Западный политолог Мартин Ван Кревельд так заканчивает свою книгу о расцвете и упадке государства. Он пишет, что однажды у Мао Цзэдуна спросили, на что будет похоже будущее, и тот сказал: солнце будет светить, деревья будут расти, а женщины будут рожать детей [65]. Что ж, даже если солнце будет светить, а женщины не будут рожать детей, все еще можно рассчитывать на тараканов или блох. Конечно, в том случае, если они не гомосексуалы.
«Брони»: ультраирония и значение стереотипов
«Ко мне, пони! Ко мне, Цок-цок!» – наивно взывает маленькая, но очень умная девочка Лиза Симпсон. Родители обещали ей подарить пони («Его зовут Цок-цок, и он любит сахар»), если Лиза откажется от своих религиозных убеждений, ведь в семье, исповедующей баптизм, не пристало быть буддистке. Но никакого пони нет. Это обман, искушение Лизы. Если Лиза даст слабину, ее моральные качества будут поставлены под сомнение.
Тогда она лишится права исповедовать буддизм, и семья будет спокойна, но Лиза все равно не получит столь желаемого пони взамен. Этот эпизод из сериала «Симпсоны» говорит нам кое-что о маленьких девочках и пони.
Мы знаем, что Лиза – самая умная девочка в Спрингфилде. По крайней мере, она входит в семерку умнейших людей города. Мы также знаем, что она предельно рациональна и чужда предрассудков и стереотипов. Но даже у нее есть свои слабости. Фактически эта слабость всего одна – пони. Была еще кукла Малибу Стейси, но Лиза быстро изобличила сопутствующую ей вредоносную для женщин сексистскую идеологию и отказалась от нежности к игрушке. В данном случае поразительно, что Лиза уже однажды отказывалась от пони, и опять же по моральным соображениям. В третьем сезоне «Симпсонов» ее отец Гомер, пытаясь удовлетворить прихоть маленькой дочки, был вынужден не спать вообще только потому, что содержал дорогостоящего пони – только бы девочка была счастлива. В конце концов Лиза понимает, насколько трудно приходится ее отцу и добровольно отказывается от пони.
Однако в упомянутом выше более позднем эпизоде она снова соблазняется пони, хотя не только должна помнить предыдущий нравственный урок, который извлекла из сложной ситуации, но также и осознавать, что ее семья не может позволить себе пони по кличке Цок-цок. Но страсть девочки сильнее любых рациональных аргументов. Перед любовью к пони меркнет всякая рефлексия. Во-первых, если даже такая умная девочка, как Лиза, не может устоять перед своей страстью к пони, что говорить обо всех остальных? Во-вторых, перед нами устойчивый стереотип «все маленькие девочки любят пони». Так было испокон веков. Не случайно в качестве субститута живых пони появились всем известные игрушки, ставшие в итоге героями не менее известного сериала, а точнее, нескольких сериалов.
Но так ли плохи стереотипы? Ныне существующий мир, хотя и предполагает определенную степень свободы, все же жестко ограничивает людей. Главное правило этого мира гласит: как социальные, так и культурные иерархии должны быть сохранены, а вместе с ними должны остаться стереотипы. Ведь стереотипы – не что иное, как границы, рамки, в которых конкретные люди должны существовать, или представления, которым кто-то должен соответствовать. Эти представления могут быть ложными, но они вместе с тем возникли не просто так, то есть не взялись из ниоткуда. Их культивировали долгие годы и десятилетия. В итоге стереотипы стали восприниматься как что-то плохое, когда существующие представления о каких-то вещах сохранились, а некоторые из вещей либо прекратили существовать, либо сильно изменились. Так люди захотели разрушить стереотипы. Вопрос лишь в том, надо ли это делать?
«Существует такая-то точка зрения, но она ложная, – заявляет какая-нибудь особенная девочка. – Это стереотип, потому что я так не делаю!» Да, но при этом миллионы других девочек делают именно то, что не делает эта девочка. Одно исключение из правила не опровергает, а подтверждает конкретный стереотип. Однако новый, постсовременный мир обожает стереотипы. Он не обязательно борется с ними. Те, кто тонко чувствует окружающую культуру, придумали лучший способ пробовать стереотипы на прочность. Например, в мультсериале «Гриффины» есть шутка, которая прекрасно иллюстрирует эту позицию. Попав в Россию, младенец-гений Стьюи заявляет своему другу, говорящей собаке: «Брайан, мы думали, что в России живут медведи, которые катаются на унициклах! А оказывается, весь народ России – это медведи на унициклах».
Другой, более сложный пример борьбы со стереотипами, подтверждающими стереотипы, можно найти в фильме Сэма Рэйми «Волшебник из страны Оз»:
– Держи банан, обезьяна.
– Что, если я обезьяна, то обязательно должна любить бананы?
– А что, не любишь?
– Люблю! Но это стереотип!
Итак, всем хорошо известно, что обезьяны любят бананы, а в России живут медведи. Но это культурные стереотипы, которые можно обыгрывать сколь угодно долго. Гораздо прочнее гендерные стереотипы. Об этом говорит хотя бы случай Лизы Симпсон. Девочки любят пони. Собственно, благодаря этому стереотипу и появились фигурки пони, и на основании любви к ним не раз запускали и перезапускали сериал «Мой маленький пони: Дружба – это магия». Все знают, что розовое – для девочек, голубое – для мальчиков. Девочкам – платья, мальчикам – штанишки. Куколки Барби и Кена – для девочек, фигурки Черепашек-ниндзя – для мальчиков. А маленькие пони из сериала «Мой маленький пони: Дружба – это магия» – для девочек и для… гетеросексуальных мужчин от 15 и до 30. Слышите, что-то хрустнуло? Это сломался стереотип. Ведь вокруг пони, маленьких милых лошадок с красивыми глазками, построили культ взрослые гетеросексуальные мужчины, именующие себя брони [66] – производное от привычного слова «бро» и «пони». Фанатское движение взрослых гетеросексуальных мужчин вокруг сериала существует даже в России: отечественных брони, к слову сказать, не так уж и мало. Например, в одном из самых крупных сообществ брони ВКонтакте состоит больше чем
