После августа 1991 года для Калугина наступил золотой век. По представлению его друга Бакатина Калугину вернули ордена, генеральское звание, генеральскую пенсию. Он стал и депутатом Верховного Совета СССР (что, интересно, он сделал для своих избирателей?), и постоянным претендентом на высшие посты в сфере государственной безопасности, и кандидатом на пост губернатора Краснодара («Думаю, что президент может назначить меня на этот пост», — заявил Калугин в одном из своих интервью).
В последние годы, до отъезда в США, Калугин был постоянно окружен толпой журналистов. Если какому-либо корреспонденту нужно было услышать гадость о разведке или контрразведке в прошлом, настоящем или будущем, он шел к Калугину в полной уверенности, что требуемый материал ему гарантирован. Уверовав в счастливую звезду и полную безнаказанность, Калугин даже не пытался контролировать свои высказывания: он выдавал государственные секреты и одновременно врал напропалую — и все это публиковалось и шло «на ура».
Вот некоторые образчики «откровений» Калугина на протяжении нескольких лет.
В 1993 году Калугин заявил, что наши ученые (по заданию разведки, разумеется) готовили сейсмический взрыв на дне океана, в районе Калифорнии, с целью вызвать землетрясение, которое сокрушило бы Соединенные Штаты. Ввиду полной абсурдности этого заявления, оно не вызвало никакой реакции со стороны научных кругов, да и в США не проявили к нему интереса.
1993 и 1994 годы изобиловали также обвинениями в адрес КГБ о его причастности к убийству болгарского диссидента Маркова и советского перебежчика Артамонова. Обвинения носили путаный, противоречивый характер и не были признаны заинтересованными сторонами в качестве достоверных. В связи с этими обвинениями вызывает удивление один момент. Если верить Калугину, то обе акции проводили сотрудники управления «К» ПГУ и именно в тот период, когда Калугин являлся его начальником. Во все времена начальник подразделения военной организации всегда нес персональную ответственность за то, что творят его подчиненные. Калугин мог отказаться выполнять противозаконные приказы (не 1937 год на дворе!). Неуклюжие попытки обвинить других и откреститься от личного участия в этих «мокрых делах», естественно, нельзя принимать всерьез. Если бы эти убийства действительно имели место, Калугин как организатор должен был нести за это главную вину. Запоздалые «покаяния» не освобождают его от судебной ответственности ни по законам России, ни по законам Болгарии и Англии.
В феврале 1993 года, выступая в Международном пресс-клубе по проблемам разведки, Калугин обрушился на Службу внешней разведки, обвиняя ее во всех грехах, а ее руководство в полной некомпетентности. В частности, он заявил, что СВР вскоре «должна стать соучредителем коммерческого банка» и уже якобы внесла в это коммерческое предприятие деньги налогоплательщиков, «то есть наши с вами деньги». Он заявил также, что разведка занимается «продажей документов на Запад» через бывшего сотрудника разведки Игоря Прелина.
Никто, правда, интереса к этим вздорным утверждениям не проявил, и сама разведка не пыталась возбуждать дело против Калугина, понимая, что ему только и нужно быть в центре внимания и получить новую трибуну для выступлений. Наши судебные инстанции и без того завалены более взрывоопасными делами, а тут наветы на разведку. Подумаешь — у нас и так все клевещут друг на друга, велика важность.
С обвинениями Калугина не захотел смириться лишь депутат парламента С.Н.Бабурин, которого Калугин окрестил «агентом КГБ» под кличкой «Николай». Обидевшийся политический деятель выдвинул иск за моральный ущерб в сумме 100 миллионов рублей, но в результате судебного разбирательства получил от Калугина в качестве компенсации 50 тысяч «деревянных», что, надо полагать, не полностью компенсировало нанесенный Бабурину моральный ущерб.
Такие неувязки никогда Калугина не обескураживали, и он продолжал рваться в бой, так как не мог допустить, чтобы пресса и телевидение потеряли к нему интерес. Тем более, что была уже апробирована методика выступлений — компрометация деятельности разведки путем выдачи ее секретов и одновременно распространения лжи, инсинуаций и провокационных обвинений.
Из одного факта двухчасовой встречи разведчика О.Нечипоренко в январе 1973 года с пленным американцем во Вьетнаме Калугин состряпал целый спектакль о незаконно удерживаемых во Вьетнаме десятках американцев, которых его подчиненные якобы допрашивали в течение длительного времени. Эти утверждения, породившие в США надежды на то, что могут быть еще обнаружены пропавшие без вести американские военнослужащие, вызвали в стране волну недоверия к заявлениям вьетнамцев и, естественно, возбудили новый интерес к Калугину. Всячески раздувая его, «борец» против КГБ» давал «показания» специальному комитету Сената США по делам военнопленных, клялся на Библии, актерствовал и лгал. Надо полагать, что клятва в американском Сенате окончательно освободила его от подписки, которую он давал о неразглашении служебных секретов.
Какие же тайны выдал Калугин? На основании опубликованных в нашей печати материалов можно назвать следующие эпизоды.
В августе 1990 года, выступая перед избирателями Краснодара, Калугин рассказал, что советская разведка использовала в качестве агентов служащего базы атомных подводных лодок США Джон Уокера и членов его семьи. После этого заявления судебные органы США пересмотрели дела уже осужденных лиц и всем добавили сроки заключения, а Калугин был избран депутатом Верховного Совета СССР. Почетный список народных представителей пополнился предателем.
Рекламируя свою книгу и самого себя как борца с тоталитарным режимом, Калугин продолжал разъезжать по разным странам и сдавать агентуру.
Австралийским журналистам он сообщает приятную новость, что «в австралийской разведслужбе АСИО в конце 70-х годов действовал агент, а быть может, и не один, который передавал секретную информацию советской контрразведке. Калугин назвал внушительные суммы, которые выплачивались агенту, и заявил, что тот не был разоблачен и, возможно, действует до сих пор.
Выступая по канадскому телевидению, также в связи с рекламой своих мемуаров, Калугин упомянул, что у КГБ был крупный агент в канадской разведке, который так и не был раскрыт.
В книге Калугина, появившейся за океаном, имеются сведения об источниках вашингтонской резидентуры внешней разведки. По ним не составляет особого труда вычислить этих людей. Вот почему мемуары долго «мариновались» в Соединенных Штатах, где специалисты скрупулезно изучали их. Более того, до меня доходили слухи, что те лица, от воли которых зависело издание книги, передали мемуаристу свое заключение: чтобы книга вышла в свет, нужно включить в нее больше конкретных фактов о деятельности советской разведки. В результате таких пожеланий в ней появились новые страницы, и как раз эти конкретные дополнения почему-то оказались опущенными в русском издании.
