______________
* Sцgin'n собирает яд в чашу и, когда она наполнится - выливает ее; в этот краткий промежуток времени капли яда падают на лицо узника, и от его судорожных корчей колеблется земля.
** Ган, 106.
*** Терещ., VI, 104.
**** Рус. Вест. 1864, XI, 6-7.
***** В пророческой песне валы (вещей жены) сказано:
Schwarz wird die Sonne,
Die Erde sinkt ins Meer,
Won Himmel fallen
Die heitern Sterne, и т. дал.
****** В песне Oegisdrecka (пирушка Эгира) Локи грозит Тору: "не станешь так храбриться, когда надо будет противустать волку, который проглотит отца побед!" (Одина). В разговоре Одина с Вафтрудниром на вопрос: что будет с Одином при конце вселенной? - великан отвечал: "волк проглотит отца богов". - Симрок, 26,59.
******* Ibid., 9-11, 284-9; D. Myth., 224-5,668-670, 963; Roggenwolf u. Roggenhund, 45.
******** Причитанье, сопровождающее детскую игру "Wolf und Schafe", изображает волка прикованным между двумя железными шестами в царстве солнца и месяца ( = на небе); разрывая цепи ("der stьrm bricht los"), волк похищает овец, т. е. бурный вихрь разносит облака-барашки (eirrocumuli). При затишье ветры представлялись скованными узниками (см. стр. 158), а во время грозы они получали свободу. В Германии говорят "heute Schдfchen, morgen wцlfe" = сегодня на небе облака-барашки, а завтра соберется гроза (Roggenwolf u. Roggenhund, 33-39).
Загорится матушка сыра земля,
С востока загорится до запада,
С полудён загорится да до ночи,
И выгорят горы с раздольями,
И выгорят лесы темные.
И сошлет Господи потопие (391)
И вымоет матушку сыру землю,
Аки харатью белую,
Аки скорлупу яичную,
Аки девицу непорочную.
И сойдет Михаил-архангел-батюшко,
Вострубит в трубоньку золоту:
пойдут гласы по всей земле, разбудят мертвых и вызовут их из гробов*.
______________
* Ч. О. И. и Д., год 3, IX, 200-5.
Замечательное согласие с Эддою! всемирный пожар оканчивается потопом; омытая, обновленная земля выходит из вод чистою, "аки дева непорочная"; золотая труба архангела заменила собою более древнее представление о громозвучном роге Геймдалля: это метафора небесного грома, который пробуждает к жизни творческие силы природы, оцепененные дыханием зимы (= смерти) и спящие в гробах-тучах (см. выше стр. 163).
Народные предания соединяют с волком и тот охотничий характер, какой присваивался мифической собаке, - так как оба эти зверя послужили для олицетворения одинаковых стихийных явлений. У немцев есть сказание, что Бог назначил волкам быть его ловчими псами; основываясь на этом, должно думать, что волки Одина обязаны были помогать ему в дикой охоте*. На Украине и в Литве волки называются хортами св. Юрия (Юровыми собаками), и без его разрешения они не могут тронуть ни единой скотины**. С другой стороны, демоническая роль волка возлагалась иногда на собаку. По указанию г. Костомарова***, южнорусы в созвездии Большой Медведицы видят запряженных коней (Воз); черная собака каждую ночь силится перегрызть упряжь и чрез то разрушить весь строй мироздания, но не успевает в своем пагубном деле: перед рассветом побежит она к студенцу, чтобы утолить жажду, а тем временем упряжь снова срастается. Рассказывают и так: есть на небе три сестрицы-зоряницы (вечерняя, полуночная и утренняя), приставленные сторожить пса, который прикован у Малой Медведицы на железную цепь и всячески старается перегрызть ее; когда цепь будет порвана - тогда и кончина мира****. В том же созвездии Большой Медведицы болгары усматривают волка, который грозит смертию двум волам, запряженным в повозку (см. выше стр. 311). Поверье это известно и между киргизами, которые две звезды Малой Медведицы принимают за пару небесных иноходцев, а семь звезд Большой Медведицы - за караульщиков. Дьявол, в образе волка, давно подстерегает этих иноходцев, и когда удастся ему пожрать их, то караульщики разбегутся и будет преставление света. По другому рассказу, в созвездии Большой Медведицы видят киргизы не караульщиков, а семь разбойников или волков, которые гонятся за иноходцами. Всю ночь кони находятся в большой тревоге, но к утру опасность минуется; когда волки настигнут коней, тогда будет конец вселенной*****. Отождествляя собаку с демоном-волком, фантазия дает ей эпитет черной и заставляет ее действовать во мраке ночи; с утренним рассветом она убегает. Подобное значение дается собаке и в преданиях других народов, впрочем, не принадлежащих к индоевропейской семье; так некоторые племена затмение солнца и луны объясняют тем, что на эти светила напали собаки, а в крас(392)новатых лучах, бросаемых омраченным солнцем, узнают следы крови из ран, нанесенных вражескими зубами******.
______________
* D. Myth., 134,634; Сказ. Грим., II, стр. 318.
** Рус. Бес. 1856,1, ст. Максимов., 80; H. P. Лег., стр. 136; Черты литов. нар., 93.
*** Костомар. С. М., 54.
**** Сообщено А. А. Котляревским.
***** Уральцы, соч. Железнова, II, 281-2; Москв. 1853, XXII, ст. Терещ., 73.
****** Zeitschrift fьr vergleichende Sprachforschung 1853, VI, стат. Потта, 422. Минусинские татары рассказывают о семи собаках с железными когтями и медными языками; когда они сорвутся с цепей - в то время наступит конец вселенной. - Веет. Р. Г. O.1855, VI, 191-8.
