В «Золотом теленке» Ильфа и Петрова читаем: «Когда методологическо-педагогический сектор перешел на непрерывную неделю и, вместо чистого воскресенья, днями отдыха Хворобьева стали какие-то фиолетовые пятые числа, он с отвращением исхлопотал себе пенсию и поселился далеко за городом».
К 1940 году меняется концепция политики Сталина, СССР превращается в своего рода империю, участвующую в мировой политике, и календарь вновь становится григорианским.
* * *
Вернемся к предмету нашего разговора. В Древней Греции существовал лунно-солнечный календарь, причем в каждом полисе была своя календарная система. Поскольку одной определенной эры для летоисчисления в Элладе не было, это значительно затрудняет установление хронологических рамок в принципе.
Именно в Греции была создана особая хронология. В IV веке до н. э. сицилийский историк Тимей ввел летоисчисление по Олимпиадам, т. е. четырехлетним промежуткам времени от одного Олимпийского праздника до другого. Это и стало общеэллинской хронологической системой — олимпийский календарь, если мы можем так назвать это летоисчисление. Олимпиады для греков были важнее войны, на время их проведения заключалось священное перемирие. Такой хронологии больше нигде в мире не было и нет.
Олимпия, алтарь, луч Феба — и вот он, нерукотворный огонь, старт новому жизненному циклу. Эстафета Олимпийского огня — традиция, основанная на священном древнегреческом ритуале, возродившаяся в начале XX века, — сегодня получила огромный размах. Олимпийский огонь на время превращает весь наш разноголосый, противоречивый, несговорчивый, сложный мир в единое целое, как когда-то, много веков назад, он объединял эллинов. Единство Греции — в Олимпиадах. Олимпиады — это форма. Главное, что создала эллинская культура, — она создала форму. Она создала идею. Олимпиада — это соревнование, это победитель. А в чем особенность победы на Олимпиаде? Победитель Олимпиады шагает прямо в бессмертие! И греки очень заботились о том, чтобы это движение — от Олимпиады в бессмертие — было идеально соблюдено. Для этого был создан целый ритуал.
Живописная интерпретация Олимпии Клисфен в гонках на колесницах на Олимпиаде Сцена кулачного боя. Ойнохойя. VIII в. до н. э. Дискобол
Все, кто принимал участие в Олимпиадах, называли себя эллинами. Именно через Олимпиады и была создана единая культура, которую в просторечье называют культурой Древней Греции, а на самом деле это эллинская культура. Сама эллинская культура, на наш взгляд, была создана путем искусственных регуляторов. Всего этих регуляторов четыре: Олимпиады, эфебы, художественный союз и пир.
Это всё мы и называем эллинской культурой или греческой античностью. Это было один раз, очень коротко, при полном напряжении абсолютно свободно развитого и очень сложно живущего гения. Всегда нация вкладывает свой гений во что-то одно.
Олимпиады были не только Играми со спортивным комплексом, означавшим божественно-гармоническое развитие человека, это были также соревнования аэдов — мальчиков, играющих на кифарах, и состязания в стихосложении. Кроме того, Олимпиады сопровождались тем, что театр давал новые пьесы.
Мы уже неоднократно говорили о том, что во всех городах-государствах была одинаковая, идентичная система образования (см. «Мост через бездну». Книга 1; книга 3). Это были гимназии, которые входили в Олимпийский совет, а если в полисе не было гимназии, то никто из этого полиса принять участие в Играх не мог, потому что участники Олимпиад — эфебы, то есть гимназисты. Эфебы — это цвет общества, это будущее.
Участвуя в Олимпиадах, каждый эфеб демонстрировал, что является «готовым» гражданином своего полиса. Олимпиада — это не спорт. Это смотр сил. А уж если эфеб — победитель, то к следующей Олимпиаде ему обязательно поставят памятник или скульптуру. Вся дошедшая до нас античная скульптура делится на две категории: это статуи победителей Олимпиад — Пифийских или Олимпийских — и изображения богов. Через скульптуру входили в бессмертие.
ГЛАВА 3
«В реальность мир иллюзий воплотить…»
Главным и единственным объектом изображения в греческом искусстве является изображение человека. Греческое искусство родилось как антропоморфическое искусство. Именно антропоморфическое изображение человека определило всё европейское сознание и определяет до сих пор. Момент изображения природы очень медленно и опосредованно входит в европейское искусство, по сути — только в XVII веке, когда появляется жанр под названием «пейзаж». До этого если природа и изображалась, то только в форме фона.
