*Комендантский дивизион при уходе из Даурии разделился: половина сотни осталась в Даурии с Лауренцем для ликвидации дел, 1 взвод с Безродным пошел при обозах 2–го разряда, 1 взвод с Черновым — при госпитале, 1 эскадрон Исаака пошел с дивизией в Акшу.
Семьи чинов Азиатской конной дивизии полковник Ефтин (начальник штаба дивизии) увез в Приморье через Маньчжурию по КВЖД. Командир Даурских сотен полковник Курсиков, получив четырехдневный отпуск на ст. Маньчжурия перед походом и 2000 зол. руб., в дивизию не вернулся. Перед походом из дивизии выбыло 7 человек офицеров. Из штаба атамана Семенова прибыл подполковник Сипайлов и оставался при обозе 2–го разряда.
Переход из Даурии в Акшу был совершен по границе России и Монголии, больше по территории первой, затем десять дней прошли благополучно и спокойно при хорошей погоде.
19 августа Азиатская конная дивизия стала лагерем вблизи г. Акши, на берегу р. Онон, имея хорошие пастбища в долине реки. В конце августа на аэроплане в Акшу прибыл генерал Унгерн из Читы. 26–27 августа из Даурии снялись остатки унгерновцев. Обоз был большой, более 100 подвод. Начальствовал над обозом подполковник Сипайлов. Обоз шел под охраной 1 китайской сотни, 1 взвода Комендантской команды и конной роты японцев. В числе подвод с грузом шла “черная телега” с 300000 руб. золота.
На седьмой день пути командир китайской сотни поручик Гущин доложил подполковнику Сипайлову, что в его сотне не все благополучно. Он боится бунта китайской сотни и понял в разговорах, что она намерена захватить “черную телегу”. Сипайлов принял меры охраны “черной телеги”, поручив пяти офицерам с наступлением темноты “черную телегу” отделить от обоза и с ней уехать вперед по пути следования на Акшу.
Японская конная рота и один взвод Комендантской команды изготовились к бою. Действительно, под утро китайская конная рота, убив поручика Гущина, бросилась в обоз искать “черную телегу”, но ее не нашли, а встречены были огнем. Китайцы не вступили в бой. Они сели на коней и скрылись в степи в предрассветном тумане. “Черная телега” отстоялась на заимке Токмаковых до подхода обоза. Охранники “черной телеги” впоследствии были щедро награждены генералом Унгерном.
В первых числах сентября месяца из лагеря под Акшой бежали к большевикам почти все всадники двух даурских сотен. Из других сотен бежало 30–40 бойцов. Всего из акшинского лагеря бежало около 200 человек. Приток добровольцев в дивизию, на которых так рассчитывал генерал Унгерн, был незначительный — не больше 30–40 человек. Семеновцы в Акшинском районе не пользовались доверием населения.
Для старших начальников было ясно, что надо принять меры к удержанию бойцов в дивизии и отвлечь мысли их от дум о будущем. Азиатская конная дивизия снялась и перешла на постой в самый городок Акшу, где сравнительно удобно расквартировалась. Улучшено было продовольствие. Выдали новое обмундирование. Сотни по вечерам собирались на песни. Даже поставили два спектакля. Словом, приказано было развлекаться, как кто может, но не пьянствовать.
Из-за бегства даурских сотен офицеры остались без подчиненных. Прибыли офицеры с обозом и одиночным порядком из тыла. Не у дел оказалось около 40 офицеров. Из них был сформирован отдельный офицерский взвод под командой поручика Глумова. В Акше было выдано первое жалование в золоте по нормам: для офицеров 25–40, для всадников 7.50–12 р. в месяц.
Не видя способа пополнения дивизии офицерами и бойцами в районе Акши, генерал Унгерн рассчитывал привлечь добровольцев из полосы отчуждения Китай- ско — Восточной железной дороги, где болталось немало праздных людей. Столь ответственную задачу генерал Унгерн возложил на штабс — капитана Шайдицкого, поручика Кузнецова и поручика Бенерадского, снабдив их деньгами. Перед отъездом из Акши указанных офицеров скептик штабс — капитан Мысяков задал вопрос Шайдицкому: “А вернетесь ли Вы сами в дивизию?” Шайдицкий всей своей высоченной фигурой выразил протест и сказал: “Если я не вернусь, то при встрече разрешаю плюнуть мне в физиономию”. Все три офицера не вернулись в дивизию. Ни одного офицера или солдата не завербовали.
Оставаться зимовать в Акше не улыбалось генералу Унгерну, так как она со всех сторон обложена была большевиками. Фуража для коней было мало. Расчеты на пополнение бойцами дивизии провалились. Нужно было на зимовку уходить в более спокойное место. Оно заранее было предусмотрено в долине р. Керулена, где прапорщик Эпов заготовил сено. Вопрос о нарушении суверенных прав Китая генерала Унгерна не беспокоил, так как он мало считался с международными нормами при всяких обстоятельствах.
На КеруленеВ середине сентября 1920 г. был отдан приказ по Азиатской конной дивизии готовиться в поход на р. Керулен. 20 сентября дивизия стала лагерем на границе с Монголией у селения Кыра.
Азиатская конная дивизия с уходом в Монголию теряла постоянную связь с атаманом Семеновым, и генерал Унгерн становился полным хозяином жизни и смерти людей, кои пошли за ним. Суровый и даже жестокий начальник, когда над ним висел контроль атамана Семенова, став самостоятельным, в полной мере проявлял свою волю и наказывал офицеров особенно жестоко. Так при переходе через р. Онон на бивуаке три лучших унгерновских офицера плотно, с “ханой”, поужинали и стали петь “веселые солдатские песни”. Унгерну стало известно “бражничество” и всем пирующим офицерам он приказал идти через реку на другой берег для ночлега. Один из офицеров, капитан Россианов стал тонуть. Унгерн, наблюдавший лично за переправой, приказал своему адъютанту подпоручику Веселовскому вытащить Россианова и переправить на противоположный берег. Все три виновных офицера в мокрой одежде просидели холодную осеннюю ночь на открытом берегу, и только к утру им было разрешено развести костер. Так, мерой наказания для офицеров, в дополнение к “дедушкину ташуру”, было установлено “купание” в реке, а зимой — “сидение на льду”.
По пути из Акши в Монголию через Кыру Азиатская конная дивизия вела два боя с красными. В п. Мангут стояли две сотни красных казаков. Бой с ними был короткий. Они бежали в горы через заимку Шильникова. 22 сентября Азиатская конная дивизия подходила к п. Бырца. Здесь красных оказалось шесть сотен, и в них влились бежавшие из Акши унгерновцы. Бой длился 4–5 часов. В бой введено было два полка. Красные, понеся большие потери, отступили на северо-запад, в направлении на Мензу.
Когда дивизия стояла в Кыре, подходил обоз с мукой и, переправляясь через реку на низких монгольских телегах, муку подмочили. Узнав об этом, Унгерн приказал чиновника — начальника транспорта пороть ташурами и утопить в реке, что и было исполнено.
