В Геленджике он пополнил запас бензина, патронов и пошел во второй рейс. На его борту находились десантники и ящики с минами.
В бухте кипел бой. «Морские охотники» и торпедные катера, несмотря на ожесточенный обстрел, приставали к причалам и высаживали десантников, а сами отходили на середину бухты и вели стрельбу из пушек и пулеметов по огневым точкам противника.
Катеру Черцова на этот раз не повезло. Он еще не подошел к причалу, как от взрывов снарядов в корпусе появились пробоины, почти весь экипаж получил ранения. В бензоотсеке начался пожар.
Командир отделения мотористов Шиманский и моторист Кузнецов не растерялись. Обжигаясь, рискуя жизнью, они потушили пожар. Юнга Лялин помогал им.
Раненый лейтенант Черцов не выпустил из рук руля. Он подвел катер к стенке каботажной пристани. Десантники быстро выгрузили ящики с минами.
Выполнив задачу, катер отвалил от пристани и пошел к воротам мола. Но только он дошел до середины бухты, как вражеский снаряд вывел из строя левый мотор, вторым снарядом пробило борт катера. Лейтенант Черцов был вторично ранен, на этот раз тяжело. Он потерял сознание, выпустил штурвал и? рук. Неуправляемый катер стал кружиться на месте. Это была хорошая мишень для фашистских артиллеристов.
Командир отделения мотористов Шиманский обеспокоенно сказал юнге:
— Валерка, глянь, что там происходит?
Валерка пробрался в рубку командира.
— Лейтенант ранен! — крикнул он Шиманскому.
— Становись за штурвал! — приказал ему Шиманский.
Валерий взялся за штурвал. Катер рванул к воротам мола, маневрируя среди рвущихся снарядов. Юнга вывел его из зоны огня. Несколько осколков зацепили и его, но он не выпустил штурвал из рук.
Полузатонувший, с одним работающим мотором катер все же дошел до своей базы. Встречавшие увидели за штурвалом в продранной тельняшке юнгу Валерия Лялина. В корпусе катера было более двухсот пробоин от пуль и осколков.
Ей было восемнадцать. Худенькая, маленькая, с нежным белым лицом и толстой русой косой до пояса, Нина Бондарева не производила впечатления сильной и волевой девушки. Сколько ни убеждала она майора Куникова в том, что имеет боевой опыт под Туапсе, что училась в Ростовской фельдшерской школе, что отец ее красный партизан, он не взял ее в отряд. Во-первых, сказал майор, отряд уже укомплектован санинструкторами и медсестрами, во-вторых, он все же сомневается, что она имеет такую же закалку и мужество, как Нина Марухно, Надя Лихацкая, Зина Романова, Ксеня Земляк, которые воевали в Одессе, Севастополе, в Новороссийске. Каждая из них не только санинструктор, но и разведчица и автоматчица.
Нина ушла от него огорченная и рассерженная. Как она завидовала девушкам из отряда Куникова! Майор, конечно, прав, что ей не сравниться с ними, но он не подумал о том, что и она может стать такой. А где, как не в десанте, к которому готовится отряд, приобрести такие качества. Нет, Нинка, ты просто неудачница, тебе надо было родиться хотя бы на год раньше и быть хоть немного поплотнее. Неужели придется работать в тыловом госпитале?
Все же Нина Бондарева оказалась на Малой земле.
Правда, не в отряде Куникова, а в 83-й бригаде морской пехоты. Она, как и ротные санинструкторы, выносила с поля боя раненых, делала им перевязки.
Однажды на Малую землю прибыла группа флотских разведчиков. Командир группы главстаршина Валентин Игонин попросил командира бригады прикрепить к разведчикам санинструктора. Ему порекомендовали Нину. Он с недоверием посмотрел на нее. Особенно его удивила ее пышная коса. К чему она на фронте? Нина сказала, что сегодня же обрежет ее. Но тут за косу заступились разведчики и взяли с Нины слово, что она не будет ее обрезать.
Иногда разведчики переодевались в немецкую форму и исчезали на несколько суток. Нину они не брали! с собой. Что они делали там, в тылу у немцев, она над знала. Как-то не вернулся из разведки Коля Савчук. Немцы обнаружили его, когда он переходил их оборону. По нему открыли сильный огонь из минометов. Ребята считали его убитым, но найти его не могли. Нина не верила в его смерть. Она выругала разведчиков и сама поползла на нейтральную полосу. Всю ночь ползала в поисках Савчука. Нашла его под утро в кустах держидерева, привела в чувство.
— Я сейчас тебя потащу, — сказала Нина. — Только ты не стони и не кричи.
— У меня перебиты ноги, — тихо проговорил Савчук, — Ты не донесешь меня, я тяжелый.
— Донесу, не беспокойся.
— Позови лучше ребят. Надорвешься же…
— Знаешь что — молчи и не разговаривай. Само справлюсь.
— Позови ребят, — продолжал настаивать Савчук.
— Молчи уж, ложись мне на спину…
Уже светало, когда Нина приползла на нашу передовую.
После этого случая все разведчики стали относиться к Нине с уважением, как к равной им по мужеству. С чьей-то легкой руки ее стали звать Нинчик.
Дней десять спустя Игонин получил задание пройти всей группой в село Глебовку с разведывательными и диверсионными целями. На этот раз он решил взять с собой и санинструктора Бондареву.
Ночью разведчики перешли линию обороны и вышли в тыл противника. Не доходя до Глебовки с километр, разведчики остановились. Игонин сказал Бондаревой:
— Ты оставайся тут, замаскируйся в этих кустах и жди нашего возвращения.
— А я хочу с вами. Я одна…
Она хотела сказать «боюсь», но не произнесла этого слова.
— С нами нельзя, Нинчик. Если кого из ребят ранит, принесем сюда, тут и перевяжешь.
Разведчики ушли.
Рассвело. Нина сидела, прислушиваясь ко всем звукам. Неожиданно послышался шум мотора, и вскоре на дороге показалась грузовая машина. В ее кузове сидели немцы.
«Они едут в Глебовку, а там ребята», — встревожилась Нина.
Ребятам угрожает опасность, надо их спасать. Но как предупредить разведчиков?
И Нина рискнула. Когда машина подошла ближе, она приподнялась и открыла стрельбу из автомата Первыми пулями были убиты шофер и сидящий рядом с ним офицер. Машина вильнула и уперлась носом в дерево. Сидящие в кузове немцы стали спрыгивать. Но они гадали на землю уже мертвыми. Нина перестала стрелять, когда в диске автомата кончились все патроны.
Окаменев, она ждала, что будет дальше. Патронов у нее больше нет, если сейчас поднимется хоть один гитлеровец, то ей несдобровать. Надо отходить, пока не поздно.
Пригнувшись, Нина побежала, петляя между кустами. Куда бежала — не отдавала себе отчета.
Забравшись в чащу кустарника, она обессиленно свалилась. Кругом было тихо. Так пролежала до вечера. Когда стало темнеть, пошла к дороге. Надо же встретить ребят. Но дороги Нина не нашла. И растерялась. Что же делать?
