Например, на вступительном экзамене будущие художники театра получали задание — нарисовать фантастическое животное из элементов человека, зверя и птицы. Когда мой друг ломал над этим заданием голову, я присоветовал ему срисовать химер, расположившихся на фасадах питерских домов.
— Не пройдет! — со вздохом ответил приятель. — Скажет — «было»! Он Питер как свою ладонь знает!
Театр носит имя только Н. П. Акимова, но это еще и театр Евгения Шварца. А Николай Павлович был самым, на мой взгляд, лучшим, самым точным художником и режиссером спектаклей по его пьесам. Во всяком случае все, что я видел в других театрах или в кино, мне кажется слабее. А может, просто это я был моложе?
Я говорю, пожалуй, теперь не о маскаронах. Хотя как сказать? К какому жанру отнести многочисленные портреты на мемориальных досках?[117] Или, например, два медальных профиля В. И. Ленина и И. В. Сталина на колоннах, установленных на Пороховых, где во времена моего детства ими отмечалась граница города, по Колтушскому шоссе. Одно время колонны стояли «босые» — барельефы сняли. Но верные марксисты их отреставрировали и восстановили на прежнем месте. При всей моей нелюбви к этим двум персонажам акт восстановления считаю правильным и справедливым, хотя бы следуя принципу: «Не ты строил, не тебе и ломать!» И две, с точки зрения современных градостроителей, совершенно бесполезные колонны, тоже трогать не смейте! Если они еще не признаны памятником архитектуры, то, безусловно, исторический памятник — портрет эпохи.
Точно по границе города, которая шла по нынешней Лесопарковой улице, я ходил в школу № 137. Кстати, именно по этой улице, тогда мощеному булыжником шоссе на Ковалево, в объезд разбомбленной железнодорожной станции «Ржевка», во время блокады шла «Дорога жизни», то есть не совсем там или совсем не там, где стоят нынче памятные километровые столбы[118].
Главная задача моего повествования — разбудить интерес петербуржцев к истории через архитектурные детали, делающие наш город живым, наполненным человеческими лицами. Пересказать кое-что из тех неслышных посланий, что они к нам обращают. К сожалению, мы привычно, проходим не замечая их. Не верите? Где на Невском проспекте имеется портрет Петра I[119]? Мимо него идут десятки тысяч горожан ежедневно.
И. Гуттенберг. Гражданская ул., 13
Исторические портреты таятся в улицах и переулках Питера. Например, Гражданская улица, дом № 13. В красивом картуше поясной портрет средневекового мастера с книгой и свитком в руках. Это Иоганн Гуттенберг. Почему он здесь? Сначала разберемся, что он подарил человечеству.
— Печатный станок!
— Садись, «два»!
Грубо говоря, если мальчик на школьной резинке-ластике вырезал какое-нибудь слово, намазал буквы чернилами и отпечатал его на лбу соседа по парте — он использует принцип эстампа, который известен с незапаметных времен, за тысячелетия до Гуттенберга. В Древнем Китае вырезали на досках целые страницы текста и печатали книги, часто деревянные доски заменялись фарфоровыми. С них можно отпечатать любое количество страниц. Вот только страницу изменить нельзя. Она изготовлена раз и навсегда, и ее никак не изменить.
Гуттенберг же изобрел рассыпной шрифт и наборную линейку. После чего стало возможным после издания тиража шрифт рассыпать и набрать новый текст.
А почему портрет мастера на стене питерского дома? Здесь была «словолитня» — изготавливали шрифты из свинца и делали медные наборные линейки, на которых набирались слова и предложения, составляющие текст.
Портреты исторических лиц, хотя и ведут свою родословную от маскаронов, но уж никак не апотропеи! Они должны не отпугивать, а скорее, привлекать! А поскольку лица все изображались известные, то они повествуют о назначении здания, где помещены на фасадах. Больше всего в нашем городе на стенах портретов литераторов. Самая знаменитая «портретная галерея», давшая название зданию — «Дом писателей» (наб. кан. Грибоедова, 80).
