На рассвете 23 мая "Шире" благополучно проходит проливом Гибралтар на глубине 60 метров и подходит к Кадису. Боргезе кладет ее на грунт на глубине 40 метров, чтобы дождаться ночи. "Трудно представить, - вспоминал он, - более благоприятную для сна атмосферу, чем в подводной лодке, лежащей на дне: к обычному безмолвию подводного мира добавляется отсутствие звуков работающих двигателей и других рабочих шумов. Кажется, что нависшая над лодкой толща воды надежно защищает от любого вторжения. После многих и многих дней плавания при постоянных физических и нервных перегрузках, когда человек смертельно устает от непрерывного шума моря, ветра и работающих машин, создается впечатление, что война где-то далеко-далеко, как и весь остальной мир, тем более что в погруженном положении прерывается и радиосвязь: человек оказывается совершенно один на один с собой".
Наступает ночь. "Шире" всплывает и незамеченной проскальзывает в порт. Она входит в устье Гуадалеты, благополучно минует корабли, стоящие на якоре (некоторые из них под английским флагом), и подходит к "Фулгору".
- Как прошло путешествие, командир? - встречает его капитан танкера.
- Отлично, - отвечает Боргезе, лицо которого освещает широкая улыбка.
Пилоты собираются в кают-кампании. Перед Боргезе стоят капитан-лейтенант Дечио Каталано, водолаз 2-го класса Джаннони, капитан-лейтенант Амедео Веско, водолаз Франчи, капитан-лейтенант Личо Визинтино, водолаз 2-го класса Магро, инженер Антонио Марчелья и водолаз 2-го класса Шергат. Врач отряда Бруно Фалькомата тоже здесь, он хотел до последнего момента наблюдать за людьми, принимая во внимание тяжелую задачу, поставленную перед ними.
Боргезе всем пожимает руки.
- Благодаря вам, - говорит старший группы Дечио Каталано, - мы все в прекрасной физической форме. Поверьте, командир, сегодня нам улыбнется удача.
В ответ лицо Боргезе осветила улыбка. Предстояло еще много чего сделать, но уверенность людей ему нравилась. Всегда заботяшийся о состоянии своих подчиненных, он, воспользовавшись несколькими часами, оставшимися до отплытия, дает им возможность принять горячий душ. Затем, пока на лодку грузят свежие овощи, чтобы разбавить монотонность консервов, он знакомится с последними данными о расположении вражеских кораблей в порту Гибралтара, доставленных накануне итальянским агентом.
Наконец все готово. "Шире" спускается вниз по реке и погружается, когда уже занимается рассвет.
25 мая Боргезе, еще раз пройдя, в обратном направлении, пролив Гибралтар, берет курс на залив Альгезирас. Он рассчитывает воспользоваться приливом, чтобы пробраться в "пасть к волку" незамеченным. Но сильное волнение спутало его планы, и первая попытка не удается. На следующий день он повторяет маневр, и на этот раз успешно.
В 22 часа 30 мин. 26 мая подлодка оказывается в двух с половиной милях от входа в порт. Вот что записал командир Боргезе в бортовом журнале:
"26 мая. 23 часа 20 мин. Достигли намеченного пункта в устье Гуадаранка. Погрузились на глубину 10 метров. Пловцы подготовились к выходу и прошли последний осмотр врачом флотилии. Марчелья заменил заболевшего Франчи в экипаже Веско".
Но уже в 23 часа 30 мин.:
"Из штаба по радио пришло сообщение, что порт пуст, английская эскадра накануне вечером снялась с якоря и ушла. Приказано атаковать пароходы, стоящие на рейде. Глубокое разочарование. Я последний раз проинструктировал экипажи торпед.
23 часа 58 мин. Лодка всплыла. Пловцы покинули лодку".
"Шире", выполнившая свою задачу, незаметно уходит. 31 мая она возвращается в Специю, не встретив на обратном пути никаких препятствий.
Когда подводная лодка покидала залив Альгезирас, командир группы Каталано поднялся на поверхность. Он заметил слева от себя темные пятна на черном ковре моря, это были экипажи Веско и Визинтини. Последний буксировал снаряд Веско, у которого не запускался двигатель. Каталано направился к ним.
- Веско, - приказал он, - ты затопишь свой "маиале" на глубоком месте, перед этим отсоединив конус с зарядом. Дальше пойдешь с Визинтини. Марчелья отправится со мной.
Работают в полной тишине. Затем два аппарата по три человека на каждом берут курс на восток.
Около 1 часа 40 мин. они увидели прямо перед собой огни якорной стоянки на рейде Гибралтара.
Наступает момент разделиться. Пловцы пожелали друг другу успеха. Каталано направляется к горящим неподалеку огням. Это оказался средних размеров транспорт, прекрасная цель. Подплыли к пароходу со стороны кормы, собираясь прикрепить заряд у винтов судна. Оставаясь на поверхности и оседлав снаряд, Каталано держится руками за рулевую лопасть. Марчелья и Джанони начинают отсоединять конус с зарядом, чтобы прикрепить его к днищу парохода.
"Во время этой операции, - писал потом в рапорте Каталано, - Марчелья внезапно показался из воды, с широко раскрытым ртом, как будто ему не хватало воздуха. Я услышал, как Джанони спросил его, что случилось, и ответ Марчельи: "Все нормально". Я думаю, что мой третий член экипажа просто сильно устал. Я позвал его и приказал занять мое место, а сам поднырнул под конус, удерживая его от ударов о корпус. Марчелья устроился на моем месте. Джанони под водой работал с конусом, а я наблюдал за ним. Время от времени я приподнимал голову над водой и осматривался. В какой-то момент я заметил, что Марчелья лежит неподвижно с откинутой назад головой. Я подплыл к нему, позвал, он на мои слова не отреагировал".
Каталано бросается ему на помощь, забыв о своем снаряде, который, никем не поддерживаемый, затонул. Джанони ныряет, пытаясь найти его, но напрасно. Все пропало.
Каталано и Джанони оставалось теперь только заняться исключительно спасением Марчельи.
"Забыв о разочаровании и досаде от потерянного снаряда, - писал далее Каталано, - я выпустил кислород из баллона Марчельи, чтобы придать ему дополнительную плавучесть и приступил к оказанию первой помощи. В это время Джанони, по моему приказу, снял и уничтожил наши дыхательные аппараты.
Марчелья все еще был без сознания.
На борту судна, очевидно, услышали наши голоса. Один из матросов подошел к борту и направил на воду луч мощного фонаря, но нас не заметил. Мы поплыли к берегу, не обращая внимания на луч фонаря, который более методично стал обшаривать поверхность моря. Прошло несколько минут, Марчелья, которому мы, чтобы привести его в чувство, надавали пощечин, начал громко хрипеть, и эти звуки могли привлечь в нашу сторону людей на палубе корабля... Мало-помалу Марчелья пришел в сознание и через некоторое время смог плыть самостоятельно".
В 4 часа утра трое пловцов достигают твердой земли в условленном месте. Через четверть часа к ним присоединяется второй экипаж.
