За четырнадцать веков военная мощь стала второй натурой Франции. Хотя наша страна не раз пренебрегала заботами о своей обороне, не ценила своих солдат, проигрывала сражения, тем не менее она все времена представала как страна, способная на величайшие ратные дела. Превратности ее судьбы в современную эпоху правила этого не изменили. Как ни были мы ослаблены после наполеоновской эпопеи, каким ни было для нас жестоким ударом поражение 1870, мы сохранили психологию и способность к действию, свойственные сильным народам. В 1918 победа была главным образом делом наших рук, мы пришли к ней сами и вели за собою других. И, разумеется, мы полагали, что наша армия на голову выше всех армий на свете, наш флот одни из лучших, наша авиация превосходна, наши генералы самые даровитые.
Не удивительно, что катастрофа 1940 и последовавшее за нею унижение многим показались чудовищным, непоправимым бедствием. Вдруг рухнуло то представление, которое французы имели о самих себе, и исторически сложившееся мнение о них всего мира. И если бы Франция не восстановила свою боеспособность, для нее не было бы никакой возможности восстановить свое достоинство ни в своих собственных глазах, ни в глазах других. И ничто так не помогло ей возродить свое единство и свой престиж, как тот поразительный факт, что она сумела найти в едва собранных под ее власть заморских территориях и в угнетенной метрополии достаточно веры в нее и достаточно воинской доблести, чтобы вновь выковать армию, которая сражалась очень хорошо — честное елово! После Седана и Дюнкерка, капитуляции в Ретонде и капитуляции Виши в Турине, после полной готовности Виши примириться с военным поражением, после порабощения государства — какой поразительный поворот: наши вооруженные силы приняли серьезное участие в завоевании победы, дрались блестяще в то время, когда враг захватил почти всю нашу страну, держал в плену два миллиона французов, когда «законное» правительство с особенным усердием карало борцов за свободу родины.
В Африке имелось достаточно мужчин призывного возраста, так что нам как будто и нетрудно было набрать контингент для формирования действующей армии. Однако возможности наши оказались тут ограниченными. Мы могли взять из коренного населения Алжира, Марокко, Туниса, Черной Африки, Мадагаскара сколько угодно солдат, но число офицеров постоянного состава или резервистов было, наоборот, весьма ограничено. В основном только французы по происхождению составляли эти категории, необходимые для формирования крупных воинских частей. Однако французов в этих владениях насчитывалось всего лишь 1200 тысяч душ. Правда, мобилизовав все призывные годы, вплоть до 1918, мы получили 116 тысяч человек. Это было не мало, если учесть, что многие французы (и притом самые лучшие элементы) были необходимы в областях административной, экономической, поддержания общественного порядка и что много солдат с 1940 находились в немецком плену. Правда, «Свободная Франция» привела 15 тысяч молодых французов; Корсика дала 13 тысяч солдат; 12 тысяч юношей бежали из Франции через Испанию и пробрались к нам; 6 тысяч женщин и девушек вступили в различные наши службы. Правда, призывники спешили встать в ряды армии. И несмотря на все это, для набора командного состава и специалистов мы располагали недостаточными людскими ресурсами.
Надо добавить, что американцы, снабжавшие нас оружием, снаряжением и обмундированием, ставили условием, чтобы мы приняли их собственные правила организации армии. В отношении контингентов в них полагалось щедро выделять людей для всякого рода служб и иметь многочисленные летучие отряды для восполнения потерь. По их правилам, действия боевых частей должны опираться на богато оснащенные тылы. Они соглашались вооружить французские дивизии лишь после проверки, которая должна был показать, что боевым частям приданы соответствующие службы тыла, укомплектованные многочисленным и квалифицированным людским составом. А наши войска в Африке, привыкшие жить в трудных условиях, считали расточительством выделять столько народу в парки, склады, обозы и мастерские. Из-за этого происходили частые и иной раз неприятные споры между главным штабом союзников и нашим штабом, и все-таки французам приходилось с болью в сердце раздроблять прекрасные полки, чтобы сформировать из них вспомогательные подразделения.
Генерал Жиро первый не желал с этим примириться. Услышав на конференции в Анфе, как Рузвельт обещает, что Соединенные Штаты дадут снаряжение для любого количества воинских частей, которое нам удастся сформировать, он понадеялся, что будет иметь возможность обмундировать и снарядить четырнадцать французских дивизий, и собирался выделить немногочисленные службы тыла. И как же он был огорчен, как возмущался, когда иностранные контролеры, прежде чем распределить долгожданные военные материалы, потребовали, чтобы полностью были укомплектованы вспомогательные службы и, значит, соответственно уменьшены строевые части. А кроме того, нам необходимо было держать на наших африканских территориях хотя бы минимальное количество войск, охраняющих наш суверенитет. И, наконец, две бригады мы зарезервировали для отправки их при первой возможности в Индокитай. Охранные войска и две эти бригады были оснащены французским оружием, и структура их от американской схемы не зависела. Но они поглощали наши кадры, и тем самым уменьшались ресурсы действующей армии.
Что касается меня, то я хоть и чувствовал, как тяжелы требования американцев, ставивших условием для снабжения нас военными материалами подчинение их схемам, но все же я считал, что кампания в Европе, которая предстоит в скором времени, действительно потребует очень крепких вспомогательных войск. Кроме того, я хотел положить конец перебоям в поставке оружия. Став единственным главой правительства, я урегулировал вопрос. На основании сведений о наличном контингенте наших воинских частей, данных об их составе и учитывая условия, на которых союзники согласились снабжать нас оружием и снаряжением, я декретом от 7 января 1944 установил следующий состав сухопутных войск, предназначенных для битвы по Франции: командование армией; командование трех армейских корпусов; шесть пехотных дивизий; четыре бронетанковые дивизии с необходимыми службами и пополнениями. Из предусмотренных этой программой войск одну пехотную дивизию и одну бронетанковую мы не могли полностью сформировать в нужный срок. Зато крупным нашим частям нам удалось придать три марокканские группы, два полка парашютистов и десантные команды. Огромную работу провел главный штаб под руководством генерала Лейе, чтобы при всех нехватках и перебоях создать образцовые воинские части, которые Франция смогла ввести в бой в Италии, а затем перевезла их в метрополию, чтобы бросить против Германии и Австрии.
