Опираясь на упорство и стойкость обороны гарнизонов противотанковых опорных пунктов и районов, вторые эшелоны дивизий и корпусов, танковые резервы армий и фронтов контратаками и контрударами довершали разгром ослабленных и задерживаемых системой противотанкового огня первых эшелонов противника и не допускали организованного взаимодействия их с подводимыми наступающим противником резервами.
Таким образом, борьба с танковыми и механизированными частями и дивизиями врага велась всеми основными родами сухопутных войск и авиацией, которая громила танки врага на марше, в районах сосредоточения, на исходных позициях. Она была тем успешнее, чем теснее и согласованнее удавалось наладить взаимодействие между этими родами войск. В нанесении решительного поражения танкам главную роль играли огневые средства, а среди них полевая артиллерия, обладавшая наибольшей мощью огня.
Опыт почти четырехлетней вооруженной борьбы показал огромную роль артиллерии в успешном проведении оборонительных сражений. Она была той силой, которая позволяла сухопутным войскам сдерживать атаки танковых войск, наносить им огромные потери и подготавливать их разгром последующими контрударами и переходом в контрнаступление. Артиллерия вела эффективную борьбу с авиацией противника, наносившей удары по войскам, органам управления, тылам; вместе с авиацией участвовала в упорной борьбе за господство в воздухе. Она наносила поражение артиллерии и пехоте противника, ослабляя силу их удара и ломая настойчивость и упорство войск противника в наступлении.
В ходе оборонительных сражений и боев Второй мировой войны были разработаны более совершенные способы боевого использования артиллерии и управления крупными ее массами в оборонительном сражении, новые приемы и методы борьбы, в первую очередь в организации отпора наступающим танковым массам противника, поддерживаемым крупными силами авиации. Особенно велик и многообразен этот опыт у Советской армии, обладавшей самой могущественной и совершенной артиллерией.
Вопреки некоторым ошибочным предположениям Вторая мировая война подтвердила решающее для того времени значение огня артиллерии и при прорыве укрепленных полос современной обороны. Правда, успешный ход кампаний немецко-фашистских войск в Польше, Франции, а также в северных странах Европы и на Балканах, казалось, утверждал правильность положения, что сухопутные войска не следует обременять таким громоздким и дорогостоящим родом войск, как артиллерия, особенно тяжелая. Известно, что танковые войска, поддерживаемые авиацией, успешно преодолевали оборону противостоящего противника, прорыв осуществлялся быстро, темпы наступления были высокими. Но так развивались события до войны с Советским Союзом. Уже в боях под Лугой, Смоленском и Киевом продвижение танковых немецких дивизий стало встречать значительные трудности. Все чаще противник вынужден был изменять свои оперативные планы, маневрировать войсками вдоль фронта, подтягивать резервы. Темпы наступления немецких дивизий стали заметно снижаться. Но это были только симптомы назревавшего кризиса немецкого наступления. В полной мере он разразился, как известно, в сражении под Москвой.
С этого времени противнику каждое наступление приходилось начинать с прорыва заблаговременно подготовленной обороны. При этом прорыв уже не мог осуществляться без сильной артиллерии, и поэтому немецкое командование вынуждено было срочно усиливать ее. К началу летнего наступления 1942 года мощь немецкой артиллерии на Восточном фронте была увеличена примерно в полтора раза против июня 1941 года (по числу орудий и минометов). Например, в группе армий «Юг», выполнявшей главную роль в летнем наступлении 1942 года, число орудий возросло с 9,7 тыс. до 14,8 тыс., то есть более чем в 1,6 раза.
Подобная же тенденция была четко выражена в ходе Второй мировой войны, независимо от того, какой артиллерией располагала та или иная армия — сильной или слабой.
Советская армия обладала самой мощной артиллерией среди других армий мира, и тем не менее ее артиллерийские ресурсы неуклонно росли на протяжении всей войны. В главнейших наступательных операциях второго периода войны стало обычным, когда число артиллерийских полков стало превышать число стрелковых полков в армиях, действовавших на ударных направлениях. В контрнаступлении под Сталинградом в таких армиях количество артиллерийских полков было в 2,1–4,3 раза больше, чем стрелковых. В контрнаступлении под Курском это соотношение возросло до 3,3–5,4. В Висло-Одерской наступательной операции, например в 5-й ударной армии, на один стрелковый полк приходилось 7 артиллерийских полков.
