Режиссер решал этот достаточно серьезный сюжет в жанре фарса, что существенно снижало его политический запал. Фарсовая же основа фильма предопределила характер игры актеров, которые стремились скорее к тому, чтобы окарикатурить своих персонажей, чем показать их подлинные переживания перед лицом свалившихся на них событий. Пригласив на роль Картуа такого острохарактерного актера, как Жан Карме, режиссер справедливо полагал, что ему должен соответствовать и его главный партнер – Рауль. Жерар Депардье охотно принял предложенные правила игры. По остроумному выражению одного из постоянных сценаристов Ж. Руффио, известного драматурга Жоржа Коншона, – они с Карме играли взаимоотношения героев киплинговской «Книги джунглей»: Карме был Маугли, а Жерар – черной пантерой Багирой. Через их судьбы показаны джунгли большого города со своими животными, тем же медведем Балу или удавом Каа. Шум джунглей воплощался в картине в биржевой суматохе, с такими специфическими выкриками, как «беру!», «продаю!» и т. д. «Сахар» – говорил Коншон, – эта притча о современной жизни. Если бы Мольер написал комедию о бирже, Карме стал бы г-ном Журденом, а Депардье одним из тех негодяев, от которых был без ума автор «Проделок Скапена». Ведь не случайно его лицо фигурировало на прежних банкнотах достоинством в 500 франков».
На этой картине Жерар Депардье подружился с Жаном Карме, годившимся ему в отцы, но с ним было так легко и весело на съемочной площадке. Он называл его коротконожкой. А в своей книжке «Украденные письма» говорил, что истинная природа Жана Карме – природа трагика. «Рядом со скоморохом, с озорным рассказчиком, – написал он, – в тебе дремал нетерпеливый трагик». Жерар Депардье прозорливо увидел это еще тогда, на «Сахаре», ибо его Рауль сталкивался с подлинной драмой маленького человека. Через год они снова будут работать вместе на картине Бертрана Блие «Холодные закуски», а в 1991 году встретятся в последний раз, снимаясь у Франсиса Вебера в фильме «Беглецы».
В своем «письме» Жерар написал, что Карме – из тех редких людей, которые не вызывают у него беспокойства. А над этим жизнелюбивым, незлобивым актером, сумевшим очень достойно прожить жизнь в искусстве, уже нависла тень смерти: 20 апреля 1994 года его не стало… «Я уже потерял отца и мать, – писал Жерар в „Пари-Матче“. – После них это самая большая потеря для меня. Я все время думаю о Жанно. Я терял друзей и раньше, как например Трюффо. Всегда бывает тяжело. Но этот удар попал прямо в сердце. Он был мне братом».
Если с постановщиком «Сахара» Жаком Руффио у него был полный контакт и взаимопонимание еще до начала работы, Ален Жессюа, предложивший ему сюжет «Собак» (в нашем прокате «Собаки в городе»), представлял некоторую загадку. Отношение его к этому фильму прошло как бы две фазы: первоначальная породила любопытство и отрицание, вторая – страх, особенно после того, как незадолго до начала съемок Жерар подвергся нападению собаки и был ею искусан. Но в конце концов он все же дал согласие.
…Небольшой город, из тех, которые выросли вокруг Парижа. Стекло и бетон жилых комплексов, прекрасно отделанные, но пустующие по вечерам рестораны. Люди боятся появляться на улицах с наступлением сумерек. Только проносятся на бешеной скорости молодые мотоциклисты, устроившие на окраине своеобразный мотодром. Бездеятельность полиции порождает преступность – неизвестный маньяк нападает и насилует женщин. Кто-то намеренно распространяет слухи, еще больше нервирующие обывателей, настраивая их против молодых парней, образовавших «Клуб врагов собак», в который принимаются только трижды укушенные псами.(Вы не находите, что этот сюжет весьма напоминает борьбу скинхедов с выходцами из Средней Азии и Кавказа?)
Собак жителям поставляет хозяин псарни Морель (Жерар Депардье), он же их дрессирует. В создавшихся обстоятельствах, когда от нападения собаки погибает мэр, возглавивший борьбу с преступностью, все надежды жители возлагают на Мореля, на его дрессированных собак, так как с ними не опасно ходить по городу вечером и ночью. Его даже прочат в новые мэры, не понимая всю иронию такого выбора: дрессировщик во главе муниципалитета. Никого не смущает тот факт, что он уже затравил насмерть одного чернокожего рабочего-иммигранта из Сенегала. Но негры терпеливо сносят расизм обывателей: они боятся лишиться работы. А молодежь бунтует, она люто ненавидит Мореля. И когда по его вине поплатился жизнью один из их товарищей, они поджигают псарню. В огне от нападения еще не дрессированной собаки погибает и сам Морель.