А. С. Пушкин. Наб. кан. Грибоедова, 80
А. В. Жуковский. Наб. кан. Грибоедова, 80
Никто из писателей здесь не жил, Союзы писателей, коих нынче аж целых пять, тут не квартировали, но к литературе дом имеет самое непосредственное отношение — это дом издателя В. С. Балашова, здесь же размещалась и типография, где печатали произведения поэтов и писателей, увековеченных в портретах на стенах. Тут и Державин, и Жуковский, и Пушкин, и, боюсь ошибиться, но вроде бы Тургенев и, возможно, Н. В. Гоголь. Затруднение вызвает ракурс. Для нас привычнее профильное изображение, а тут, так сказать, в традициях маскаронов — анфас. Всего пять портретов, но зато они повторяются и на стене, выходящей на Красноградский переулок.
«Дом писателей» построен в веке ХIХ-м, а вот ваять портреты великих людей в кругах, в так называемых рондо, вдруг принялись ровно через столетие. Это был, так сказать, последний закатный отблеск роскошного сталинского ампира, с которым боролись, объявив борьбу «с украшательством». А вот, поди ж ты, без «расточительного и совершенно бесполезного украшательства» дома стали более всего напоминать не то бараки, не то ангары. Потому и кое-какие идеологически выдержанные детали, наполненные глубоким воспитательным смыслом, на стены допустили.
И. С. Тургенев. Наб. кан. Грибоедова, 80
Н. В. Гоголь. Наб. кан. Грибоедова, 80
В шестидесятые годы уже века ХХ-го, когда окраины застраивались знаменитыми «хрущобами»-пятиэтажками из силикатного кирпича с малогабаритными квартирами, как-то украсить сарайное однообразие новостроек и были призваны медальоны с профилями великих на фасадах школ и техникумов. Был здесь признанный набор классиков: обязательно М. Горький, В. Маяковский, А. Пушкин, Н. Гоголь, Л. Толстой, А. Чехов. Все в профиль, все узнаваемы, все известны по изображениям в школьных хрестоматиях.
Н. В. Гоголь. Ул. Бабушкина, 50
А. П. Чехов. Ул. Бабушкина, 50
А. М. Горький. Ул. Бабушкина, 50
Предполагалось, что школа на улице Бабушкина в Невском районе будет иметь гуманитарный уклон. Поскольку, как провозглашала партия устами своего вождя: «Нам нужны Гоголи и Щедрины».
А вот школа на углу улиц Восстания и Жуковского имеет барельефные портреты великих ученых, в том числе зарубежных, например Ч. Дарвина, ну и, конечно, отечественных — И. Павлова, И. Мичурина, М. Ломоносова. Чтобы, значит, подростающая смена взирала на бессмертные профили и равнялась на них. Но, конечно же, более других были представлены незабвенные лики Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Последнему, правда, не повезло, его усатый профиль после разоблачительных партсъездов принялись сшибать. Однако изображений наваяли так много, что кое-где, ну, конечно, не в первых рядах, а за спиною Ильича, на многофигурных барельефах он уцелел. Рассмотрите попристальней барельефы на станциях метро, мимо которых мы спешим в сутолоке часа пик — «вождь и учитель — вечно живой».
И должен сказать, никакого раздражения у меня этот факт не вызывает. Более того, мне кажется, что в желании расколошматить истуканы поверженного кумира есть какое-то раболепство навыворот. Рвать штыками портрет Николая II, взрывать памятники, сначала царские, потом коммунистические — махровое хамство! Портрет-то, например, был кисти В. Серова! В иллюстрациях учебников по истории искусств сохранился, а вот как произведение искусства — увы. Отношение к тем, кого изображает памятник, меняется, а мастерство художника неизменно, вечно. В общем, как в музее табличка «Руками не трогать!» Слава богу, в бурях великих перемен уцелел Медный всадник и Николай I на Исаакиевской площади, а могли бы и снести в революционном-то порыве, как сотни других, — все-таки цари! Не думаю, что мы нынешние стали лучше, чем тогдашние сокрушители всего «до основанья»… А зачем?
Хорошо бы опомниться, например, и Александра III вернуть на его законное место перед Московским вокзалом. Он ведь там не просто так стоял. В России все расстояния измерялись от Почтамта, а Транссибирская магистраль от копыт его коня до порта Дальний (ныне — китайский город Дайлинь).
«Головы великих» с профессиональным, рукою мясника-резника, срезом по горлу вызывают ностальгические чувства. Не потому, что они ах как хороши! Как раз наоборот, но это страница истории и это мое ушедшее детство.
