самостоятельную экономическую единицу, строящуюся по-социалистически».
Значимость резолюций съезда для будущего страны была огромна — это было понятно каждому партийцу. Убежденный коммунист, Алексей Иванович Шахурин принадлежал к людям, которых по праву называли солдатами партии. Человек долга, беззаветно преданный своему народу, он всегда находился там, где был нужнее всего.
— Большевики должны овладеть техникой! Нам самим пора стать специалистами! — Шахурин, студент и секретарь партийной организации Промышленно-экономического института, не уставал повторять эти слова и на собраниях, и в разговорах с товарищами. Сам же учился яростно, стремился стать зрелым, грамотным инженером.
В те годы создавался наш легендарный Красный Воздушный Флот. В июле 1929 года Центральный Комитет партии в постановлении «О состоянии обороны СССР» отмечал: «Считать, что важнейшей задачей на ближайшие годы в строительстве красной авиации является скорейшее доведение ее качества до уровня передовых буржуазных стран, и всеми силами следует насаждать, культивировать и развивать свои, советские научно-конструкторские силы, особенно в моторостроении».
На работу в авиацию партия посылала лучших. Среди «парттысячников» был и выпускник Промышленно-экономического института коммунист Алексей Шахурин. Он получил направление на один из заводов Гражданского воздушного флота и стал там начальником отдела организации производства.
…А. И. Шахурин уставал в первые недели работы на заводе необыкновенно. Его хвалили, отмечали деловую направленность, способность улавливать суть задачи. Однако сам Алексей Иванович был собой недоволен.
Да, он получил в институте хорошие знания. Литейное дело изучал на «Красном пролетарии», мартеновское — на заводе «Серп и молот», технологическую практику проходил на АМО и на 1-м Государственном подшипниковом заводе. Но этого было мало. Авиационная промышленность стремительно росла, впитывая в себя наивысшие достижения науки и техники.
Вечерами, прикрывая настольную лампу газетами, чтобы не мешать спать домашним, А. И. Шахурин сидел за книгами. Когда буквы начинали сливаться в одну сплошную черную полосу, он выходил на кухню, закуривал. Мысли были невеселые.
Ему скоро тридцать. У него семья, сын. Разве имеет он право еще на несколько лет оторваться от активной деятельности, снова сесть на учебную скамью?
— Нет, и еще раз нет! — говорил себе А. И. Шахурин. И тут же задавал другой вопрос: — А работать в авиации без серьезных, фундаментальных знаний самолета? Руководитель, который не может считать себя первоклассным специалистом в своей области, — это недоразумение…
Как известно, судьба всегда благосклонна к тем, кто твердо знает, чего хочет добиться в жизни. В начале 1933 года А. И. Шахурин по ходатайству П. С. Дубенского, заместителя начальника Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского, был переведен в эту академию на должность инженера по вольному найму.
П. С. Дубенской был человеком в высшей степени незаурядным. Один из организаторов Красного Воздушного Флота, крупный ученый, он был страстным пропагандистом достижений авиационной науки, а потому руководил авиационной секцией в обществе техников-марксистов (были в те годы и такие!), активным участником которого был студент пятого курса Промышленно-экономического института Шахурин. На встречу с Дубенским, который произвел в свое время на него огромное впечатление, Алексей Иванович решился в трудное время неуверенности в себе и мучительных раздумий. Она-то во многом и предопределила его дальнейшую судьбу.
П. С. Дубенской, возглавлявший научно-исследовательский отдел, который направлял, организовывал и координировал научные работы всех факультетов и кафедр, всех ученых и преподавателей академии, сумел найти оптимальный для молодого инженера выход из положения: предложил ему работать в его отделе и одновременно посещать интересующие Шахурина лекции и семинары.
Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского была первым и тогда единственным в стране высшим военным авиационным учебным заведением. Здесь преподавали выдающиеся представители молодой авиационной науки. Многие из них стали впоследствии академиками, всемирно известными учеными. А. И. Шахурин с огромным интересом посещал лекции И. И. Артоболевского, аэродинамику изучал под руководством Б. Н. Юрьева, знакомился с двигателями у Б. С. Стечкина, летными характеристиками самолетов — у В. П. Ветчинкина… Как заместитель председателя общества изобретателей в академии был тесно связан с Н. Г. Бруевичем, В. С. Пышновым, В. Ф. Болховитиновым, В. В. Уваровым. Все эти имена навечно вписаны в самые яркие страницы истории отечественной авиации.
В академии царили атмосфера высокой требовательности, дух практической целесообразности, все было направлено на развитие инженерной интуиции. Здесь учили думать, обобщать, развивали самостоятельность суждений. Здесь решались многие проблемы отечественной авиации, ранее казавшиеся неразрешимыми.
На смену биплану, считавшемуся идеальной формой самолета, приходил моноплан. Погоня за скоростью породила убирающееся шасси, обрамление двигателей и винтов обтекаемыми капотами, применение винтов с изменяющимся в полете шагом. Переход к новым конструкциям происходил благодаря достижениям аэродинамики, строительной техники, внедрению высокопрочных материалов.
За всеми этими новшествами А. И. Шахурин постоянно следил, жадно восполняя недостаток знаний по авиации. Он был инженером особого склада: прекрасно понимал значение науки для экономической и оборонной мощи страны, для него наука была образом действия, путеводным маяком в решении проблем, которые сейчас называют научно-техническим прогрессом. Узнав о томили ином открытии, А. И. Шахурин прежде всего думал, что даст стране практическое его применение. Он был инженером-политиком, его уже тогда отличал государственный подход к науке и технике.
В один из августовских дней 1937 года А. И. Шахурина вызвали в Московский комитет партии. Разговор оказался неожиданным — ему предложили стать парторгом ЦК на авиационном заводе. Уходить из академии было страшно обидно, но…
— Сейчас есть установка посылать на партийную работу в промышленность инженеров.
Он заметил, что не хочется расставаться с армией — у него было уже звание военного инженера второго ранга.
— А вы останетесь в кадрах армии.
Больше возразить было нечего.
— Ну что ж, если надо, я готов.
На авиационном заводе, где Алексей Иванович стал работать парторгом Центрального Комитета ВКП(б), был прекрасный рабочий коллектив. Это он оценил очень скоро. Работники были в основном кадровые, многие трудились целыми семьями — отцы и сыновья.
Вот мастер медницкого цеха Курсков… На сцене заводского клуба перед тысячами внимательных глаз демонстрировал он свое искусство рабочего. Как основательно знали и Курсков, и другие мастера технологию, как понимали значение «мелочей», микронной точности в изготовлении сложнейших элементов самолета! Это они воспитали у А. И. Шахурина привычку: если тебе трудно, если ты столкнулся с трудностями, которые не под силу преодолеть одному, — иди к рабочему классу, обращайся к его уму, опыту, совести. Интуиция, классовое чутье народа всегда подскажут, правилен ли твой
