклад в безопасность Западной Европы. Примирение с Францией выбило бы последнюю опору у националистов.
— Французы, — сказал генерал, — верят, что немцы стали иными. Основа для сотрудничества имеется. Франция не питает иллюзий в отношении доброй воли как России, так и Соединенных Штатов. Американцы остаются американцами. Англия — остров, играющий второстепенную роль. Де Голль сделал паузу и высказал свою заветную мысль:
— Мы должны оживить Европу и распространить наше влияние на Восток: на Польшу, Чехословакию, Венгрию, Румынию, на европейскую часть России. Нужно сотрудничать с ними и не быть инструментом Америки. Рамки Италии и Бенилюкса для нас слишком узки. Европа может быть или целой, или никакой. Наши страны обязаны внести решающий вклад в ее единение.
Аденауэр промолчал. Он несколько иначе представлял европейское развитие, но возражать генералу не стал. В главном они сходились — содружество Франции и Федеративной Республики образует краеугольный камень новой Европы. Канцлер непосредственно убедился в том, что де Голль — человек простой и естественный, несколько одинокий, но открытый и откровенный. Рассеивались предубеждения, крепла симпатия. Аденауэр радовался, что встретился с генералом в его доме, а не в официальном Париже.
Теплый сентябрьский день угасал. Подходя к дому, генерал посетовал на здоровье:
— Годами я моложе вас, но на деле у меня меньше, чем у вас физических и психологических сил.
— Работа, к которой вы приступили, даст вам новые силы, — возразил канцлер. — После крушения нацизма я думал, что не смогу вернуться к активной деятельности. Но начал работать и обрел энергию, которую сохраняю и сейчас.
К ужину подъехали члены делегаций. Обстановка сложилась непринужденная. Хорошее настроение шефов передалось и сопровождающим. Быстро согласовали общее коммюнике о встрече. Отметили, что президент Франции и канцлер Федеративной Республики Германия открыто и дружески обменялись мнениями по важнейшим аспектам двусторонних отношений и международного положения. Пришли к заключению, что немцы и французы будут тесно сотрудничать в построении Европы и в укреплении североатлантического союза.
На следующий день Аденауэр, ночевавший в доме де Голля, позавтракал с генералом и его супругой и, тепло распрощавшись с ними, отправился в Бонн. Брентано на пресс-конференции подчеркнул, что французский президент открыто обсуждал малые и большие проблемы без ложного пафоса и националистического налета. Немцы убедились, что и при новом президенте франко-германское сотрудничество будет крепнуть и углубляться.
Через два месяца де Голль прибыл в Бад-Кройцнах с ответным визитом. В небольшом курортном городке, что в Пфальце, в Первую мировую войну размешалась ставка Вильгельма II и фельдмаршала Гинденбурга. Де Голль вряд ли об этом помнил. Встречали его радушно. Аденауэр приветствовал гостя по-французски. Правда, позже генерал сказал, что не понял ни слова в речи канцлера, настолько тот плохо говорил на французском языке.
Теперь уже не было надобности выяснять позиции и обмениваться общими оценками. Президент намеревался решить конкретную проблему: заручиться поддержкой канцлера против англичан и их намерения растворить Общий рынок шестерки в зоне свободной торговли, где верховодили британцы. Интересы Франции и ФРГ совпали. Аденауэр видел в Общем рынке краеугольный камень западноевропейской экономической интеграции. Он поддержал де Голля.
Журналисты с нетерпением ждали пресс-конференцию. Канцлер и генерал охотно демонстрировали дружелюбие. Аденауэр несколько смутился, когда генерал положил ему руку на плечо и назвал великим европейцем и великим немцем. Канцлер почувствовал себя в роли ученика, которого хвалит учитель.
На официальном обеде, когда были произнесены приветственные речи, де Голль обратил внимание на тонкий и мягкий вкус светлого вина, искрившегося в бокале. Аденауэр рассказал:
— У одного из моих друзей есть небольшой виноградник в Пфальце. Производят там лишь несколько сотен бутылок для собственного потребления. Созревший виноград удерживается на лозе вплоть до поздней осени, чтобы солнце отдало максимум тепла и подсластило ягоды. Каждую виноградину отделяют от кисти пинцетом: не дай бог повредить ее. Вот и получается то, чем мы с вами сейчас наслаждаемся.
Де Голль отбыл из Бонна, увозя несколько бутылок чудесного вина.
Прошло три месяца, и Аденауэр вновь посетил Францию. Его крайне тревожил натиск Москвы на Западный Берлин и уступчивость американцев и англичан. Де Голль обещал поддержку.
Новая встреча состоялась в Париже в начале декабря 1959 года. Канцлер предложил расширить сотрудничество в гуманитарной сфере: увеличить сеть культурных центров одной страны в другой, поощрять контакты между молодежью, обмен студентами, школьниками, взаимодействие общественных организаций. Де Голль в принципе одобрил идею и обещал подумать о конкретике ее реализации.