Волк-туча, пожиратель небесных светил, в народных русских сказках носит характеристическое название волка-самоглота; он живет на море на окиане (т. е. на небе), добывает сказочному герою гусли-самогуды (метафора грозовой песни, см. выше стр. 169), пасть у него - страшная, готовая проглотить всякого супротивника; под хвостом у волка - баня, а в заду - море: если в той бане выпариться, а в том море выкупаться, то станешь молодцем и красавцем, т. е. волк-туча хранит в своей утробе живую воду дождя, с которою нераздельны понятия силы, здоровья и красоты. Согласно с метафорическим названием дождя молоком, этот сказочный волк заменяется иногда молочною рекою с кисельными берегами, которая всех питает и всем дарует красоту и силу*. Трава молочай (euphorbia lathyris), названная так по белому, молочному цвету своего сока, у немцев слывет Wolfsmilch, у поляков wilcze mleko**. Богатыри народного эпоса, представители молниеносного Перуна, сосут в детстве молоко мифических животных, т. е. дождевые тучи; как сербский Милош сосал кобылу, а другие герои - корову-бурёнушку, так по древнеримскому преданию Ромул и Рем вскормлены волчицею; по немецким сагам, Сигурд сосал молоко оленьей самки, а Дитрих - волчицу, почему и назывался Wolfdieterich***. По свидетельству славянской сказки, победители страшного змея - богатыри Валигора и Вырвидуб (прозвания, издревле присвоенные богу-громовнику, как рушителю облачных гор и лесов) были вскормлены зверями: один - львицею, а другой - волчихою****. Замечательно, что малорусская сказка заменяет богатыря Вертодуба- волком, который "пиляе хвостом дуби"*****. Чтобы пчелы собирали больше меду, для этого в Калужской губ. советуют класть на пчельнике волчью губу: суеверие, возникшее из метафорических названий тучи - волком и дождя - медом.
______________
* H. P. Ск., VI, 351; VII, 199-200.
** StOwnik polsko-ross. Мюллера, III, 145.
*** D. Myth., 363.
**** Пов. и пред., 112-6.
***** Неизданный вариант сказки о "ведьме и Солнцевой сестре" (Н. Р. Ск., VI, 57).
В баснословных сказаниях о волке-туче находят объяснение некоторые народные обряды и приметы. На зимний праздник Коляды в Галиции и Польше толпа молодежи ходила в старину с чучелом волка, останавливаясь перед избами и возглашая колядские песни, или бегала по селу с волчьей шкурою. Обычай водить волка соблюдался в Польше еще в XVI столетии*. У словаков, вместо того, ходят на Коляду дети с змеею (hadern), сделанною из деревянных дощечек, "ktere se roztаhnouti a stаhnouti daji"; пасть у змеи - красная, а на голове - позолоченная корона**. Вой волков (метафора завывающей бури) почитался вещим и у славян, и у немцев. Если за войском, выступившим в поход, следовали волки, это, по указанию Эдды, предвещало торжество над врагами, так как появление этих зверей намекало на таинственное присутствие "отца побед"- Одина***. По выражению Слова о полку, Игорь ведет воинов к Дону, а "влъци грозу въсрожат по яругам"; у летописца Не(393)стора записан следующий рассказ: "идущема же има (на битву), сташа ночлегу, и яко бысть полунощи, встав Боняк, отъеха от вой, и поча выти волчьскы, и волк отвыся ему, и начаша волци выти мнози. Боняк же приехав, поведа Давыдови: яко победа ны есть на Угры заутра"****. В сказании о Мамаевом побоище замечено, что Дмитрий Волынец "седе на конь свой, поим с собою вел, князя, выехав на поле Куликово и став посреде обоих полков, обратився на полки татарские, слышах стук велик и крик... трубы гласяще. И бысть же назади татарских полков волцы воют вельми грозно, по правой же стране их вороны и галицы беспрестанно кричаше"*****. По народной, доныне существующей примете, вой волков предвещает мороз, голод, мор и войну, если волки ходят по полям стаями и воют - это знак будущего неурожая******. У римлян и германцев встреча с волком почиталась предвестием победы*******; по убеждению наших крестьян, встреча эта сулит успех и корысть. Белорусы говорят: "воук яму дарогу перебег", выражая этим такую мысль: ему привалило неожиданное счастие!******** Понятия победы, торжества над врагами так же неразлучны с смелым и хищным волком, как, наоборот, понятия поражения, гибели, неуспеха с робким и трусливым зайцем. В бурной грозе неслись воинственные боги на битву с демонами и радовали жадных волков и воронов, которые следовали за ними на поле сражения пожирать трупы убитых*********. Зимние вьюги и разрушительные бури "волчьего времени" порождают неурожаи, голод и мор; те же печальные последствия вызывают и человеческие войны, опустошающие нивы земледельца и водворяющие на земле владычество смерти: вот почему вой волков пророчит не только военные тревоги, но и общее оскудение и повальные болезни. Так как звон принимался за метафору грома, разбивающего темные тучи, то отсюда возникло поверье, что волки, заслышав звон почтового колокольчика, со страхом разбегаются в разные стороны; точно так же боятся звона колоколов и нечистые духи и ведьмы (см. выше стр. 152). Для того, чтобы волки не трогали домашней скотины, в Новгородской губ. крестьяне бегают вокруг деревень с колокольчиками, причитывая: "около двора железный тын; чтобы через этот тын не попал ни лютый зверь, ни гад, ни злой человек!"**********. Во время свадебных поездов колдуны, на пагубу молодых, бросают на дорогу высушенное волчье сердце; чара эта, по мнению простонародья, заставляет лошадей становиться на дыбы и ломать повозки***********. Волчья шерсть и волчий хвост употребляются ведьмами в чарах, с целию произвести непогоду************.
