______________
* Н. Р. Лег., 10.
** Срп. н. пjecмe, I, 156 ("а Николи на води слободу"); II, 3; Миладин., 27:
Паднало му води и бродови,
My падна'а гемии по море...
Кои юнак вода ке нагази,
Да се помоли на свети Никола,
Он ie вреден от вода да извади.
*** Die Cоtterwelt, 186,231.
**** Гануш, 230,233.
***** Сличи в С.-Петербур. Ведом. 1863, 2, и в Основе, VII, 50-54.
Такое отождествление Ильи-пророка с Перуном, такое присвоение ему власти над громом, молниями, дождями, градом и урожаями имеет в основании, во-1-х, те аналогические обстоятельства, которые окружают этого святого в ветхозаветных сказаниях. По свидетельству Библии, он был живой взят на небо в огненной колеснице, на огненных конях, а во время земной своей жизни чудесным образом низводил с неба всепожигающий огнь, творил засуху и проливал дождь (кн. царств III, гл. 18; IV, 1-2). В Апостоле, который читается на Ильин день, сказано: "Илиа... молитвою помолися, да не будет дождь - и не одожди по земли лета три и месяц шесть; и паки помолися - и небо дождь даде, и земля прозябе плод свой". Церковная песнь молит его об отверстии неба и ниспослании дождя, и поселяне ставят иногда на воротах чашку с зерном ржи и овса и просят священника провеличать Илью- на плодородие хлеба. Во время бездождия возглашается такая молитва: "Илия словом дождь держит на земли, и паки словом с небесе низводит; тем же молим тя (Бога) того молитвами щедре поели дожди водные земли(е) с небеси". В рукописный служебник сербской редакции занесена следующая молитва, в которой очевидна примесь старинного предания о побиении молнией демона-тучи: "моли-мотисе, святый Елисею прор(о)це и святыи Илиа прор(о)це!.. помиловати ны, и помогайте ны вашимьи молитвами святыми, молимо ви се послоушайте наш глас: отженете от нас стоудени градь и соухи ветрь, и от наши сельниивь и винограда и (242) врьтограда проженете га, да придет оу пустие горьи и оу неверные езыкы и где клепала не клеплют, ни звоня звонесе*, ни свеще горет, ни фамианом кадет... Молимо ви, святьи апостолы и святьи пророци, святы мученици, свержете проклетаго диа-вола саппающаго и храпающаго и трескающаго мльниами блъстещисе". Под влиянием этих церковных преданий в старинных проповедях употреблялись об Илье-пророке поэтические выражения: Илия огненосный, небопарный орел, тученосный облак; а в рукописные сборники вносились подобные объяснения грозы: "молния есть сияние огня, сущего вверху на тверди; небесный же огнь - то ты разумей огнь сущий, его же Илия молитвою сведе на полена и на всесожжение: сего огня сияние есть молния"**. В Новгороде в старину были две церкви: Ильи Мокрого и Ильи Сухого; в засуху совершался крестный ход к первой церкви с мольбами о дожде, а с просьбою о сухой и ясной погоде совершался крестный ход к церкви Ильи Сухого***. Во-2-х, самое совпадение Ильина дня с началом жатвенной поры необходимо связало с Ильею-пророком народные воспоминания о древнем боге, покровителе земледелия и дарователе урожаев. Так как уборка хлеба продолжается несколько недель и так как в эпоху язычества это была пора религиозного чествования Перуна-пло-додавца, то воспоминания свои о боге-громовнике народ смешал отчасти и с именами других святых, память которых празднуется в числа, ближайшие к Ильину дню. 24-го июля празднуют св. Борису и Глебу-Паликопу, а 27-го июля - св. Пантелеймону, который также слывет в народе Паликопом (сложное от палить и копа(= копна), т. е. сожигателем хлебных копен у тех, кто не чтит его праздника. "Борис и Глеб - поспел хлеб", выражаются поселяне поговоркою; это созвучие имени святого со словом, указывающим на дар земного плодородия, оказало такое же несомненное влияние на убеждения пахаря, как и созвучие имени Палей (народная форма вместо: Пантелеймон) с словом палит. "На Глеба и Бориса за хлеб не берися", т. е. не жни, не работай, не то гроза сожжет сложенные снопы; точно так же кто работает на Палея, у того молния спалит дом или хлеб****.
______________
* Звон - метафора грома, которого так боится нечистая сила.
** Поезд в Кирилло-Белоз. мон., II, 66-67; Терещ., VI, 49-50; Щапов, 13-14; У. 3. 2-го Отд. А. Н., VII, в. 2,34-35.
*** О.З.1826, ч. XXVIII, 166; Москв. 1853, XI, внутр. изв., 64.
**** Послов. Даля, 991; Маяк, XI, 27-28.
Сербы разделяют то же воззрение на Илью-пророка; раскаты грома они объясняют поездкою этого святого по небесным пространствам: "Илиjа греми" или "трчи по небу на холима, па од оне луне nocraje грмл(ь)ава"; он запирает облака и за людские грехи посылает на землю засуху. Сербские песни, верные мифическим преданиям, называют Илью-пророка громовником и наделяют его молнией и громовыми стрелами; так песня о разделе мира говорит, что ему достались при этом "му" и Громове", а в другой песне о женитьбе Месяца сказано:
Стаде Мун(ь)а даре ди|елити:
Дадс Богу небесне висине,
Светом Петру петровске (летне) вруЬине,
А Иовануледа и сниjега,
А Николи на води свободу*,
______________
* Или: воде и бродове. На долю Иоанна Крестителя достались крещенские морозы, а на долю апостола Петра жары Петровок, согласно с временем посвященных им праздников.