Ален Жессюа считал, что сделал «картину-притчу о самообороне, которая попирает закон и провоцирует ненависть, подозрительность, нетерпимость». И радовался, что Жерар Депардье после нападения на него собаки, к счастью, не отказался от роли дрессировщика. «Он решил рискнуть, стремясь установить контакт, „общение“ с бельгийской овчаркой, которая должна была напасть на него. И добился полного успеха, ибо после сцены, когда Морель погибает, пес стал его лизать и скулить, словно по покойнику», – рассказывал Ален Жессюа.
А вот что говорил сам актер: «Со мной случилась занятная история. Когда Жессюа предложил мне сняться в „Собаках“, я сначала отказался. Откровенно говоря, я считал роль опасной… А потом случилась эта история в Лионе, когда совершенно незнакомый человек натравил на меня своего волкодава. Тогда я решил изгнать из себя страх и разрешить проблему насилия и контр насилия, жертвой которых стал, согласившись сниматься в „Собаках“. Я работал с дрессировщиком, научившим меня как установить отношения доверия с животным, уважать его поведение. И все прошло отлично… Морель ведь не просто дрессировщик. Это человек, наделенный инстинктом насилия и жаждой власти, позволяющих ему захватить бразды правления в маленьком городе, где царит страх. Можно увидеть в этой истории нечто символичное. Разве не свойственно всем диктаторам использовать страх „других“, чтобы их „дрессировать“ и подчинить своей воле?»
Как мы видим, общественная значимость сюжета не укрылась от прозорливых глаз актера. Любовь Мореля к собакам, стремление помочь в борьбе с бандитизмом есть, по сути дела, лукавая попытка использовать страх в своих честолюбивых целях. Как это ни парадоксально, но гибель Мореля – благоприятный исход для города, весьма ироничный «хеппи-энд». Фильм прозвучал предупреждением: «cave canum», мудро изрекали древние латиняне, то есть «бойся собаки, она кусает». Картина переиначивала эту поговорку: бойся человека, использующего собаку в качестве орудия своего честолюбия, более того – своего безумия. Тогда такой человек становится опасен для общества не меньше, чем бешеная собака. Именно пафосом такого обличения и была полна роль Жерара Депардье.
Вспоминая эти годы в интервью с Лораном Нойманом, Жерар говорил, что многие роли в кино не проходили для него бесследно в эмоциональном плане, приводили к депрессии, заставляли прикладываться к бутылке:
«…Какие-то роли действовали на меня гнетуще. Вжившись в образ типа, убившего жену и троих собственных детей, нелегко возвратиться в действительность, словно ничего и не было. Ты не сможешь избежать душевной травмы после такой ленты, как „Семь мертвецов по одному рецепту“. Целое десятилетие я снимался исключительно в „черных“ картинах, полных насилия и крови. В этих фильмах я занимался членовредительством, без счета убивал других и часто подыхал сам. Несчетное количество раз мне дырявили пузо. В „Барокко“ мне выбили глаз! В „Последней женщине“ я отрезал самому себе половой член. В „Собаках“ Алена Жессюа я сыграл Мореля, дрессировщика собак, чью псарню сожгли парни, и которого разорвала на куски обезумевшая псина… Меня убивали по-всякому: сжигали, решетили пулями и даже гильотинировали… Да-да, в „Дантоне“ Анджея Вайды для достоверности я дважды попадал под нож гильотины: в первый съемочный день и в последний. Надо ли говорить, что это не прибавило мне положительных эмоций. Снимаясь во всех этих фильмах, я не отдавал себе отчета в том, как они влияли на мою психику. Когда съемки заканчивались, я погружался в омут ужасающей депрессии, меланхолии, полного изнемождения, прострации…»
Только алкоголь помогал ему снять стресс.
Глава 8
Под солнцем М. Пиала
Как рассказывал Жерар в своих «Украденных письмах», они впервые встретились с Морисом Пиала, когда тот готовился к съемкам фильма «Раскрытая пасть». Произошло это в кафе на Елисейских Полях. Тогда у Жерара уже была договоренность с Б. Блие, который приступал к «Вальсирующим», и, к большому неудовольствию Пиала, отказался сниматься у него. «После такого фальстарта съемки „Лулу“ в 1980 году начались еще до того, как все сформировалось у тебя в голове», – заметил он, обращаясь к постановщику.
Лулу – это имя здоровенного парня, проживающего в Париже, но, по правде говоря, не имеющего своего дома. Никто иначе его не называет (что и вызовет потом законное удивление у респектабельного брата Нелли). Скорее всего это прозвище, в смысл которого (шпана) никто не вдумывается. Лулу – и Лулу.
