Только из-за адвокатов разводы заканчиваются скандалами. Если бы развод был такой же приятной церемонией, как бракосочетание, было бы гораздо лучше. Даже развод деловых партнеров. Но он всегда заканчивается скандалом, потому что тебе не разрешают говорить то, что ты думаешь. Приходится говорить эзоповым языком, проводить часы с адвокатом, ты раздражаешься и в конце концов начинаешь нести то, от чего воздержался бы при других обстоятельствах" (71).
Ринго: «В конце концов мы отделались от Аллена Кляйна. Он обошелся нам в маленькое состояние, но мы уже успели узнать, как это бывает: два человека подписывают контракт, причем один точно знает, что он означает, другой тоже точно знает это, а когда доходит до разрыва, вдруг оказывается, что вы понимали условия контракта совершенно по-разному».
Джордж: "Однажды январским утром Джон позвонил мне и сказал: «Я написал одну мелодию и хочу записать ее сегодня, свести и выпустить уже завтра — вот каков замысел. Это „Instant Karma!“, ну, ты понимаешь…» И я согласился помочь ему. Я сказал: «Ладно, встретимся в городе». Я приехал с Филом Спектором и сказал ему: «Почему бы тебе не поприсутствовать на записи?»
Нас было четверо: Джон играл на пианино, я — на акустической гитаре, Клаус Ворман — на басе, а Алан Уайт — на ударных. Мы записали эту песню и выпустили ее на той же неделе. Ее смикшировал, и причем мгновенно, Фил Спектор".
Джон: «У нас было много песен, мы должны были выпустить их так или иначе. Приятнее работать с ними самому. Я предпочитаю сам записывать свои песни, а не отдавать их кому-нибудь — половину песен мы записали именно таким способом» (69).
Нил Аспиналл: «Фил Спектор был связан с Алленом Кляйном какими-то делами, он приехал, чтобы сделать ремикс „Let It Be“. Я понятия не имел, кому пришло в голову пригласить его. Наверное, Кляйну, а Джон и Джордж поддержали его».
Джордж Мартин: "Это разозлило меня, но еще больше — Пола, потому что мы узнали об этом только после того, как вышла пластинка. Ее сделали у нас за спиной, при этом делами Джона занимался Аллен Кляйн. Он пригласил Фила Спектора, и, кажется, Джордж и Ринго тоже участвовали в работе. Они заключили соглашение с «EMI» и сказали: «Это будет наша пластинка».
Из "EMI" связались со мной и сообщили: "Первый вариант записи сделали вы, но мы не можем подписать ее вашим именем". На мой вопрос почему, они ответили: "Продюсером окончательного варианта были не вы". Я сказал: "Продюсером оригинала был я, вам следует упомянуть об этом хотя бы вот так: "Продюсер — Джордж Мартин, повторное продюсирование — Фил Спектор". Но им и это предложение не понравилось".
Джон: «Если послушать бутлег, версию, сделанную до Спектора, а потом версию Спектора, вы сразу поймете, в чем дело, если захотите почувствовать разницу. Пленки были записаны паршиво, никто не хотел даже прикасаться к ним. Они провалялись без дела шесть месяцев. Никому и в голову не приходило сделать ре-микс, нас пугала эта работа. А Спектор отлично справился с ней» (71).
Пол: "Аллен Кляйн решил — наверное, он посоветовался с остальными, но не со мной, — что новым продюсером «Let It Be» должен стать Фил Спектор.
Так у нас появился репродюсер вместо просто продюсера, он многое изменил: добавил подпевки в "The Long And Winding Road", на которые я бы никогда не согласился. Нет, запись получилась не самой худшей из всех, но было обидно, что кто-то занимается аранжировкой твоих записей, не ставя автора в известность. Не уверен, что об этом знали и остальные. Все отдали ему на откуп: "Давай доделывай пластинку, делай все, что хочешь. Нам все осточертело".
Дерек Тейлор: «Мне известно, что Пол рассердился на то, что кто-то переделал „The Long And Winding Road“. Я придерживаюсь того мнения, что никому не позволительно работать с чужой музыкой. Не скажу, чтобы я был шокирован, но я считал, что они поступили неправильно. Представьте, что вы Маккартни и что вы видите, как кто-то исправляет ваши песни… Вы были бы в ярости!»
Пол: "Я записал альбом «McCartney» — мой первый альбом после распада «Битлз». Мы назначили дату выпуска, но тут вмешались остальные: «Ты не имеешь права выпустить свой альбом, когда захочешь. Мы уже выпускаем „Let It Be“ и сольный альбом Ринго».
Я позвонил Нилу, который возглавлял "Эппл", и сказал: "Послушай, мы ведь уже назначили дату!" Все было решено, я отметил дату выхода альбома в календаре. Я яростно отстаивал свое право, но выход альбома все равно перенесли.
