– Место Брежнева займет премьер Косыгин, который инициировал буржуазные реформы еще при Хрущеве, – вступил в спор адмирал Торибио.
– Он слабая фигура, – возразил Ли. – К власти придут именно ястребы во главе с их министром обороны Гречко. К тому же, что скажут на это покушение американцы?
– А кто тебе сказал, что мы собираемся их об этом оповещать? – удивился Пиночет. – К тому же у янки во власти есть разные люди. Там есть такие, кто, как и мы, скажет «миристам» спасибо, если они отправят на тот свет Брежнева. Например, Джон Болл и люди, которые за ним стоят – те же военные из Пентагона.
Речь шла о бывшем заместителе госсекретаря США, который, выступая полгода назад в Конгрессе перед подкомиссией по делам НАТО, заявил: «Что является наибольшей опасностью впереди? Я полагаю, что не столько то, что Европа будет повержена военной силой, сколько то, что ее политический организм будет ослаблен разрядкой до такой степени, что давление в сторону компромисса с Востоком сможет довести до постепенной атрофии способности Запада сохранять свою свободу и независимость».
– И все же я остаюсь при своем мнении. – мы совершаем ошибку, развязывая руки «миристам», – продолжал стоять на своем Ли.
– Мы уважаем твою принципиальность, Густаво, но решать будем демократическим путем – с помощью голосования, – объявил свое решение Пиночет. – Итак, кто согласен с моим предложением не мешать «миристам» устранить Брежнева?
Вверх поднялись две руки, которые решили исход голосования в пользу позиции Пиночета.
10 октября 1973 года, среда, Москва, Скатертный переулок, у Спорткомитета СССР
Кожемякин вышел из Спорткомитета на улицу и успел сделать всего лишь несколько шагов к своему «Жигуленку», когда его внезапно окликнул женский голос:
– Толик!
Он обернулся и не поверил своим глазам – перед ним стояла Татьяна Заварова. Та самая девушка, в которую когда-то он был влюблен, но продолжения эта любовь тогда так и не получила. Однако в его памяти тот год навсегда оказался запечатлен двумя яркими, как вспышка, событиями: встречей с Татьяной и дебютом в основном составе московского «Динамо». Вернее, сначала дебютом, а потом уже встречей – именно в такой хронологии развивались те события.
Ретроспекция. 2 мая 1970 года, суббота, Москва, Лужники, стадион имени Ленина, матч «Динамо» (Москва) – «Торпедо» (Москва)
– Ну, что, Толик, мандраж словил? – спросил у Кожемякина его товарищ по команде и тезка Анатолий Пискунов.
Дело было в раздевалке динамовцем, где они отдыхали после первой половины матча против земляков из «Торпедо». Только что тренер «Динамо» Константин Бесков объявил, что во второй сорокапятиминутке в составе динамовцев впервые на поле в официальной игре чемпионата СССР выйдет 17-летний Анатолий Кожемякин. Поэтому последнему было от чего мандражировать. Шутка ли: почти битком забитый стадион (на матч пришло 85 тысяч зрителей), а игра более чем принципиальная, поскольку обе команды идут друг за другом в турнирной таблице: динамовцы шли на 6-месте (10 очков), а торпедовцы располагались на ступеньку ниже (9 очков). Поэтому эта игра многое решала: выиграй сегодня подопечные Бескова, и они оторвутся от своих преследователей на три очка. Но динамовцы провалили начало игры – после первого тайма они вели 1:0, благодаря голу Михаила Гершковича, забитому на 29-й минуте после ошибки Льва Яшина – он неудачно парировал удар, после которого Гершковичу осталось только подставить голову и мяч влетел в ворота. Этот футболист успел вернуться в расположение своей команды из состава сборной СССР, которая совершала товарищеское турне по Европе (2 мая они играли в Париже с командой «Жирондо»), что только усилило «Торпедо». А вот Бескову не повезло – двое его ведущих игроков из сборной не вернулись: защитник Валерий Зыков и нападающий Геннадий Еврюжихин.
