Константин Фрумкин - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 5

Ушел Дима Горчев, писатель и художник, наш друг и сотрудник. Ушел неожиданно, совсем молодым. Ему было 46 лет.

Чуть более десяти лет назад он переехал в Питер из Казахстана, где родился, и стал работать в издательстве «Геликон Плюс» главным художником. Когда издательство затеяло издавать журнал Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век», Дима стал его художественным редактором, и первые пять лет журнал выходил в обложках, которые рисовал Горчев. При этом он был в числе иллюстраторов каждого номера.

Попутно выходили небольшими тиражами его книги, росло число читателей, а потом пришла настоящая слава в Интернете, где число поклонников Горчева измеряется десятками тысяч. Его короткие рассказы, притчи, байки, фантазии обладают удивительным свойством вызывать смех сквозь невидимые миру слезы, по Гоголю, чьим верным последователем был Горчев. И так же, как его великий учитель, Горчев оставил чудесные образцы русского языка во всей его полноте и народности.

Его любили. Его смерть вызвала настоящий шок, достаточно заглянуть в последнюю запись его Живого Журнала (dimkin.livejournal.com), которую он сделал за день до смерти, и в комментарии к ней потрясенных его смертью читателей.

Прощай, Дима! Нам будет тебя не хватать.

Редакция альманаха

Что-то удивительное происходит в мире.

Похоже, Луна поменяла орбиту. Нарушился цикл приливов отливов, магнитное поле Земли резко меняется, суда сбиваются с курса. В США полностью отменили паспортную систему. Потом примеру американцев последовала Европа…

В такое время герой повести вместе с соавтором Алексом собрался полететь из родного Новосибирска в Париж — сочинять книгу. Однако маршрут пришлось сменить еще по дороге в аэропорт. Об этом попросил Алекса старый приятель майор Мухин, следователь, у которого пропала снайперская винтовка, зафиксированная среди вещдоков и похищенная при необъяснимых обстоятельствах. К счастью, винтовка помечена радиомаячком, а потому маршрут похитителя можно проследить.

По его следам и отправляются герои повести…

Между тем становится известно о странных смертях физиков, работавших в научно-исследовательском центре Европейского совета ядерных исследований с адронным коллайдером. Скандально-популярный журналист Буковский, отправленный за проколы в работе в длительный неоплачиваемый отпуск, весьма заинтересован в расследовании этого дела. Одним из оставшихся в живых оказывается новосибирский ученый Валькович, встретиться с которым и хочет Буковский. Обеспечением безопасности ученого занимается генерал Седов, с дочерью которого Кариной пытается познакомиться через свою (и ее) подругу Аню журналист. Однако Карина, несмотря на неожиданно объявленное закрытие государственной границы, улетела в Корею… А Буковский обнаруживает, что дома его ждет засада. Он решает пересидеть неприятности за пределами города и отправляется вместе с Аней в район Чемальской ГЭС, где поселяется в местной гостинице «Дарьин сад».

К этому времени здесь оказываются и искатели похищенной винтовки-вещдока, уже совсем озадаченные происходящими в глобальном мире (да и непосредственно вокруг них самих) странностями.

А потом в гостинице объявляется и вроде бы улетевшая в Корею генеральская дочка Карина Седова…

Кукушку не спугнул даже вертолет, зависший утром над набережной.

Солнце вставало. Толкнулся в дверь Алекс.

— Никаких новостей. И майор молчит. Может, повинился перед начальством.

Он поднял палец, и мы вдруг услышали голоса. Под балконом. Строители, наверное.

Я даже подумал: утренняя планерка. Но нет, строителей интересовали более общие вопросы. Видимо, уже прослышали о массовых самоубийствах китов у южных берегов Австралии. Кто-то по-русски, но с акцентом спрашивал, есть ли у кита, ну, эта штука… ну, вы сами догадываетесь… Женский, неуловимо знакомый голос утверждал, что она точно не знает, как там у китов, а вот у дельфинов эта штука точно есть. Потому и лезут к людям, особенно к молодым девушкам.

— Почему только у дельфинов-то?

— Потому что они млекопитающие.

— Да ну, — возразил третий. — Они в воде живут — значит, рыбы. А зачем рыбам архитектурные излишества?

— Да затем, что дельфины — единственные твари, кроме человека, которые занимаются любовью для удовольствия. А про китов я такого не слышала. Хотя они тоже не рыбы.

— А кто?

— Млекопитающие.

— Странно. Ты, Анна, тоже млекопитающая, а разве у тебя эта штука есть?

