от того, на что должен ориентироваться. В данном случае «Мертвое лето» – прекрасный пример такой ошибки: разрушив конвенции, сериал оказался даже не пародией на жанр, а чем-то непонятным. Это же касается и «Королев крика».
Успех братьев Дафферов состоит в том, что они, отказываясь от иронии, но оставляя интертекстуальность и воспроизводя жанр, не переосмысляют его. Они строго соблюдают все конвенции жанра. А так как это жанр конкретной исторической эпохи, им необходимо изображать именно ее, но лишь для того, чтобы привести историю в полное соответствие с имеющимися лекалами. Иными словами, время в этом сериале подчинено жанру, это необходимая условность жанра, ушедшего в прошлое. И если вы смотрите сериал, то скорее следите за историей, а не за тем, какими прекрасными были 1980-е. Когда вы обращаете внимание на фон, то осознаете, что это не просто восьмидесятые, а «жанровые восьмидесятые». Сериал или фильм, снятый сегодня в соответствии с духом подростковых комедий 1980-х, был бы совершенно иным. Впрочем, у нас есть опыт «Отличницы легкого поведения», но это интертекстуальное и ироничное кино, которое скорее отдает дань уважения жанру, нежели его воспроизводит. Фактически это то же самое, что и «Крик» Уэса Крейвена, только в плане романтической комедии.
Таким образом, «Очень странные дела» – это вовсе не ностальгический сериал. Но поскольку он работает с ностальгией, его можно назвать «псевдоностальгическим». Здесь следует оговориться, что «Очень странные дела» могли бы быть описаны как «ностальгический сериал» в терминах уже упоминавшегося американского философа Фредрика Джеймисона. Джеймисон говорит про ностальгическое кино в том смысле, что оно скорее не показывает нам ушедшую эпоху, а обращает внимание на культурный опыт, когда-то полученный предшествующими поколениями. В этом отношении «Звездные войны» для Джеймисона – наиболее яркий пример такого кино [56]. Они, например, отсылают к научной фантастике 1930-х годов. Однако в пример таких фильмов он приводит, скажем, «Китайский квартал» и «Жар тела» – классику неонуара. На самом деле сегодня с таким пониманием «ностальгического кино» могут быть определенные проблемы. Куда более ностальгическими в настоящий момент выглядят совсем другие фильмы и сериалы, которые обращаются не к жанру, а именно к эпохе.
Для того, чтобы лучше понять этот тезис, давайте снова вернемся к фильму «Супер 8» и сопоставим ее с культовым фильмом Ричарда Келли «Донни Дарко». В то время как «Супер 8» рассказывает историю, «Донни Дарко» рассказывает эпоху. К слову, Ричард Келли был первым, кто придумал изображать 1980-е таким образом и вообще обратился к тематике конца 1980-х. «Донни Дарко» является ностальгическим кино потому, что это не про сюжет или готовый жанр – правда в том, что «Донни Дарко», кажется, вообще не принадлежит ни к какому жанру. «Донни Дарко» – оммаж не на поп-культуру 1980-х, а на сами 1980-е: ссылки на игру «Голодный, голодный бегемот», смурфиков, Джорджа Буша-старшего и Майкла Дукакиса, идеально подобранный саундтрек и т. д. Наконец, в «Донни Дарко» нет иронии по отношению к ушедшей декаде. Если вы посмотрите на то, как 1980-е изображают в сериале «Друзья», то увидите, насколько создатели не понимали ушедшую эпоху и насколько сильно пытались от нее дистанцироваться, изображая нелепые нарялды и прически. Они не понимали ее в том смысле, что слишком хорошо ее знали. И когда вы совсем недавно пережили нечто, то, увидев изменения, произошедшие за десять лет, осознаете только степень нелепости прошедшего. В 2000-е в России все смеялись над малиновыми пиджаками и куртками «бомбер» 1990-х, а в 2010-е начали с любовью постить фотографии из 1990-х (в том числе в куртках с оранжевой подкладкой) и пытаться переосмыслить то время.
Итак, если «Очень странные дела» – это аналог фильма «Супер 8», то «Блеск» и «Красные дубы» – вариация подхода «Донни Дарко». По большому счету, хотя сюжет «Красных дубов» строится на истории молодого человека по имени Дэвид (Крэйг Робертс), там нет главного героя. Вернее, главный герой шоу – это время. Не случайно сериал называется в честь загородного теннисного клуба «Красные дубы», где и происходит практически все действие. «Красные дубы» – то место, где переплетаются судьбы всех персонажей шоу. Это родители Дэвида Сэм и Джуди, у которых проблемы в браке. Несмотря на то что они пробовали семейные консультации, в итоге им придется разойтись. Сэм будет тосковать по корейской девушке, с которой познакомился во время Корейской войны, а Джуди начнет открывать свою сексуальность и общаться с женщинами. Это девушка Дэвида Карен, с которой он расстанется и станет встречаться со Скай, а Карен обручится со взрослым фотографом Барри. Это родители Скай миссис Гетти и мистер Гетти, который является президентом клуба. Это Нэш – сорокалетний тренер без карьерных перспектив. Это полный, но обаятельный и талантливый Вилер и красотка Мисти, «отношения» которых сдвинутся с мертвой точки лишь во втором сезоне. Это все другие второстепенные герои, многие из которых появляются только во втором и третьем сезонах. Очень важно, что в шоу нет однозначно отрицательных персонажей – все это обычные приятные люди, которые пытаются управлять своими жизнями, но, конечно, у них это не всегда получается. И даже фотограф Барри, который ухлестывает за чужой девушкой и поначалу отталкивает зрителя, и тот оказывается довольно милым человеком.
Сказать, что это мелодрама, драма или комедия, совершенно нельзя. Мы чувствуем в сериале дух фильмов Джона Хьюза, но это совсем не отсылки к конкретным картинам. Это ровно то американское кино 1980-х, которое, казалось бы, было утеряно навсегда. Сериал смотрится так, будто сделан тридцать лет назад по той причине, что его снимают режиссеры, состоявшиеся в 1980-х. В этом смысле выбор тех, кто стал управлять съемочным процессом при работе над сериалом, оказался более чем оправданным. Это ключевые фигуры американского независимого кино 1980-х и первой половины 1990-х Хэл Хартли и Эми Хэкерлинг, Эндрю Флеминг и Грегг Араки. Задавал тон сериалу Дэвид Гордон Грин, прославившийся в 1990-х, но, конечно, понимающий, что такое 1980-е. В 2015 году британская журналистка Хэдли Фримен написала книгу «Жизнь проходит довольно быстро. Уроки, которые мы извлекли из фильмов восьмидесятых (и почему мы больше не извлекаем их из кино)» [57]. Из названия все ясно: фильмы «Назад в будущее» или «Клуб „Завтрак“» могли кое-что рассказать об этой жизни. В каком-то смысле Хэдли Фримен права: вряд ли есть другое десятилетие, которое бы подарило нам столько фильмов, полезных