А Илиjи мун(ь)е и стриjеле*. (243)
______________
* По свидетельству болгарской песни (Миладин., 27), ему достались "летни гхрмежи".
Любопытно содержание жатвенной песни:
Вала Богу! валаjсдиноме!
Где ми власи жан(ь)у у недвл(ь)у,
Над н(ь)има се три облака виjy.
Тедан облак - Громовит Илиjа,
Други облак - Огн(ь)ена Mapnja,
Треhи облак - свети Пантелиjа*.
______________
* При разделе мира св. Пантелеймону даны "велике вруhжне" (жары), а при раздаче свадебных даров - "три cjajne свиjеhe".
Проговора свети Пантелиjа:
"Удри громом, Громовит Илиjа,
Удри огн(ь)ем, Огн(ь)ена Mapnja,
Jahy ветром, свети Пантелиjа".
Ал' говори Огн(ь)ена Mapnja:
Немоj громом, Громовит Илиjа,
Heмoj ветром, свети Пантелща,
Huja огн(ь)ем, Огн(ь)ена Мариjа;
Jep власима турци не Bcpyjy,
А пешница тежатка не чека"*.
______________
* Перевод: Хвала Богу, хвала единому! где влахи в воскресенье ниву жали, там над ними вились три облака: первое облако - громовник Илья, другое облако - Огненная Мария, третье облако - св. Пантелеймон. Провещает св. Пантелеймон: "ударь громом, громовник Илья! ударь огнем, Огненная Мария! а я пройду вихрем". Отвечает Огненная Мария: "не рази громом, громовник Илья! не рази вихрем, св. Пантелеймон! а я огнем не ударю; ведь турки не веруют влахам (православным; вынуждают их жать в праздники), а (зрелая) пшеница не ждет будней".
Когда ударит гром - сербы говорят, что св. Илья преследует дьявола; по их мнению, не должно тогда креститься, потому что дьявол, убегая опасности, спешит стать под крест, в который (как известно) не бьет молния*. По болгарскому поверью, гром происходит оттого, что св. Илья, восседая на огненной колеснице, гонит ламью (змею = тучу); молния - его меткое копье. Если ламья скроется за дерево, он тотчас же разобьет его своим пламенным копьем; если она спрячется за человека, Илья-пророк не пощадит и его. Сверкающая без грома зарница (светкавица) принимается за огонь, выдыхаемый из ноздрей конями пророка, которых только что запрягли в колесницу, или за блеск от его копья; белые летние облака называются его небесными овцами; ему же приписывают и град; он заставляет умерших цыган делать град из снегу и пускает его летом на поля грешников. Это любопытное поверье объясняется из общеарийского мифа, что души усопших суть существа стихийные, постоянно принимающие участие в воздушных полетах бога-громовника (см. гл. XXIV). Как на Руси думают, что земля не иначе принимается за свой род, как после первого весеннего грома; так болгары убеждены, что она до тех пор не растворяется и не в силах производить плоды, пока Илья-пророк не выедет на небо в своей огненной колеснице. Начиная с 15-го июля до Ильина дня включительно болгары празднуют горешници-те, в продолжение которых они не работают в поле и никому не позволяется ни прясть, ни ткать. Кто станет жать в эти праздники, на того св. Илья пустит с неба огонь и сожжет его ниву; кто прядет и ткёт, того работа сгорит. Одна баба, рассказывает болгарская легенда, пошла на Ильин день ниву жать; а в то давнее время каждый колос давал полмеры пшеницы. Св. Илья разгневался, но терпел. Мало было этого нечестивой женщине; она согрешила еще больше: было с нею дитя в поле и обмаралось, она взяла да хлебными ко(244)лосьями его и подтерла. Тогда Илья-пророк наслал гром и молнию и хотел было отнять у земли весь хлеб и. поморить людей голодом (сличи выше на стр. 434 подобное же предание о Перуне). Но прибежала собака, схватила несколько колосьев и умоляла оставить их хоть на ее долю; просьба была услышана и оставлена собаке - собачья доля, а остальной хлеб взят от земли. Люди заняли у собаки зерна и посеяли, хлеб родился - но уже далеко не такой плодовитый, как прежде. Вот почему человек обязан кормить собаку**. Сходное с этим предание существует и в России и в Германии***. Те же верования соединяют с Ильею-пророком и другие народы; следы подобных представлений в средневековой поэзии немецких племен указаны Я. Гриммом в его Мифологии; по скандинавской саге Илья-пророк играет при кончине мира роль бога-громовника. В некоторых местностях Илью-пророка представляют в мантии огненного цвета, с мечом, на острие которого горит пламя, и в красной шапке на голове. Даже кавказским племенам не чуждо почитание этого пророка; осетины признают его воплощением огненного молниеносного змея и приносят ему жертвы; о человеке, убитом грозою, они выражаются: "Илья взял его к себе!" и чествуют самый труп, пораженный молнией****.
