Иванову было известно о теории заговора, за которую ратовали многие советские военные историки в связи с тем июльским приказом британского Адмиралтейства. Бытовало мнение, что военно-морская разведка Великобритании намеренно шла на истребление транспортных кораблей конвоя фашистами и сохранение своих военных судов, чтобы, с одной стороны, добиться прекращения конвоев, а с другой — получить возможность использовать свой флот для более важных операций в Средиземноморье и Атлантике.
Такой эпизод из жизни шефа военно-морской разведки не добавлял ему симпатий со стороны советских офицеров, хотя мало кто приписывал вину за гибель «PQ-17» именно капитану 3-го ранга Норману Деннингу.
У Иванова с Деннингом сложились своеобразные профессиональные отношения. Они, естественно, наблюдали друг за другом, оценивали противника, пытались, выражаясь языком шахматистов, завязать выгодное для себя в дальнейшей игре дебютное начало.
— Где ваша очаровательная жена, кэптен? — услышал Иванов ставший уже привычным на приемах в советском посольстве вопрос вице-адмирала.
Дело в том, что однажды познакомившись с Майей, лорду Деннингу никак не удавалось увидеться с ней вновь. Ди-Эн-Ай не знал, что Майя Александровна работала в службе радиоперехвата резидентуры, и часы посольских приемов нередко совпадали со временем ее служебного дежурства.
Но больше всех в тот памятный вечер не давал Иванову покоя Стивен Уард. Ему ужасно хотелось сфотографироваться с Гагариным и получить фотоснимок на память. Евгений Михайлович отыскал одного из работавших на приеме фотографов и договорился о съемке. С этой целью Стив решил выскользнуть из здания посольства и представиться Гагарину повторно, чтобы репортер смог запечатлеть момент их встречи. Снимок был сделан, и доктор Уард, довольный, что получит желаемое фото, умиротворенно устроился рядом с Женей в кресле.
Рассмеявшись от всей души, Стивен заявил:
— Ты знаешь, Юджин, а ведь он заметил, что я к нему второй раз представляться подходил. Как он меня запомнил? Не понимаю. Столько людей в зале! Это просто невозможно.
— У тебя пиджак запоминающийся, — попробовал сострить Иванов. — Одни фирменные лацканы чего стоят. Последний парижский писк!
— При чем тут лацканы, — рассердился Стив. — Ты ничего не понимаешь. Это гениальный парень. Я серьезно тебе говорю. Самый обыкновенный гений. Ясно? Ты знаешь, что он мне сказал, когда я к нему повторно подошел? Он мне сказал: «Второй круг на орбите, приятель. Ну что ж, давай еще разок познакомимся: Юрий Гагарин». Сказал и пожал мне руку. И улыбнулся. Вот это была улыбка! Так даже кинозвезды улыбаться не умеют!
Доктор Уард еще долго в тот июльский вечер восхищался Юрием Гагариным. Впрочем, не он один. Вся Англия в те дни попала под его обаяние.
В восторге от Юрия Алексеевича была и Валери Хобсон. Да и сам Гагарин не мог не обратить внимания на эту статную даму с копной роскошных рыжих волос на гордо посаженной голове.
Валери Бабетта Луиза Хобсон родилась в 1917 году в Ларне, Северная Ирландия, в семье капитана королевских ВМС. Образование получила в монастыре Святого Августина в Лондоне.
Юную Валери с ранних лет тянуло на сцену. Поэтому родители отдали ее сначала в балетную, а затем и в драматическую школу. В 15 лет ее случайно заметил в гостинице «Клериджиз» некий джентльмен, предложившей матери девушке попробовать ее для роли в спектакле «Бал в Савойе», репетиции которого должны были начаться в театре на Друри-лейн.
Тем незнакомцем оказался знаменитый поэт Оскар Хаммарстайн, соавтор лучших мюзиклов ХХ столетия, написанных им совместно с композиторами Джеромом Керном, Джорджем Гершвином и Ричардом Роджерсом. Достаточно вспомнить хотя бы такие шедевры, как «Звуки музыки», «Корабль-театр», «Оклахома», «Король и я». Кстати сказать, именно триумфальным участием в мюзикле «Король и я» закончится в 1953 году бурная 22-летняя артистическая карьера Валери Хобсон.
В 18 лет ей снова повезет. Американский гигант-киностудия «Юниверсал Пикчерс» предложит мисс Хобсон контракт на съемки в Голливуде. Однако за океаном хороших ролей ей не предложат. Снявшись в нескольких фильмах ужасов и дешевых триллерах, она через год поспешит обратно в Англию, где вскоре начнет преуспевать, рисуя на экране образ нежной, грациозной и элегантной дамы — эдакое олицетворение стопроцентной английской леди.
В 1939 году мисс Хобсон вышла замуж за Энтони Хэвлок-Аллана, отпрыска славного аристократического семейства и будущего столпа британской кинематографии. Сэр Энтони долго искал свой путь в кино. Какие только профессии он не перепробовал в молодые годы! Трудился в ювелирной компании «Гаррард», в звукозаписывающей фирме «Брансуик Граммофон», в немецкой компании «Вокс» в Берлине, на лондонской фондовой бирже, в ночном кабаре и рекламном отделе газеты «Ивнинг стандарт». Лишь в 30-летнем возрасте Энтони попадет в кинематограф, сначала менеджером по кастингу, затем продюсером, кинорежиссером и, наконец, основателем крупных британских кинокомпаний «Синегилд» и «Констелейшн филмз».
На этих студиях и снималась супруга сэра Энтони. Однако действительную славу и известность Валери Хобсон принесла на самом деле лишь одна ее киноработа — знаменитый фильм Дэвида Лина «Большие надежды» по Чарльзу Диккенсу, где она сыграла роль Эстеллы. Фильм этот имел сокрушительный успех не только в Англии, но и по всему миру. Именно эта кинокартина, к несчастью для Энтони Хэвлок-Аллана, и свела Джона Профьюмо с Валери Хобсон.
Член парламента от тори был покорен красотой очаровательной Валери. Замужество поставило крест на творческой карьере кинозвезды. Отныне ее жизнь принадлежала одному из наиболее перспективных лидеров консервативной партии и, как поговаривали, возможному будущему премьер-министру страны Джону Профьюмо. Впрочем, их совместная жизнь окажется совсем не такой гламурной, какой она, возможно, представлялась отставной кинозвезде.
Визит Гагарина в Великобританию остался в памяти не только очаровательной Валери Хобсон и доктора Уарда. Должен сказать, что англичане не забывают его до сих пор, уже в XXI веке. Это я могу подтвердить как очевидец. Мне довелось побывать на встрече в Манчестере, посвященной 40-летию визита Юрия Гагарина. Впрочем, было бы преувеличением считать, что все жители страны в июле 1961 года пребывали в восторге от триумфального успеха русских в освоении космоса. Иванов рассказал мне об одном случае, доказывающем, что симпатии к Гагарину испытывал далеко не каждый британец.
Однажды на приеме у лорда Астора в его имении в Кливдене к Иванову привязался один подвыпивший актеришка — Пол Карпентер.
