Год кончился, а с ним и надежды
А настоящая группа, меж тем, продолжала процветать: непрерывно меняясь, Beatles не cдавали ведущих позиций. В течение всего десятилетия они сами порождали эти перемены. Однако, в середине 1967 одно изменение случилось помимо их воли. В августе умер Брайан Эпштейн — их бессменный менеджер во все годы славы. Он умер в одиночестве от сверхдозы снотворного. Битлы, которых он любил, лелеял и ревновал, находились в это время в Уэльсе: они возлежали у ног своего духовного ментора Maharishi Mahesh Yogi.
Битлз в последние годы не зависели от Брайана Эпштейна. А его не могла утешить одна лишь мысль, что он — «пятый Битл». Занимаясь деловой стороной, рутинными вопросами, он беспомощно наблюдал за тем, как на его глазах они превращаются в сильные, независимые личности. Возможно, оно и к лучшему, что он тогда умер, так как события последующих лет причинили бы ему невыносимые страдания.
Смерть Эпштейна побудила Битлз принять решение, которое они, видимо, откладывали при его жизни, боясь доставить ему боль. Они решили отныне сами управлять своими делами.
На конверте «Сержанта Пеппера» были слова: «Обложка производства MC Productions and The Apple». Они решили снять исключительно собственными силами фильм для ТВ (два их предыдущих фильма — «A Hard Day`s Night» и «Help!» — как и все, за что они брались, были лучше любого другого поп- или рок-фильма). Брайан умер, и Пол взвалил на себя организаторские функции.
ТВ-фильм «Magical Mystery Tour» («Волшебное таинственное путешествие») был первым крупным продуктом фирмы Apple. Он был показан по ТВ на второй день после Рождества и оказался первым крупным провалом Битлз. Пресса набросилась на него с плохо скрываемым злорадством.
Второй авантюрой Apple стал магазин на Бейкер Стрит в Лондоне, в котором продавались экзотические, магические, всех цветов радуги шелковые и атласные наряды для изнеженных телес богатых молодых хиппи. Наружные стены высокого здания были расписаны бригадой художников-хиппи во главе с супружеской четой из Дании Simon» ом и Marijke, которые называли себя The Fool — Дурак. (Они уже разукрасили гитары Клэптона и Хэндрикса и оформили обложку дебютного альбома Incredible String Band — Невероятного Струнного Ансамбля.) В торговле тряпками Битлз продержались около семи месяцев, после чего с отвращением прикрыли лавочку и раздали товаров на 20 тысяч фунтов.
Но эти две неудачи не заставили их свернуть с идеалистического курса. В паузах между поездками в Индию для изучения трансцедентальной медитации, они выработали план организации корпорации Apple для помощи молодым художникам, поэтам, писателям, дизайнерам, музыкантам, актерам, изобретателям, которым отказывали обычные источники финансирования. Apple должна была также заниматься собственными проектами Битлз.
Это начинание было абсолютно в духе тех идеалистических лет, и неудивительно, что Битлз-таки его осуществили. В 60-е годы в Англии было возможно все, что угодно. Оставалось лишь сожалеть о том, что Лондон ХХ века не совсем смахивал на Флоренцию XV столетия, а Битлз, как меценаты, все же не могли сравниться с де Медичи!
Проект Apple свидетельствовал о новом образе мышления рок-звезд и о том, как они теперь оценивали себя и свое место в мире. Разумеется, Apple был обречен на неудачу. Идея была грандиозной, но ни сами Битлз, ни их сотрудники не имели понятия о том, чего они, собственно, хотят и как этого добиться.
Apple и ее социально-художественные замыслы были порождением 1967 года — года любви и прекрасных грез. Этот год принес много ценного, и кое-что из этого уцелело, например, Pink Floyd. Другие, вроде Хэндрикса, внезапно расцвели пышным цветом, но быстро увяли. А уже на следующий год наступил крах многих прекрасных проектов, теорий, мечтаний.
Отец LSD Тимоти Лири спустя 10 лет (за это время его арестовывали 14 раз в течение 5 лет; он сидел в Калифорнии за хранение 0,5 унции марихуаны, удрал из тюрьмы, скрывался в Алжире и вернулся в Штаты, помилованный под честное слово) на вопрос, что стало с теми цветами, что так пышно цвели в то необыкновенное лето, ответил, что «сегодня банками управляют молодые длинноволосые люди», и подытожил: «Цветы дали семена, и сейчас их миллионы, этих семян от цветов 60-х». Он мог бы добавить, что мы имеем на сегодняшний день огромное число жертв LSD-мании 60-х.
