- Смотри, нарвешься на мину, - предупредил я его.
- Я осторожно, не бойтесь, - ответил он. - Тут фрицы до последнего дня прятались, не успели поставить мины.
Но из следующей землянки он выскочил как ошпаренный и, заикаясь, сообщил:
- Та - там ког - го - т - то душат! М - может, фрицы. Д - да - вайте посмотрим.
Вытащив пистолет, я прошел в тамбур землянки, приоткрыл дверь и прислушался. Из глубины помещения действительно доносились странные звуки: тонкое взвизгивание, стоны и храп. Они мне показались знакомыми. Не желая второй раз оказаться в глупом положении, я приказал шоферу:
- Посвети своим фонариком!
При свете нагрудного электрического фонарика, держа оружие наготове, мы прошли в довольно обширное помещение. Стены здесь были обшиты полированной фанерой и увешаны картинами в золоченых рамах. Посреди стояла печурка, облицованная старинными изразцами. По углам виднелись столики красного дерева, кожаные кресла, диваны. У задней стенки - пианино...
Это, видимо, была офицерская кают - компания, оборудованная вытащенной из дворцов мебелью.
На топчане, покрытом толстым ковром, положив под голову ранец, лежал богатырского вида парень и во всю мощь своих легких нахрапывал. Он был в валенках, ватных штанах и довольно засаленном полушубке.
Я заглянул в лицо,, утонувшее в густом мехе поднятого воротника, и узнал мичмана Мохначева.
В землянке было прохладно. Боясь, что разоспавшийся мичман обморозит руки, мы растолкали его.
Мохначев первым долгом схватился за пистолет, спрятанный за пазухой, но, разглядев меня, смущенно извинился:
- Прошу прощения, товарищ капитан, думал - фрицы ожили.
- Чего же ты тут залег? - спросил я его. - Другого места не нашел?
- А в другом месте мне бы не дали отоспаться.., Сколько суток глаз не смыкал! Был корректировщиком. Мне ведь эти места знакомы.
Он угостил нас трофейными сигаретами и не без гордости сказал:
- Я последним уходил из Петергофа и первым вошел в него! Прошу это отметить, товарищ писатель,
* * *
На этом мои блокадные дневники обрывались.
Мне захотелось узнать: что же написали противники о последних днях блокады? Но ничего интересного я не нашел. Пришлось обратиться к двухтомнику Юрга Майстера.
Этот историк, щеголяющий своей объективностью, сделав вывод, что "русские способны проводить десантные операции в масштабах нескольких дивизий, имея самые примитивные средства", все же в конце не удержался и воскликнул:
"Жаль, что немецкое командование никогда не располагало ни временем, ни средствами, чтобы ликвидировать "котел" в районе Ораниенбаума. Русские отстаивали его с большим упорством и весьма успешно. Большую помощь оказывала . им береговая артиллерия Кронштадта и еще действовавшие башни "Марата". В этом окружении находилось не менее десяти дивизий".
"Атакам ленинградских войск предшествовал сильный огонь корабельной артиллерии. Стремительное и успешное наступление превосходящих сил русских увенчалось быстрым и полным успехом. Блокада Ленинграда была прорвана.
17 января русские войска вырвались из окружения в районе Ораниенбаума и соединились с войсками Ленинградского фронта".
Все поставлено с ног на голову! Для чего же это делается?
Я внимательно прочел авторское вступление к двухтомнику. Чтобы вызвать доверие у читателей, Юрг Май - стер написал:
"Два обстоятельства побудили автора - швейцарца по национальности взяться за создание книги о действиях моряков на восточно-европейских театрах войны: это, во - первых, обострение отношений между союзными державами англо-американского блока и Советским Союзом... Второе обстоятельство - колоссальное перевооружение Советского флота, мощь которого сейчас уступает лишь мощи США. Отсюда возникает необходимость дать в конце концов кругам, заинтересованным в правильной оценке ударной силы Советского флота, книгу, которая исчерпывающе и возможно объективней освещает важнейшие события восточно-европейской войны 1941 - 1945 гг.".
О каких заинтересованных кругах Юрг Майстер печется? И для чего предупреждает, что стремился к полной объективности, которой - де нельзя требовать от непосредственных участников событий?
По мнению Майстера, немцы до самых последних лет по политическим и экономическим причинам не могли заняться такой работой. Статьи и книги русских авторов "не имеют исторической ценности, так как написаны не объективно, с пропагандистской целью". И у англичан ничего путного не вышло. Такая работа оказалась лишь под силу ему - Юргу Майстеру, хотя - историка всюду подстерегали необычайные трудности. Руководители Советского флота и британского адмиралтейства не допустили Майстера к секретным документам. Немцы тоже.
Лишь одни финны щедро предоставили в его распоряжение ценные документы.
"Кое - какие материалы, однако, удалось привлечь благодаря любезному содействию английских, французских, бельгийских, голландских, датских и шведских друзей - любителей флота", - пишет Майстер.
И особую благодарность и признательность он выражает "двум венгерским эмигрантам в Австрии, а также Соединенным Штатам за любезную и неустанную поддержку".
Вот кто, оказывается, в течение семи лет вдохновлял Юрга Майстера! Ведь, кроме долларов, ничем иным американцы помочь ему не могли. Они ведь не воевали на Балтике и подробностями боев на этом театре военных действий не располагали.
После прочтения двухтомника становится понятной и "объективность" историка. Юрг Майстер - обыкновенный делец фашистской закваски, который за соответствующую мзду на основании подвернувшихся материалов готов белое превратить в черное.
Выдавая себя за знатока характера и боевых способностей русских моряков, он самым бессовестным образом оболгал наших балтийцев, а своих хозяев в конце книги предупредил:
"...Действия Советского флота в морях других стран будут относительно слабыми и не дадут эффективных результатов. Но следует помнить о способности русских к крупным десантным операциям на пограничных морях, о мужественной обороне советской территории, прилегающей к прибрежной полосе, и энергичном нападении воздушных сил, а также подводных лодок".
Мне не удалось увидеть весенние бои Балтийского флота, так как я был отозван на Черное море. Но после войны я неоднократно встречался с участниками последних сражений на Балтике. От них знаю, с какой отвагой и стремительностью моряки вышвырнули оккупантов с островов и морских баз.
Нашим подводникам поздней осенью 1944 года удалось по шхерному фарватеру скрытно пройти в тыл противника и прервать почти безопасное плаванье боевых немецких кораблей и транспортов.
