"Легкомысленное сбрасывание со счетов неистребимого, глубокого факта религий практически оказывается невозможным. Это доказали самые крепкие, последовательные враги Бога и религии — московские коммунисты-большевики сдались на абсурднейший для них компромисс союза с Церковью на условии взаимных услуг, до которого опустилась, в потемках большевистского ада, и террористически загнанная и обезволенная часть епископата. Кошмарный абсурд этот с бесчувственным непониманием приемлется, как что-то нормальное и терпимое, и иност-
291ранным церковным общественным мнением, экуменическими кругами, частью православных восточных иерархов и — что всего непростительнее — небольшой кучкой самих русских-православных, живущих здесь, в благословенных странах человеческой и христианской свободы"22. Если бы не слова "террористически загнанная", которые сегодня по отношению к нашему епископату неуместны, я готов был бы поклясться, что А.В. Карташев написал эти строки сегодня, в ноябре 1991 года.
Май-ноябрь 1991 г.
Первая публикация: 1991, Published by "Monastery Press" 75 E. 93rdSt., New York, N.Y. 10128, USA. 8011, Champagneur Ave., Montreal, Que., Canada, напечатана в количестве 1000 экз. по благословению первоиерарха РПЦЗ митрополита Виталия (Устинова) и разослана по почте со следующим письмом митрополита: "Дорогой батюшка. Посылаю Вам эту статью как описание жуткой сущности внутреннего состояния Московской Патриархии. До нашего пастырского съезда она будет отпечатана как брошюра для широкого распространения и среди нас, и отправлена в Россию. Помогите дать ей самую широкую гласность (настоящую). Храни Вас Господь. Митрополит Виталий. 30/17 ноября 1991 г." В декабре 1991 г. опубликована в четырех номерах еженедельника "Русская жизнь" (Сан-Франциско, США).
Читая и перечитывая классику
"Церковь сама громко и решительно осудила своих отщепенцев"
Тридцать первого марта 1918 года Святейший Патриарх Тихон совершил в храме Московской духовной семинарии заупокойную литургию по первым Новомученикам Российским, убиенным от лютых безбожников за Христа и Церковь Святую Православную. Святейший Патриарх поминал на службе убиенного митрополита Киевского Владимира и еще 16 имен. Четыре мученика (каждый четвертый!) были из нашей Костромской епархии. Это были: протоиерей Иосиф Смирнов, священник Владимир Ильинский, диакон Иоанн Касторский и смотритель Солигалич-ского духовного училища Иоанн Павлович Перебаскин.
В октябре 1991 года в Костромской епархии не было ни одного священнослужителя, который бы помнил эти имена, знал бы о Новомучениках хоть что-нибудь. Впрочем, в других епархиях, боюсь, не лучше. Я глубоко убежден, что равнодушное забвение мучеников и исповедников — термометр нравственного падения поместной Церкви. Не может Церковь земная, воинствующая, существовать в отрыве от Церкви небесной, торжествующей. Уже официально заявлено нам, что на ближайшем Соборе будут торжественно причислены к лику святых митрополит Киевский Владимир, митрополит Петроградский Вениамин и убиенная игуменья Елисавета Феодоровна, потому что большевики уже реабилитировали их. Но невозможно понять канонизацию мучеников до покаяния. 60 лет высшие иерархи Московской Патриархии вышвыривали всех до единого Новомучеников и Исповедников с церковного корабля, словно балласт, никчемный груз, грозящий потопить весь корабль. И багром отпихивали поспешно, если какой-то ненароком слишком близко к кораблю подплывал.
293Своего отношения к Новомученикам и Исповедникам наши иерархи никогда не скрывали: сергианцы слово в слово повторяли клевету живоцерковников.
Пересказывать сергианцев трудно, весь аромат улетучивается, их нужно цитировать, чтобы сохранить неповторимое обаяние агитпроповского новояза.
"За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная Церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти"1. Эпиграфом к книге избран стих из Священного Писания: "Великая есть истина, и премогает" (2 Ездры 4, 41). Пожалуй, только по этому эпиграфу и можно догадаться, что это — цитата не из очередного мерзкого богохульного опуса главаря воинствующих безбожников циника Емельяна Ярославского, а из роскошного официального издания Московской Патриархии. Книга вышла под редакцией Митрополита Киевского и Галицкого Николая Ярушевича, одного из трех митрополитов, удостоенных высокой чести беседовать с И.В. Сталиным сентябрьской ночью 1943 года. Открывается она предисловием митрополита Сергия "О настоящей книге". Книга очень нравится митрополиту, в первую очередь — своей абсолютной правдивостью.
Жаль, что объем данной статьи не позволяет воспроизвести предисловие целиком. Митрополит на разные лады перепевает все ту же цитату о прикрывающихся рясою и церковным знаменем злокозненных контрреволюционерах, не имеющих ничего общего и т. д. Речь у него более высокопарная, не суконная, но смысл тот же. "Признает ли наша Церковь себя гонимой большевиками?" — спрашивает митрополит. И отвечает: "Нет, не признает". Церковь, а не иерархия. "Существуют ли официальные систематические меры советской власти к истреблению верующих и в особенности духовенства?" "Нет, — отвечает он, — все это измышления наиболее озлобленных публицистов, в особенности в цер-ковно-эмигрантской прессе". "Позволительно поставить вопрос: что же заставляет эмигрантских агитаторов переходить на зыб-
294
кую почву вымыслов, которым они и сами, конечно, не верят и которые всегда могут быть разоблачены?" и т. д. Он, митрополит Сергий, обеими ногами твердо стоит на камне фактов, а "эмигрантские агитаторы" — на зыбкой почве вымыслов. В отличие от эмигрантов, простой народ, по словам митрополита, склонен видеть в Октябрьской революции и происшедшей перемене не гонения, а скорее возвращение к апостольским временам, когда Церковь и Ее служители шли именно своим настоящим путем.
В 1988 году в Москве в издательстве "Прогресс" на английском языке вышла красочная книга бельгийского писателя Людо ван Экка "В поисках святой матушки Руси". Книга открывается большим интервью, которое дал автору митрополит Пити-рим. По словам митрополита, цензура в Советском Союзе не существовала и не существует, Издательский отдел, которым он руководит, всегда мог публиковать все что угодно, без ограничений. Государство никогда не вмешивается во внутренние дела Церкви. "Только в 1917 году, после революции, Церковь получила независимость, которой она была лишена со времени Петра I. Новый Патриарх, Тихон, был заклятым врагом социализма, он анафема-тствовал советскую власть и открыто призвал к свержению нового строя силой оружия. Священнослужители призывали к вооруженному восстанию, многие из них боролись против советской власти с оружием в руках на стороне белогвардейцев и иностранных интервентов. Поэтому их судили за уголовные преступления. Социалистическое государство никогда, и я хочу подчеркнуть это слово, — говорил митрополит Питирим, — никогда не преследовало нашу Церковь или любую иную религию". Через некоторое время митрополит повторил: "Церковь никогда не подвергалась преследованиям, за исключением тех священников, чья деятельность не имела ничего общего с их церковными обязанностями". "У коммунистической партии Советского Союза и у Церкви много общих целей. Конечно, мы не можем вмешиваться в дела коммунистической партии. И партия тоже не вмешивается в дела Церкви. Очень хорошо, что эти два главных общественных института — государство и Церковь — мирно сосуществуют и во многих случаях сотрудничают в интересах нашего общего социалистического государства"2. Как отличить интервью митрополита от конспекта учебника по научному атеизму?
