Изображая неприглядность окружающей действительности, Соломаткин отнюдь не стремится дойти до первопричины зла, не задается вопросом “кто виноват?”, не осуждает. Рассказ о жизни, где самым “веселым” местом является кабак, а самыми “счастливыми” — его посетители, сам по себе достаточно красноречив. Герои Соломаткина — бедные мастеровые и скромные чиновники, отставные военные и бродячие актеры, посетители ночлежек, кабаков и столичных трущоб — жители городских окраин, о которых А. Левитов как-то сказал:
Ах, какой там милый народец проживает!.. Боже мой!.. Лик божий, кажись, давно утерял, давно он весь отжизни измызган и заброшен за забор, как бабий истоптанный башмак, а эдак вот проживешь с ним, побеседуешь по душам, ан там, на глуби-то, она и светится, как светлячок, душа-то божья, и мигает. А кто к нему подойдет, к этой бедноте-то, вблизь-то лицом к лицу, кто это будет до души-то этой в глуби докапываться? 2*
В подкупающей безыскусности повествований Соломаткина есть нечто сближающее их с бытовым (городским) романсом. Камерное содержание и грубоватый наивный текст романса восполнялись подчас пронзительной остротой деталей, а страстное чувство, которое вкладывалось в исполнение, привлекало и заставляло сопереживать в большей степени, нежели классическая ясность и строгость исполнительской манеры. Поэтому тот, кто однажды открыл для себя творчество Соломаткина, вряд ли мог остаться равнодушным к его искреннему, подчас сентиментальному, а порою трагическому переживанию действительности.
Изучение биографии Соломаткина и его художественного наследия сопряжено с немалыми трудностями и проблемами. Среди первых авторов, писавших о нем, можно назвать А. 3. Леда-кова, соученика по московскому Училищу живописи, ваяния и зодчества. В августе 1883 года, сразу после смерти художника, Ледаков опубликовал в “Санкт-Петербургских ведомостях” своеобразный некролог-воспоминание о годах совместно прошедшей юности. Эти воспоминания полны неподдельной искренности и теплоты, но, будучи написаны спустя много лет после ряда освещаемых событий, не всегда точны и относиться к ним следует осторожно. Тем же недостатком страдают и опубликованные в 1900-х годах очерки о художнике, принадлежащие перуН. Н. Брешко-Брешковского, беллетриста и художественного критика, получившего дополнительный материал от людей, знавших Соломаткина.
В начале XX века большим собранием произведений живописца обладал коллекционер А. Е. Бурцев, он же впервые осуществил их публикацию. Однако, следует отметить, что художественный вкус и профессиональный глаз Бурцева были не слишком развиты: “покупал он по-купечески”, “недостаточно хорошо разбираясь в том, что ему предлагали” 3*, в связи с чем его публикации также не могут быть сочтены вполне заслуживающими доверия.
В 1880-е годы творчество и имя Соломаткина пребывают в безвестности, но этот период длится недолго. Уже в 1890–1900 годах коллекционеры демонстрируют к искусству художника значительный интерес и, по словам Брешко-Брешковского,
у каждого серьезного любителя вы найдете одного, а то и нескольких Соломаткиных, которыми он особенно гордится и на которых указывает с большой любовью 4*.
Вместе с тем, новая волна популярности вызвала к жизни и многочисленные подделки, обилие которых чрезвычайно усложняет изучение творчества этого мастера. Тот же Брешко-Брешковский сообщает: Одно время, когда на Соломаткина был сильный спрос, явились предприимчивые подделыватели его 5*.
Некоторые приобретения частных коллекционеров способствовали закреплению за именем Соломаткина ряда работ, на самом деле ему не принадлежащих. Одни из них — более поздние копии с популярных картин художника, исполненные как профессионалами, так и дилетантами, другие — произведения неизвестных мастеров второй половины XIX века, авторство которых еще предстоит установить.
