Несколько человек наших морских офицеров, П.В. Вилькен (см. его биографию. — Н.Р.), А.А. Шмидт, которые, как Вы может быть помните, были при мне некоторое время в Нарве, ездили в Кронштадт до восстания и находились в нем во время восстания.
Они рассказывают, что их встречали со слезами. Многие говорили не стесняясь, при всех, что глубоко раскаиваются о содеянном. Председатель Революционного] Комитета Петриченко (писарь с «Петропавловска») все время старался дать понять приехавшей в Кронштадт из Гельсингфорса делегации, чтобы не обращали большого внимания на пункты Кронштадтской декларации, якобы наспех составленной и переделывать которую теперь будто бы не время. Комитет, по-видимому, очень опасался, как бы не дать против себя поводов к обвинению, что восставшие «наемники капитализма», «слуги Антанты», «белогвардейцы» и т.п. Три года пропаганды не могли не сказаться на Российском обывателе. Но, конечно, эта болезнь слов доказывает, что не очень значит, еще приспичило. Вот, когда Царя будут требовать, тогда будет ясно, что дальше жить в Совдепии действительно невозможно.
Но причина падения Кронштадта вероятно не в тех или других лозунгах. Главная причина неуспеха это то, что покамест все-таки какая-то сила стоит за большевиков. Еще не дошли до точки.
Непосредственными причинами послужили отсутствие какого-либо авторитетного лица... потом недоедание гарнизона и, наконец... (многоточие Пилкина. — Н.Р.) возможность отступления на Финляндию. От фортов, например, все отступали не на Кронштадт, а в Териоки...
Я не могу не жалеть о падении Кронштадта, т. к. наше офицерство должно было волей-неволей принять участие в восстании и, конечно, окончательно перебито. Кое-какие фамилии погибших уже известны{~19~}.
Эти сведения адмирал Пилкин, очевидно, получил от своего друга капитана 1-го ранга П.В.Вилькена, прибывшего в Кронштадт в самом начале восстания и возглавившего в Гельсингфорсе «Морской фонд», субсидируемый генералом Юденичем через адмирала Пилкина.
Надо сказать, что в отличие от многих военных в эмиграции, он не пытался воспользоваться предложениями, которые могли бы удовлетворить честолюбивые стремления и укрепить его материальное положение. Адмирал Пилкин отказался, правда, весьма деликатно, возглавить по предложению генерала Юденича Комитет помощи чинам Северо-Западной армии, рекомендуя на это место генерала Владимирова (в письме от 21 января 1921 г., см. его биографию). Но в письме от 16 января 1921 г., отвечая на другой дружеский запрос генерала Юденича о его, Пилкина материальном положении, он ответил со всей откровенностью: «Вы так добры, Глубокоуважаемый и Дорогой Николай Николаевич, что беспокоитесь о моем положении и спрашиваете насколько я обеспечен и что и как можно бы было мне устроить. Вы говорите, что хотели бы обеспечить своих ближайших помощников и в первую очередь меня. Едва ли я много Вам помог, разве несколько телеграмм по Вашему поручению составил (речь, видимо, идет о телеграммах адмиралу А.В. Колчаку из Финляндии. — Н.Р.) и вряд ли заслуживаю Вашу помощь в первую очередь. Ужасно трудно говорить о деньгах, и я всегда надеялся, что между нами не будет этого вопроса. Мое глубокое и искреннее к Вам чувство и преданность всегда были бескорыстными. Я никогда бы не решился просить Вас о деньгах для себя, считая, что не имею на это никакого права. Но Вы так дружески протягиваете мне руку помощи, что, имея семью из пяти человек... мой отказ был бы, мне кажется, неуместным.
Средства мои на донышке, что можно было продать — продано... Перевоз моей семьи во Францию и потом жизнь в гостиницах, пока я не нашел квартиры, сделали брешь в моем бюджете и у меня появился долг... Поэтому я с глубочайшей признательностью принимаю Ваше великодушное предложение помочь мне... Но как назвать цифру! ...Если бы Вы сочли возможным из тех денег, которые мне удалось спасти для Вашего дела, дать мне около десяти тысяч крон, мне кажется, я бы стал на ноги. Если Вы сочтете, что я спросил у Вас несоразмерно много, простите мою нескромность и объясните ее ужасной трудностью для меня решить этот деликатный вопрос... Во всяком случае, я с благодарностью приму от Вас ту помощь, которую Вы сочтете возможным мне оказать»{~20~}.
На это письмо последовал лаконичный официальный ответ генерала Юденича от 31 января 1921 г., адресованный адмиралу Пилкину: «Предлагаю Вам, на расходы лично мне известные, отчислить в Ваше распоряжение шестьдесят тысяч франков, сняв их с моего счета в кронах...»{~21~}
Иначе говоря, генерал Юденич решил удвоить просимую адмиралом Пилкиным сумму, ибо 10 тысяч крон по тогдашнему курсу (о чем на письме стоит справка капитана 2-го ранга Лушкова) равнялись примерно 30-ти тысячам франков. Получив 60 тысяч, адмирал Пилкин мог считать себя обеспеченным на много лет вперед.
В конце июля адмирал Пилкин окончательно покинул Париж и, закончив дела, переехал в Ниццу. Его семья выехала несколько раньше. Как видно из письма генерала Юденича ему от 4 июня 1919 г., он позаботился о ней. «Ваши приехали. Н.А. (Покотило, быв. адъютант ген. Юденича. — Н.Р.) их встретил, водворил на квартиру. Устроиться им поможем, и все, что в наших силах, сделаем, никакого особого беспокойства в этом нет, пожалуйста, не смущайтесь и не благодарите»{~22~}.
По приезде в Ниццу адмирал Пилкин приобрел небольшой участок земли неподалеку от дома генерала Юденича в предместье Сэн Лоран дю Вар (5аш1 Ьаигеп! ёи Уаг) и намеревался заняться садоводством. Но из этого ничего не вышло. Продав участок, он поселился в самой Ницце на улице Шемен де Ларше (СЬеггпп ёе Ь'АгсЬе!). Здесь скончалась его жена — Мария Константиновна, урожденная Леман и его старшая дочь Мария. Младшая дочь Вера Владимировна ухаживала за стареющим отцом и зарабатывала на жизнь.
Деньги, полученные от генерала Юденича, давно кончились, ибо сам адмирал, по рассказам генерала Е.В. Масловского, в силу своей «необычайной доброты» все время старался помогать другим.
Став во главе ниццкой кают-кампании морских офицеров, он неутомимо заботился о своих соратниках по флоту. Он состоял также в весьма замкнутом «Кружке ревнителей русского прошлого», где часто выступал в дискуссиях по докладам. По словам генерала Е.В. Масловского, адмирал Пилкин всю жизнь регулярно по вечерам вел записи в своем дневнике. Этот дневник, сохраненный Верой Владимировной Пил-киной, а после ее смерти — родственниками, представляет немалую историческую ценность.
Адмирал Владимир Константинович Пилкин скончался в Ницце 6 января 1950 г. и похоронен на русском кладбище Кокад.
Пражмовский Георгий Арсеньевич
Лейтенант флота