Для древних египтян природа была символом победы над смертью. Своих богов они часто представляли в фантастическом полузверином обличье: бог мертвых и бальзамирования Анубис — с головой шакала, Себек, бог воды и разлива Нила, изображался с головой крокодила, Сохмет, богиня материнства и разрушительной силы солнца — с головой льва. Птица Бенну, по легенде — душа Ра, изображалась в виде птицы или человека с головой цапли. Интересно, что в славянской мифологии птице Бенну соответствует птица Феникс.
В свирепых божествах воплотился страх древних египтян перед грозными силами природы. Как мы сегодня на бытовом уровне воспринимаем эти верования? Вспомните авторский сборник стихов для детей младшего школьного возраста О. Тарутина «Что я видел в Эрмитаже»:
…Стоим перед богом по имени Гор.
С большим удивлением смотрим в упор:
при всем человечьем обличье
имеет он голову птичью!
Он рядом с богиней стоит львинолицей.
А рядом богиня-корова теснится,
И только богиня Исида
похожа на женщину видом.
О. Тарутин. Что я видел в Эрмитаже. 1989
Мы с вами знаем, что многие животные в Древнем Египте были признаны священными, и это давало им такие привилегии, о которых рядовой древний египтянин мог только мечтать.
Тотемизм присутствовал и в религиозных верованиях народов Междуречья. Шумерские-аккадские боги изображались в обличье человека, но еще существовали духи-демоны и духи-хранители.
Божественная птица Анзуд
Посредником между богами и людьми выступала божественная птица Анзуд — орел с львиной головой. Анзуд являлась воплощением доброго и злого начала и символизировала голос судьбы — извечной борьбы жизни и смерти. В мифологии Междуречья птица Анзуд упоминается и в связи с Всемирным потопом. Когда боги в наказание людям решили устроить Всемирный потоп, Анзуд помогала инициатору потопа Энлилю (богу земли и воздуха, одному из трех главных богов):
Идёт Нинурта, открывает плотины,
Эррагаль якоря и столбы вырывает.
Анзуд разрывает когтями небо.
Разум страны [Иштар], как горшок, расколот.
Поднялись воды, и Потоп вышел.
Миф об Атрахасисе. Перевод В. К. Афанасьевой
Львиноголовая женщина-демон Ламашту — хтоническое божество, насылало болезни на детей и уносило их в царство мертвых. Огненно-красный дракон верховного бога Междуречья Мардука Мушхуш сочетал в себе черты льва, орла, змеи и скорпиона. Увидеть изображение этого необычного существа можно на знаменитых воротах богини Иштар в Пергамском музее (Берлин). Многие археологи, в том числе немецкий археолог Роберт Колдевей, нашедший ворота Иштар, уверены, что Мушхуш существовал на самом деле. Упоминание о вавилонском драконе встречается и в Библии.
Женщина-демон Ламашту Реконструкция ворот Иштар. Первоначальный вид после завершения строительства в 575 г. до н. э. Дракон Мушхуш на воротах Иштар
В аккадской мифологии дракона Мушхуш создала Тиамат. Божественная Тиамат — мировой океан соленых вод, олицетворение первозданного Хаоса, мать всех драконов, изображалась как четвероногое чудовище с крыльями. В соответствии с месопотамским космогоническим эпосом Тиамат, соединив свои воды с мировым океаном подземных пресных вод, дала начало всему миру. В незапамятные времена, когда еще не было ни земли, ни небес и в бесконечном океане, заполнявшем всю Вселенную, не появилось еще ни одного островка, между богами разразилась битва за власть. Чтобы одержать победу над собственным сыном Мардуком, Тиамат создала одиннадцать свирепых чудовищ: многоголовых змей, гигантских псов, крылатых драконов, полулюдей-полускорпионов и прочих химер. Среди прочих чудовищ был создан ею и дракон Мушхуш. Но даже он не помог Тиамат в битве с мудрым Мардуком, богом света: она потерпела поражение. Мардук создал из тела Тиамат землю и небо, а из глаз — реки Тигр и Евфрат.