– Странно, что он меня выпускает, а не тебя, – ответил на реплику коллеги Кожемякин.
В самом деле, решение тренера выглядело неожиданным. Кожемякин и Пискунов, который был старше его на четыре года, вместе играли за дубль и с начала этого сезона в шести играх уже отметились голами. Только если Кожемякин забил один гол, то за Пискуновым числилось целых три. Вот и вчера в матче против дублеров из «Торпедо» они забили по голу. Однако на поле сегодня Бесков почему-то решил выпустить лишь Кожемякина. Впрочем, сам Пискунов хорошо знал причину такого решения. Дело в том, что тренер имел на него большой зуб. О чем приятель тут же и напомнил Кожемякину:
– Бес до сих пор не может мне простить историю в Гаграх.
Речь шла об инциденте, который случился несколько месяцев назад на предсезонном сборе. В тот день коллега Пискунова по команде Евгений Жуков зашел к нему в комнату с бутылкой шампанского. Они выпили и разговорились. Да так основательно, что опоздали на ужин. И когда Бесков поднялся к ним в комнату, он застал приятелей за мирной беседой, да еще с початой бутылкой шампанского. Самое интересное, полную чашу тренерского гнева хлебнул лишь Пискунов, в то время как Жукову досталась лишь малая его толика. А все потому, что последний здорово показывал себя на поле в основном составе и отчислять его в дубль Бесков не собирался. Пискунову вообще не везло с карьерой. Начинал он играть в «Дубне», а попутно работал слесарем 6-го разряда на режимном предприятии – на местном машиностроительном заводе, выпускавшем ракеты «земля-воздух». Естественно, имел 1-ю форму секретности. В итоге, когда в 1969 году его пригласили в юношескую сборную СССР, этот факт вскрылся. И за границу Пискунова не выпустили.
Потом он попал в «Динамо» и секретность с него сняли. Казалось бы, играй и радуйся. А его угораздило попасть в тот гагринский переплет, из-за которого Бесков сослал его в дубль и снимать опалу не собирался. Во всяком случае, в матче против «Торпедо» на поле был выпущен не он, а Кожемякин – самый молодой игрок в составе «Динамо». А вообще молодежи в команде было много – целых 12 человек. Из них четверым было по 20 лет – Юрию Сидоренко, Андрею Якубику, Олегу Курашинову, Сергею Галкину и Евгению Жукову, троим по 19 лет – Сергею Никулину, Александру Маховикову и Владимиру Аксенову, троим по 18 лет – Александру Боженко, Владимиру Комарову и Анатолию Байдачному. Наконец, Анатолию Кожемякину 17 лет исполнилось всего лишь два месяца назад – 24 февраля 1970 года. Но именно он нравился Бескову, причем не только своими физическими кондициями – это был высокий и быстрый центрфорвард, всегда нацеленный на атаку, но и своим спокойным и уравновешенным характером.
Кожемякин вышел на поле не сразу. Поначалу Бесков надеялся, что ход игры сумеют переломить более опытные игроки, игравшие еще в первом тайме. Однако этого не случилось. Темп игры был невысокий, что устраивало торпедовцев. Атаковали в основном динамовцы, а автозаводцы отвечали редкими контратаками. Причем две из них едва не завершились взятием ворот. И оба раза на острие атаки был все тот же Гершкович. А ведь именно Бесков его когда-то и ввел в большой футбол, когда взял его, 17-летнего пацана, в московский «Локомотив». Но потом Бескова оттуда быстренько «сплавили» и Гершкович ушел вскоре после него – оказался в «Торпедо». И теперь был в нем одним из лучших игроков. Он без устали терзал оборону динамовцев, забил уже один гол и не собирался останавливаться на этом. Одно ему мешало – ворота бело-голубых защищал великий Лев Яшин, который в начале второго тайма спас команду от двух неминуемых голов.