С моей точки зрения, я поступал правильно. Все решения теперь принимались тремя голосами против одного. Быть одним против троих нелегко: если ты что-нибудь задумал, тебе могут просто отказать. Положение стало сложным.
Ринго заехал ко мне. Уверен, его прислали остальные из-за этого спора — как мягкого, славного малого. И вот Ринго приехал ко мне, и, должен признаться, я обошелся с ним грубо. Я сказал: "Вы просто решили все мне испортить". А он ответил: "Нет, но ради всех нас, ради "Битлз" и так далее, мы думаем, что ты должен поступить вот так", — и так далее. Все это мне уже осточертело. Это был единственный случай, когда я заорал кому-то: "Вон!" Я был абсолютно враждебен по отношению к нему. Но в то время иначе я поступить не мог. Окончательный разрыв еще не состоялся, но был уже близок.
К сожалению, я отыгрался на Ринго. Наверное, он был виноват меньше всех, но стал козлом отпущения, которого прислали ко мне попросить изменить дату, и он, вероятно, думал: "Пол согласится", — но увидел перед собой совсем другого человека, потому что теперь я решительно бойкотировал "Эппл".
Ринго: "Просто два человека дулись и вели себя глупо.
Мы выпускали наши сольные альбомы, и я сказал: "Мой уже готов, я хочу выпустить его". Альбом Пола еще не был готов, зато у него был календарь, на котором желтым была отмечена дата (забыл, какая), и он заявил: "Это мой день — в этот день я выпущу свой альбом". Я не понимал, что происходит, а он, наверное, все понимал".
Пол: "Мне все это надоело, и я заявил: «Хорошо, но я требую, чтобы мою фамилию убрали с этикетки». «Эппл Рекордс» когда-то была заветной мечтой, но я думал: «Теперь компания уже не та, что прежде, и я не желаю иметь с ней ничего общего». Помню, Джордж позвонил мне и сказал: «Нет, черт возьми, ты останешься на этикетке! Харе Кришна!» — и повесил трубку. А я подумал: «О господи… как все далеко зашло».
Я не показывал в "Эппл" ни альбом, ни обложку, пока не закончил работу над ними полностью. Я сделал все сам, а им осталось только выпустить альбом. Я очутился в чрезвычайно непростом положении".
Нил Аспиналл: «Альбом Пола вышел до „Let It Be“, а вместе с ним появилось и решительное заявление. Не могу сказать, как его восприняли сотрудники „Эппл“, — я не помню, кто в то время работал в компании. Наверное, мечта об „Эппл“ так и не сбылась, потому что это была только мечта».
Пол: «Я не уходил из „Битлз“. „Битлз“ расстались сами с собой, но никто не хотел первым объявить, что все кончено».
Дерек Тейлор: «К выпуску сольного альбома Пола в пресс-бюро были подготовлены вопросы общего характера: „Будете ли вы когда-нибудь записывать песни вместе с „Битлз“? Верите ли вы в это? Каковы ваши планы?“ — и так далее. На мой взгляд, он отвечал на них очень подробно — несколько настороженно, но все-таки ответил на все, исключив так или иначе возможность воссоединения или работы с „Битлз“: „Сейчас я работаю с Линдой, и это меня вполне устраивает…“ Время было на редкость безрадостное. По сути, это была какая-то яма».
Пол: "В то время мне не хотелось давать никаких интервью, потому что я знал: первым делом меня спросят о «Битлз» и обо всем, что с ними связано, а отвечать на эти вопросы я не хотел. Мне не хотелось встречаться с прессой — так я и сказал.
Дерек в офисе заявил: "Мы должны что-то предпринять". Я ответил: "Вот что я тебе скажу: подготовь вопросы, которые, по твоему мнению, захотят задать мне журналисты, я постараюсь честно ответить на них, и мы разошлем их вместе с экземплярами альбома для прессы". Так он и сделал, и среди них был вопрос: "На самом ли деле "Битлз" распались?" Я ответил: "Да, больше мы не будем играть все вместе". (Прошло уже четыре или пять месяцев после того, как мы приняли решение, поэтому я не видел причин увиливать от ответа.)
По-моему, группа прекратила свое существование в ту минуту, когда Джон сказал: "Я ухожу". Мы все (кроме Джона) пытались сохранить группу, но не сумели. Больше у нас не было причин цепляться за нее или умалчивать о распаде, и я подумал: "Если нам предстоит идти каждому своим путем, нам не пойдет на пользу, если нас по-прежнему будут считать группой "Битлз". И я сказал: "Это окончательный разрыв. Давайте просто признаем это. Скажем обо всем миру. Разве еще не пора?" Джон разозлился на меня — наверное, потому, что он хотел сам все объяснить. Или не объяснять".