Сосредоточение крупных артиллерийских масс к участкам прорыва сильно укрепленной оборонительной полосы не было новым явлением. Оно широко практиковалось еще в позиционный период Первой мировой войны. Но теперь использование этих масс осуществлялось иными способами. В Первую мировую войну проводились многодневные артиллерийские подготовки, рассчитываемые на полное уничтожение противостоящего противника. Например, под Верденом в августе 1917 года артиллерийская подготовка длилась 7 дней, в течение которых немцы выпустили 4 млн снарядов на 17-километровом фронте. В том же месяце во Фландрии английская артиллерия обстреливала противника в течение 24 дней. Выбрасывались миллионы снарядов, но это не давало ожидаемого эффекта, так как противник успевал отводить свои войска из зоны обстрела и сохранял их для отражения атаки на втором рубеже. Вредные последствия длительной артиллерийской подготовки заключались не только в бесцельной затрате огромного количества снарядов, но и в потере элемента внезапности наступления.
Во Второй мировой войне отказ от неосуществимой задачи полного уничтожения средств и сил обороны и перенесение центра тяжести огневой работы артиллерии на подавление обороны позволили максимально сократить длительность артиллерийской подготовки не в ущерб эффективности ее огня. Тем самым усилился элемент внезапности наступления.
Возросшая дальнобойность орудий обеспечила возможность одновременного подавления обороны артиллерийским огнем на большую глубину, а увеличение скорострельности значительно повысило плотность артиллерийского огня, придав ему новые качества.
В Первую мировую войну неплохо умели массировать артиллерийские средства на участках прорыва, но не могли массировать их огонь.
Тогда, видимо, еще не понимали, что решающую роль в результатах артиллерийского огня играет не общее количество израсходованных снарядов, а плотность огня. Например, под Верденом, когда за 7 дней было выпущено 4 млн снарядов, фактическая плотность огня составляла примерно 56 снарядов в 1 минуту на 1 км фронта прорыва, а в Висло-Одерской операции наша артиллерия за время артиллерийской подготовки выпустила втрое меньше снарядов, но плотность ее огня равнялась 608 снарядам в 1 минуту на 1 км, то есть в 11 раз больше.
Самым важным следствием многократного увеличения плотности артиллерийского огня явилось значительное повышение надежности поражения живой силы и огневых средств противника, причем в кратчайшие сроки. Уже при плотностях артиллерии 200–250 орудий и минометов на 1 км фронта прорыва происходило взаимное перекрытие эллипсов рассеивания снарядов соседних батарей, что увеличивало вероятность и надежность поражения обстреливаемых целей. Имели место многократные случаи разрушения и уничтожения тех целей, которые планом огня предусматривалось лишь подавить. Так возникли новые возможности к еще большему сокращению времени на артиллерийскую подготовку, тем более что подавление противника массированным артиллерийским огнем продолжалось и в ходе атаки.
Однако крупные массы артиллерии могут сыграть решающую роль лишь в том случае, когда осуществляется твердое управление ими, а массированный огонь артиллерии органически связан с ударом и маневром стрелковых и танковых частей. Если эти требования соблюдались не только в начальный момент атаки, но и в ходе наступления, то успех прорыва обороны противника обеспечивался в достаточно высоком темпе и ввод подвижных войск в прорыв осуществлялся до подхода оперативных резервов противника.
В этой связи необходимо вспомнить известные указания Ставки ВГК об артиллерийском наступлении, отданные в начале 1942 года, в которых рекомендовался ряд мероприятий, обеспечивающих непрерывное взаимодействие между артиллерией и пехотой (танками). Общий смысл указаний сводился к тому, чтобы заострить внимание всех командующих армиями и фронтами на таких основных вопросах современного наступления, как: обязательность применения массированного огня артиллерии в районе действий ударной группы войск; необходимость изыскания всех возможностей для максимального сосредоточения артиллерии на направлении главного удара; выполнение обязательного требования непрерывного взаимодействия массированного огня артиллерии с наступлением пехоты на всю глубину прорыва обороны противника.
