Затронутые мною вопросы о специальном характере деятельности коммунистических зарубежных представительств могут в общем и целом быть перенесены в область глобальной коммунистической активности. Я считаю, что неприкрашенное изображение и раскрытие коммунистических методов и средств, направленных на осуществление их целей, помогут просвещению значительной части нашей общественности.
Хотел бы еще раз подчеркнуть, что недостаточно лишь знать о намерениях и целях противной стороны. Не менее, а может, даже и более важным, что непременно скажется на нашем будущем, является знание союзов и организаций, учреждений и представительств, да и всех носителей коммунистических идей, о которых идет речь в моей книге.
Закончить эту главу хотел бы цитатой из «Правил политико-психологической подрывной деятельности», составленных китайцем Сунь-цзы за пятьсот лет до Рождества Христова (приведены во французской энциклопедии 1959 года издания, том IX):
«Высочайшее искусство заключается в том, чтобы сломить сопротивление противника, не ведя сражения на поле боя. Только там необходимо применение прямого метода войны, однако лишь непрямой метод может привести к действительной победе и закрепить ее.
Поэтому разрушайте все хорошее и ценное в стане врага. Втягивайте представителей правящих кругов в преступные мероприятия; подрывайте их позиции и престиж, предавайте их публичному позору в глазах соотечественников.
Используйте сотрудничество даже низких и мерзких людей. Мешайте любыми средствами деятельности правительства.
Распространяйте разлад и ссоры среди граждан вражеской страны. Восстанавливайте молодежь против стариков. Разрушайте всеми возможными средствами вооружение и оборудование, снабжение и порядок в вооруженных силах противника.
Обесценивайте старые традиции и богов. Не скупитесь с предложениями и подарками для покупки сведений и сообщников. Внедряйте повсюду тайных агентов. Не экономьте деньги и обещания, так как они приносят высокие дивиденды».
Если освободить эти формулировки от особенностей того времени, то можно видеть, что «правила» китайца, по моему мнению, сохраняя все его руководящие указания и принципы, применяются и сегодня во всех областях глобальной коммунистической активности и инфильтрации (проникновения) почти в неизменном виде и без ограничений.
Глава XII
ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА СОВЕТСКОЙ ПОЛИТИКИ ДИКТАТА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯНаблюдения, анализы, прогнозы
Избранное мной трехмерное исследование советской политики идет от изложения ее основополагающих принципов (глава X) через описание важнейших «инструментов» (глава XI) к подведению итогов всех этих акций и мероприятий, которые проводились самыми разнообразными методами и средствами в течение двух с половиной десятилетий после окончания Второй мировой войны.
В последней главе моей книги я попытаюсь показать не только важнейшие результаты советской политики диктата, но и предполагаемые последствия этого политического курса в семидесятых годах, отсчет которым только что начался. При этом в центре внимания будет находиться советская политика в отношении Германии. Вместе с тем я рассмотрю состояние современных советско-германских отношений в связи с восточной политикой федерального правительства. В моем распоряжении находится огромное количество материалов, на беглый просмотр которых потребуются долгие годы. Поэтому мне придется ограничиться кратким изложением событий и фактов с весьма сжатым их анализом. Волей-неволей я разделяю участь многих авторов, которым даже в объемистых томах не удалось мало-мальски подробно описать важнейшие этапы советской политики. Однако лапидарная форма изложения имеет и свои несомненные преимущества. Она может, а по сути дела должна, отбросить в сторону многие побочные явления и ограничиться рассмотрением истинно самого важного – главных узловых моментов курса Кремля. Я постараюсь выделить базисную основу советской политики, которую часто маскируют, и представить читателям, образно говоря, весь айсберг, хотя на поверхности видна только его верхушка.
Коммунистическая политика, самой совершенной формой которой до сих пор является советская, представляет собой тотальную деятельность, охватывающую все сферы жизни и использующую любые имеющиеся в распоряжении средства, а также лиц. Ее следует рассматривать в тесной взаимосвязи с коммунистической идеологией, что я уже старался показать. Здесь хорошо подходит перефразированная поговорка: то, что полезно Советскому Союзу, не может нанести вреда коммунистическому движению, и, наоборот, успехи коммунизма в какой-нибудь части света – в интересах великой империалистической державы СССР.
Конечная цель – революционное преобразование мира и установление «коммунистического общественного строя» – все это, конечно, чистая утопия и в ближайшее обозримое время достигнута быть не может. Но создание такого «конечного общества» тем не менее продолжает оставаться стратегической целью коммунистов. Вместе с тем для краткосрочной политики Советского Союза и его сателлитов – будь то коммунистические государства или еще не стоящие у власти партии – вовсе не обязательно точно придерживаться такой стратегии. Так, во всяком случае, считают в Москве. Но это вовсе не означает, что кремлевские властители откажутся от стратегического балласта, как думают многие на Западе. Подобную точку зрения, граничащую с наивностью, разделяет немало западных наблюдателей и экспертов по Советскому Союзу. Они, несмотря на отрицательный опыт, никак не могут отойти от устоявшихся представлений о характере советской политики и ее развитии.
Ошибочные оценки по этому кардинальному вопросу обязательно приведут к непредвиденным и, возможно, даже роковым последствиям. Само собой разумеется, что я и мои сотрудники постоянно подвергали проверке вопрос о значении и роли идеологии в рамках нынешней коммунистической политики. Особым поводом для этого послужило, например, заявление бывшего советника президента Джонсона по восточным делам, умнейшего и высокообразованного Збигнева Бжезинского, о повсеместном и окончательном наступлении эры деидеологизации. Это высказывание известного эксперта могло при известных обстоятельствах привести к значительному влиянию на американскую внешнюю политику, а тем самым и на нашу. В дальнейшем, после нескольких проверок, мы убедились, что оценка крупнейшего советолога оказалась ошибочной.
Если я всегда исходил из посылки, что советские цели остаются неизменными, в чем я твердо уверен и сейчас, то политика Кремля представлялась мне как единое целое, которое и должно оцениваться в целом, чтобы избежать вредных и даже опасных ошибочных выводов. Для меня всегда было непонятным, почему отдельные вопросы советской внешней политики приобретали вдруг чересчур большое значение, что не соответствовало ни поставленным Кремлем задачам, ни развитию политического курса в целом. Соглашения и договора, заключенные Советским Союзом, какой бы области они ни касались, также не должны ни в коем случае рассматриваться и оцениваться в отрыве от генеральной линии коммунистической партии. В противном случае мы в своих аналитических сводках могли ввести в заблуждение и наше правительство, и западных союзников.
