Театральные очерки. Том 1 Театральные монографии - Борис Владимирович Алперс

Автор «Театральных очерков» Борис Владимирович Алперс, один из основоположников советской науки о театре, принадлежит к старшому поколению критиков, начавших свою профессиональную деятельность в годы революции и стоявших у истоков советского театрального искусства.

Вместе с советским театром он прошел почти шестидесятилетний путь его исканий как страстный и заинтересованный строитель новой театральной культуры.

В «Театральных очерках» собрано сравнительно немногое из написанного Б. В. Алперсом за долгие годы его многосторонней — критической, исследовательской и педагогической — деятельности.

В них встает жизнь нашего театра на протяжении целого века в его развитии и движении, во всем многообразии его направлений.

Мы узнаем драму позднего Островского, отвергнутого критикой, непонятого театром, и увидим его сценические триумфы в бурные советские 20‑е годы.

Нам откроется, как сама история на рубеже веков приведет на театральные подмостки новых героев, героев Чехова, Станиславского и Комиссаржевской.

Мы станем свидетелями эстетических переворотов и создания новых театральных систем.

Будем присутствовать при первых шагах революционного театра и при рождении новой эстетики советского сценического искусства.

Мы побываем на репетициях и спектаклях Станиславского. Узнаем, как создает свои сценические композиции Мейерхольд. Перед нами раздвинется занавес Малого и Большого драматического, детского и колхозного театров; возникнут постановки Вахтангова и Таирова, Каверина и Дикого, Охлопкова и Товстоногова, Вилара и Барсака.

Услышим голоса актеров с их неповторимой индивидуальной интонацией, голоса Мих. Чехова, Остужева, Дм. Орлова, Хмелева, Бабановой, француженки Сейриг, англичанки Тьютин и многих других.

Мы примем участие в борьбе театральных направлений, в теоретических спорах и критических сражениях.

Перед нами пройдет духовная жизнь людей нескольких общественных поколений, откроются их нравственные и интеллектуальные искания. До нас донесется веяние многих периодов исторической жизни России…

Борис Владимирович Алперс родился 23 марта 1894 года на Оби, в маленьком поселке в несколько деревянных домов (позднее из него вырастет город Новониколаевск, теперешний Новосибирск), построенных для инженеров, которые прокладывали Великую сибирскую железную дорогу. В строительстве дороги вместе с инженером Н. Г. Гариным-Михайловским, тогда уже известным писателем, принимал участие и приехавший из Петербурга экономист Владимир Михайлович Алперс.

Среда, в которой рос Б. В. Алперс, — русская дворянская интеллигенция. Спустя десятилетия В. Э. Мейерхольд, близкий с Алперсами с 1912 года, писал, что уже тогда они «отличались своей, бросающейся в глаза демократичностью». Семья Бориса Владимировича была органической частью той высокой дворянской культуры, которую хочется назвать блоковской. Эта культура у него в крови, по наследству.

С детства он жил среди музыки. Стихия музыки оказала на него, по его собственному признанию, решающее влияние в юные годы. Семья Алперсов была на редкость музыкальной. Отец в этом отношении представлял собой явление уникальное. Не взяв ни одного урока, он становится концертирующим пианистом и композитором, сочинения которого привлекли внимание Чайковского и Глазунова. Беспокойная профессия бросала В. М. Алперса в разные концы России, и всюду он возил с собой рояль. Мать Бориса Владимировича была певицей. Сестра и младший брат — пианистами, консерваторцами. В Петербурге в доме постоянно бывали музыканты. Отец был близок с Римским-Корсаковым, сестра дружила с Прокофьевым. Консерватория и опера занимали большое место в жизни Бориса Владимировича в достуденческие годы. Сам он играл на рояле и пел. Любил страстно — и этой любви остался верен всю жизнь — Чайковского и Скрябина.

Библиотека, книги рано возникают перед ним как что-то живое, как спутники, как друзья. Достоевский, ставший уже в гимназические годы вместе с Чеховым его любимым писателем. Пушкин, Тютчев, Фет, Полонский, на слова которого сочинял романсы отец. Несколько позднее в жизнь входит Александр Блок. Встречи с ним и у него на Каменноостровском и случайные в консерватории, в театре, на улице остались в памяти навсегда. С Блоком для Бориса Владимировича Алперса связано что-то главное, глубинное. Летом 1973 года он сам писал об этом в одном из своих писем: «Я чувствую его очень близким себе именно как личность. Как будто он где-то во мне сидит. Наверное, это потому, что он оказал на меня, как мне кажется, решающее влияние. И не как поэт, а в целом, в каких-то главных сторонах его миросозерцания».

Уже в юности Б. В. Алперс блестяще знал западную литературу. Диккенс и Гофман надолго стали его неизменными спутниками. Но в первую очередь французы. В студенческие годы он переводил Клоделя и Теофиля Готье. Особенно любил Стендаля, Мопассана, Золя, «Мадам Бовари» и «Даму с камелиями». Франсовские «Боги жаждут» и тогда и много позднее, по его собственным словам, потрясали. Бодлеровские и бальзаковские образы сопровождали его всю жизнь. «Что за удивительный человек и что за могучая личность! — напишет он о Бальзаке уже в 60‑е годы. — Как он меня захватывает всего без остатка».

Рядом с поэзией, с литературой уже в гимназические годы многое значила для Б. В. Алперса живопись. Русская — Федотов, Серов, Левитан. Но прежде всего — Ван Гог, до конца оставшийся его любимым художником; импрессионисты — Мане, Ренуар, Сезанн. Вообще французская культура, вслед за русской, была ему особенно близка. Ее тонкое органическое ощущение сказалось во многих работах Алперса, и особенно в статье поздних лет о постановке Андре Барсаком тургеневского «Месяца в деревне» на сцене парижского театра «Ателье».

В 1912 году в жизнь Алперса входит театр, входит через Мейерхольда, вместе с Мейерхольдом. Они познакомились летом в Териоках на Финском заливе. Борис Владимирович, тогда гимназист выпускного класса, легко вступил в молодое веселое териокское товарищество актеров, музыкантов, художников, поэтов. Но ближе всех стал самому Мейерхольду, который был старше его на двадцать лет.

В 1913 году Алперса, уже студента юридического факультета, Мейерхольд приглашает к себе в Студию, находившуюся тогда на Троицкой у Марсова поля, позднее на Бородинской. Два года он был секретарем Студии, а потоми журнала «Любовь к трем апельсинам», издаваемого Мейерхольдом — Доктором Дапертутто. К этому времени относится их постоянная, чаще всего летняя переписка. Письма Мейерхольда нежные, молодые, поэтические. А письма Бориса Владимировича, более сдержанные по тону, полны заботы о своем старшем друге. С Мейерхольдом связана целая пора его жизни, сначала в Петербурге, потом, в годы гражданской войны, в Новороссийске.

Мейерхольд, как говорил сам Борис Владимирович, очень много ему дал. Блестящее знание искусства театра во всех его деталях, знание его «кухни», умение разобраться в самых сложных или запутанных режиссерских построениях — все это во многом пришло к Б. В. Алперсу от этих лет дружбы с Мейерхольдом. Отсюда и его пристрастие к яркой театральности, к пластической выразительности и мучительное