То есть высшим партийным руководством страны перед советской разведкой была поставлена задача привести к лидерству в лейбористской партии ставленника Кремля Гарольда Вильсона, а саму партию сделать правящей. Эта миссия, безусловно, была из разряда трудновыполнимых, но генерал Серов с упорством, достойным восхищения, взялся за ее осуществление.
Вербовка Профьюмо означала для Москвы лишь получение агента в высших эшелонах власти, скандал же вокруг военного министра приносил начальнику ГРУ куда более ощутимые, на его взгляд, дивиденды — возможность выполнения поставленной Хрущевым задачи. Разоблачение амурных приключений министра неизбежно бы привело к падению не только Профьюмо, но и всего консервативного правительства. Такой прогноз был очевиден. Кроме того, советская разведка вела активную работу внутри лейбористской партии. И генерал Серов знал, что эпоха правления в партии Хью Гейтскелла и Джорджа Брауна скоро закончится.
В итоге так и получилось. Победителями из «скандала века» вышли лейбористская партия Великобритании и ее новоиспеченный лидер Гарольд Вильсон. Не зря одним из первых визитов нового руководителя партии была поездка в Москву в июне 63-го года в разгар дела Профьюмо, а одной из первых просьб гостя было пожелание встретиться с капитаном 2-го ранга Ивановым.
Господин Вильсон изложил эту просьбу в Кремле во время переговоров с Никитой Сергеевичем Хрущевым. Тот связался с шефом ГРУ генералом Серовым и велел держать Иванова наготове. Евгений Михайлович надел парадный мундир и при всех регалиях отправился в Кремль. Прождал несколько часов и вернулся домой. Гарольд Вильсон прямо с какой-то встречи уехал сразу в Ленинград.
Напряженное ожидание тянулось еще несколько дней, вплоть до отъезда лидера лейбористов Великобритании на родину. Встреча так и не состоялась. Обещанной Вильсону фотографии на память сделать так и не дали. Потом один из руководителей ГРУ признался Евгению Иванову по секрету:
— Кремль, узнав о твоих былых подвигах и роли в деле военного министра Профьюмо, дал распоряжение замотать Вильсона в ходе визита по стране так, чтобы у него не было ни времени, ни возможности увидеться с тобой.
В итоге Гарольд Вильсон не смог встретиться в Москве со своим нежданным благодетелем. Вряд ли он слишком горевал по этому поводу. Ну а Иванову с кремлевским фотографом было лишь жаль потерянного в пустых ожиданиях времени.
Июльская жара плыла по городу, и Лондон задыхался. Асфальт плавился под ногами; двигатели автомашин, перегреваясь, глохли. Народ спасался в тени парковых деревьев, под прохладным дуновением кондиционеров, у холодильников, утоляя жажду ледяной влагой, и в холодном душе.
Вечер не приносил облегчения. Казалось, ты не в Лондоне вовсе, а в Мадриде или Риме, такое было вокруг пекло. Лондонцам этот раскаленный климат был не по душе. И город как-то сразу опустел, почти что вымер. Все, кто мог, бросили его и разъехались: кто на каникулы, кто за город, кто в гости, кто куда, но лишь бы подальше от огнедышащего каменного мешка.
Евгений Иванов то и дело менял промокавшие на нем сорочки и минимум трижды в день принимал спасительный душ. Лица посольских работников блестели от пота и волнения. В выставочном комплексе «Эрлс Корт» открывалась советская торгово-промышленная выставка. В Лондон прилетал первый в мире космонавт Юрий Гагарин, а англичан в городе почти не осталось. По опустевшим улицам бродили лишь немногочисленные туристы.
— Кто придет на выставку? Кто будет встречать Гагарина? — волновались чины в нашем торгпредстве.
— Эта чертова жара сорвет нам важнейшую пропагандистскую акцию! — морщились в стенах советского посольства на Кенсингтон Пэлас Гарденс.
Все опасения, впрочем, оказались напрасными. На выставку англичане повалили валом, непонятно откуда вдруг появившись в городе. А приезд Юрия Алексеевича Гагарина и вовсе наводнил Лондон толпами горожан, желающих несмотря ни на что увидеть его хотя бы мельком, хоть издалека.
Официальная программа встречи советского космонавта, скрупулезно разработанная в британском МИДе, была опрокинута. От нее попросту ничего не осталось. Спонтанная импровизация командовала парадом человеческой симпатии и людского любопытства к симпатичному русскому парню, первым из смертных поднявшемуся в космос и облетевшему Землю.
На встречу майора Гагарина в лондонском аэропорту Хитроу англичане выделили белый «Роллс-Ройс» с открывающимся верхом и номером «YG1» («ЮГ-1»), как будто специально заказанным для столь торжественного случая.
Иванов спросил кого-то из английских официальных лиц:
— Откуда этот роскошный белый лимузин да еще с персональным номером?
— С «Роллс-Ройсом» трудностей не было. А вот номер пришлось одолжить у одной мадам из Манчестера. Собственно, она сама его нам предложила на встречу мистера Гагарина.
Эта деталь запомнилась советскому разведчику. Англичанам ведь можно было бы и не ломать себе голову над тем, какой номер будет у лимузина, на котором поедет советский космонавт.
В те июльские дни Иванов сопровождал Юрия Алексеевича Гагарина почти во всех его поездках и на всех приемах в его честь. Такая реклама военному дипломату была весьма кстати. И он охотно пользовался ею. Позировал фоторепортерам в обнимку с Гагариным. Помогал первому космонавту отвечать на вопросы британских журналистов. Улыбающиеся лица Юрия Гагарина и Евгения Иванова, их стройные фигуры в красивых летних военных мундирах с однозвездными погонами майора и капитана 3-го ранга то и дело мелькали в материалах кинохроники и телерепортажах, посвященных пребыванию космонавта номер один в Великобритании.
Всего три месяца назад жизнь молодого старшего лейтенанта военно-воздушных сил Советской Армии совершила неимоверный вираж. Скромный русский паренек из простой крестьянской семьи в одночасье стал звездой мировой величины.
12 апреля 1961 года созданный под руководством академика Сергея Павловича Королева корабль «Восток» поднял его на околоземную орбиту и через 108 минут благополучно приземлил в окрестностях города Саратова.
— Все системы корабля работали отлично, — отрапортовал Никите Сергеевичу Хрущеву на торжественной встрече в московском аэропорту Внуково Юрий Гагарин.
Кое-кто из руководства Центром управления полетами наверняка был несколько смущен, услышав это. Ведь специалисты прекрасно знали, что при возвращении «Востока» не произошло отделение приборного отсека от спускаемого аппарата с космонавтом. Гагарин оказался на волосок от гибели. К счастью, в температурном пекле при входе корабля в атмосферу Земли провода и арматура, соединявшие приборный отсек со спускаемым аппаратом, расплавились и освободили капсулу с космонавтом. Полет закончился благополучно.