К сожалению, исследователи, занимавшиеся изучением творчества Соломаткина, до последнего времени не обращали внимания на эти факты, хотя сомнения могли вызвать и резкие перепады в уровне исполнения некоторых полотен, и слишком явные отличия в художественном методе и трактовке многообразных сюжетов. Желание со всей возможной основательностью отделить подлинники от подделок и копий заставило нас прибегнуть к помощи технологических исследований. Ни Л.М. Тарасов, автор первой монографии о Соломаткине, опубликовавший архивные документы, а также мемуарную литературу о художнике, ни Т. А. Савицкая, ярко и живо обрисовавшая в своей книге живописное наследие мастера, подобной задачи перед собой не ставили. Настоящая монография призвана в значительной мере восполнить этот пробел. На основании специальных исследований, проведенных на базе Государственного Русского музея, изучения архивных источников и формально-стилистического анализа получены достоверные сведения об особенностях исполнения отдельных картин, выявлен ряд подделок, что позволило снять сомнения в профессионализме художника, предложены имена других авторов в отношении некоторых картин, до сих пор считавшихся произведениями Соломаткина. В результате оказалось возможным более глубоко и полно проследить эволюцию творчества Соломаткина, лучше понять истинное лицо живописца и даже составить некоторое представление о художниках его круга.
Леонид Иванович Соломаткин родился в 1837 году. Т. А. Савицкая пишет, что это произошло где-то на Украине, Л. М. Тарасов называет местом его рождения город Суджу Курской губернии, в других источниках говорится только, что Соломаткин — малоросс по происхождению 1*. Нет точных сведений и о том, кто были его родители 2*, — во всяком случае, умерли они слишком рано, чтобы принять участие в воспитании будущего художника. Достоверно лишь то, что происходил он из мещанского сословия.
Документальные свидетельства о жизни и творчестве художника крайне скудны. Его имя встречается в архивах Московского училища живописи, ваяния и зодчества, петербургских Академии художеств и Общества поощрения художников, однако подробно проследить биографию Соломаткина эти отрывочные сведения не позволяют. Жизнь, полная лишений, отсутствие постоянного местожительства помешали сохраниться эпистолярному наследию художника: несколько расписок в получении денег за проданные картины — вот почти все, что удалось обнаружить.
Детство Соломаткина, достаточно безрадостное, напоминало судьбы многих сирот. Ему пришлось мыкаться по чужим людям и, чтобы не быть в тягость, самому зарабатывать на хлеб. Мальчику не исполнилось еще тринадцати лет, а он уже работал и погонщиком, и подпаском. Потом его “повысили в чине” — сделали чумаком, и с обозами он совершал многократные путешествия по малороссийским степям то к берегам Черного моря, то в порты Азовского. Затем с торговцем “красным” товаром побывал в Таганроге, Одессе, Феодосии, а также на богатых и пыльных сельских ярмарках Украины и Новороссийского края. Во впечатлениях не было недостатка, а живой и заинтересованный ум подростка был открыт к их восприятию. О своей жизни “в людях” Соломаткин впоследствии рассказывал приятелю — живописцу А. 3. Ледакову. С некоторыми подробностями его биографии можно ознакомиться также, прочитав прошение Соломаткина с просьбой зачислить его в число учеников Академии художеств. За страницами официальной бумаги слышится живой, взволнованный голос художника, а “корявая” авторская манера изложения придает словам особую искренность:
С младенчества был круглым сиротою и перенес все то, что достается на долю бедняка-сироты, развиваясь годами во мне пробудилась страсть к искусству, не знаю, навеяна ли она красотами южной природы или другой какой причиною, но и в лавке с аршином в руках в Одессе, и на возу чумака, с ящиком разносчика на доках Николаева я все думал или о красивых местностях, или передо мною рисовались сцены народной жизни моей родины. Не в силах далее выдержать, я решил обратиться за советом к художнику Меликову, служащему в Морском училище в Николаеве, и г. Меликов, рассмотрев мои рисунки, решительно советовал мне заняться искусством и отправиться в Академию художеств.
Совет художника глубоко запал в мою душу и решил меня по неимению средств идти пешком в Москву — хотя и без средств, но с полною верою в будущее. В Москве я отправился в Училище живописи, о котором тоже слышал от художника Меликова, в каковое училище и был принят бесплатно — с полным сочувствием к своему положению как в профессорах, так и в учениках, которые мне предложили кто квартиру, кто пособие […].