Этот наивный, невероятно восхитительный, полный надежд, опьяняющий, одурманивающий, поразительный год кончился тем, что Грэм Нэш объявил «цветочную власть» мертвой, а Донован, типичнейшее дитя цветов и менестрель, обратился к молодым людям с призывом «прекратить употребление наркотиков». Нэш был прав, Донована никто не слушал.
Боб Дилан — песни, проникнутые истинной поэзией
20 января 1968 года в Нью-Йоркском Карнеги Холл состоялся мемориальный концерт памяти Woody Guthrie,
умершего 4 октября 1967 года. Гатри оказал огромное влияние на целое поколение исполнителей, которые свой политический гнев, недовольство пороками американского общества, непримиримую ненависть к ядерному оружию и холодной войне превратили в музыкальный крестовый поход. Аккомпанируя себе на гитарах, они пели всюду, где собиралась передовая молодежь. Они пели американские народные песни, песни Вуди Гатри 30-х годов. Впрочем, они все яснее чувствовали, что обличения Гатри, его протесты против депрессии, нищеты и фашизма устарели и не имеют прямой связи с их сегодняшней борьбой — против сегрегации в южных штатах, против войны и распространения ядерного оружия, за гражданские права. Им нужны были новые, свои песни, и новый, свой Вуди Гатри.
Но тот Вуди Гатри все же был их вдохновителем и учителем, и в этот субботний вечер все они пришли в Карнеги. Они сидели на сцене и по очереди вставали, чтобы отдать ему дань, спев одну из его песен. Там присутствовали почти все крупные деятели так называемого «движения протеста» ранних 60-х: Pete Seeger, Judy Collins, Arlo Guthrie (сын Вуди), Tom Paxton, Jack Elliott, Odetta. И вот они все пели поочередно, а остальные аккомпанировали. Затем поднялся стройный, худощавый молодой человек. Бородка и усы делали его похожим на раввина и совсем не вязались с серым костюмом, голубой рубашкой, запонками, украшенными драгоценными камнями, и с сапогами из замши. К нему присоединились два гитариста (один играл на электробасе, второй на акустической гитаре, усиленной через пикап) и барабанщик. Вместе они ринулись в знакомые всем песни Вуди «Grand Coulee Dam», «Mrs Roosevelt», «Roll On Columbia». Публика вскочила на ноги, крики и топот ног заглушали пение.
Bob Dylan вернулся! Он был жив-здоров, шрамы не обезобразили его лицо. Он мог петь и играть, как раньше. Для некоторых фанов его возвращение было сравнимо разве что с воскрешением Христа.
В какой-то степени это и было воскрешение, но, несмотря на усилия иных самозванных «дилановедов», чудом здесь не пахло. Хотя верно и то, что полтора года тому назад он был весьма близок к смерти. В июле 1968 Дилан упал с мотоцикла у своего дома в Вудстоке и сломал шею. Увечье было тяжелым, и поправлялся он медленно, вдалеке от неистового поклонения, окружавшего его многие годы. Когда ему полегчало, он продлил свою ссылку в узком кругу старых друзей, пересмотрел свои взгляды на все, в том числе и на музыку.
Но жизнь «в подполье» затянулась, в то время как все более тревожные слухи о его смерти ширились среди тех, кто считал Robert» a Allen» a Zimmerman» a мессией. Поправка: Мессией.
В истории рока Боб Дилан — третья великая фигура. По славе и влиянию, он единственный, кого можно поставить рядом с Пресли и Битлз. У него были те же музыкальные корни, несмотря на то, что в течение ряда лет он намеренно отвергал их. И дорога к славе, и его цели, по крайней мере в начале карьеры, были совсем другими.
Боб Дилан родился 24 мая 1941 года в городе Duluth, штат Миннесота. Затем семья переехала на север Штатов, в Хиббинг. Здесь в конце 50-х он организовал в своей школе ансамбль и пел, удивительно ловко подражая Литтл Ричарду. Но интерес к року уступил место фолку, музыке студенческих баров и молодежного протеста. Он увлекся Вуди Гатри и стал мечтать о переезде в Мекку фолксингеров — в Нью-Йоркский Гринвич Вилледж, чтобы самому стать великим фолксингером.
В 1961 году мечта отчасти сбылась: он добрался до Нью-Йорка и даже познакомился с Вуди Гатри. Он уже обращал на себя внимание внешним видом: курчавые волосы (ранний вариант популярной впоследствии прически «афро»), кепи, губная гармоника, закрепленная прямо на гитаре. Но более всего привлекала в нем прямота исполнения. Он играл в резкой, необычной манере. Скрежещущий звук его гармошки был зеркальным отражением его холодного, сердитого, скрипучего голоса. Многим его исполнение казалось настолько атональным, что они вообще не считали его музыку музыкой, однако другие (в конечном итоге, большинство) находили интересным сочетание его голоса, текстов песен и музыки.