Они там приглушенно засмеялись. «Девушки недостойны звания млекопитающего».

Оказывается, с рабочими Анара спорила Аня. Скромница, умница, и гороскоп у нее с утра лег удачно. Настоящая принцесса. Не боялась опускаться до народа. Пожаловалась, что по телику все время говорят про Луну, а она Луну уже три месяца не видела.

— Мне ночью Колесников звонил, — сообщила она как-то без особой связи с Луной и с млекопитающими. Наверное, Анар стоял рядом. — Один мой бывший… Ну, одноклассник… Сказал, скучает…

— Как млекопитающее, — уточнил кто-то.

Анна засмеялась вместе со всеми: дразнила Анара.

Неважно, что ее саму только что лишили звания млекопитающего, разговаривала она с людьми смело. Например, предположила, что гастарбайтеры тоже… ну в какой-то степени… не млекопитающие… Им же не разрешается то, что разрешается дельфинам…

— А монголы — млекопитающие?

— Откуда такие недостойные сомнения?

— А я только что из Монголии.

— Граница же закрыта.

— Да ну. Я только что вернулся из Монголии. Возил монголам рис по договору. Когда уезжал, мне сказали, что граница закрыта и очередь будто бы от самого Кош-Агача. А мне что? Рис в сухом воздухе не портится. Поехал. В степи пусто. Везде пусто. И на пропускном пункте пусто, никаких очередей. Ну, думаю, всех разогнали по домам и мне надо возвращаться, а погранец в зеленой форме кричит: «Проезжай!» Я газ выжал, но стою, сцепление отпускаю. Мы ученые, мы знаем, когда дергаться. А погранец кричит: «Проезжай!» Вот, думаю, задачка: не двинусь с места — накажет, а двинусь — накажет вдвойне. А погранец разоряется: «Проезжай!» И монголы с той стороны машут, рису хотят. Ноги короткие, кривые, уверенные. Ну я и поехал. Довез рис до склада, разгрузился. Эх, Монголия, кругом степи. Табун лошадей видел, аж до самого горизонта, в нашу сторону движется.

Мы с Алексом вышли на балкон.

Веяло чудесной прохладой, чистотой, уверенностью прозрачного воздуха. Сосны и лиственницы взбегали по склонам, волшебно отсвечивала река — черной гладью и серебром. Бормотала про Луну, которую никто уже несколько месяцев не видел. Только в таком месте и можно найти сбежавший вещдок или подброшенного ребенка. «Коля чепоков кумандинец помогите родился в январе». Бывшие жены Анара перекликались в комнатах первого этажа, такой негромкий птичий базар. А на западной террасе вели жаркий спор выпестыши. Венька, Якунька, Кланька и Чан. «Подохнет ведь», — жалела Кланька кукушку. «Да почему подохнет?» — не верил Якунька. «Она кукует, а ей жрать надо», — сурово по-русски сказал Чан. «Ну покукует и полетит червяков искать». — «Нет, теперь не полетит. Теперь никуда больше не полетит». — «Да почему это?» — «Она чокнулась».

А внизу, невидимые, разогнав гастарбайтеров, Аня и Анар обсуждали то, что в мире случилось за ночь. Закрыли границы ЮАР, Бельгия, Нидерланды, Япония. Вокруг России границы везде замкнулись. Шофер, ездивший в Монголию, или пьян был, или не разбирался в границах. Не летали самолеты. Поезда и автомобили выстраивались в многокилометровые линии у таможенных пунктов. В столицах и в приграничных пунктах кипели демонстрации, пока, к счастью, без насилия.

— А в буфете, — сказал Анар, — микроволновка заговорила.

— Ой, ты чего! — испугалась Аня. — Человеческим голосом?

— А других у микроволновок быть не может, они людьми изготовлены.

— Ага, — согласилась Аня. Чувствовалось, что она испугана. Зато я несколько успокоился. Раз микроволновка заговорила, значит, и мой мини-бар мог каким-то образом излучать новости.

— Теперь вести можно слушать, не включая телевизора, — сказал внизу Анар.

— Ты здорово на этом сэкономишь! — обрадовалась Аня.

— Но ты особенного значения всему этому не придавай, — предупредил Анар. — Тут у нас всегда так. Алтай — место чудес. Это для тебя место, Аня. В пазырыкское время тут тоже всякое бывало. Видела на плече принцессы Укока волшебных олешков? Они красивые… Как на твоем плече… Мне шаман говорил…