К примеру:
«Мы ведь Урал, а не какая-то там чепуха», «Сердце ржавит: ни себе, ни государству. Плохи, плохи у нас дела. Испортились».
В записных книжках много адресов, названий мест его встреч. И в этом их ценность. Потому как именно они, записные книжки, позволяют теперь безошибочно вскрыть основной пласт живых наблюдений, которые вошли в рукописи очерков — «Люди Урала» и «Снова на Урале».
* * *
В романах «Борьба за мир» и «Большое искусство» также выведены яркие характеры уральцев, показан их труд в военные и первые послевоенные годы, воспета красота Ильменского заповедника, хранящего «замечательные цветы земли — минералы».
Достаточно перелистать пожелтевшие подшивки газет «Челябинский рабочий», «Миасский рабочий» и многотиражки автозавода «Мотор», как ощутимы станут самые глубокие связи писателя со своими друзьями-читателями через печать.
В заметке «Челябинского рабочего» от 15 июля 1942 года рассказывается об одной из первых встреч Ф. Панферова с челябинцами. Писатель поделился тогда впечатлениями о пребывании на фронте и беседах с воинами.
Эта же газета опубликовала очерк Ф. Панферова «Фабрика овощей»{152} — о пригородном Митрофановском совхозе. Затем был напечатан очерк «Поэзия труда»{153} — о торфоразработках в Миассе, на которых побывал писатель. В конце 1942 года газета знакомила челябинцев с повестью, посвященной войне, «Зеленая Брама».{154}
О Миассе — городе на рубеже Европы и Азии, его людях, их трудовых подвигах Федор Иванович пишет ряд очерков, и они появляются в «Миасском рабочем». Знаменательна зарисовка «Автомобиль сходит с гор»: как уральцы дали Родине первый грузовик. Это удивительно напоминает описанный автором выпуск первого челябинского трактора,
«Автомобиль спокойно двигался по конвейеру. Вот уже привинчена последняя деталь, и… автомобиль коснулся передними колесами площадки. Затем, как бы облегченно вздохнув, спрыгнул с рельсов, колыхнулся, легко подбрасывая кузов, и пошел в ворота — на солнце, на волю, на борьбу с заклятым врагом. А из тысячи глоток вырвалось оглушающее «ура».
— Ура-а-а! Ура-а-а! — неслось волнами, куда-то убегая и снова возвращаясь, обрушиваясь на автомобиль, на людей около автомобиля, и кто-то радостно плакал, кто-то радостно смеялся…»{155}
Несколько очерков печатает многотиражная газета «Мотор», в основе которых — дела людей завода, создателей уральского грузовика.
В витрине городского музея выставлены четыре портрета Героев Советского Союза — миассцев, а рядом — газетная полоса: «Фронту, Родине рапортует Миасс!» На полосе взволнованный очерк Ф. Панферова «Великая сила» — о слесаре-инструментальщике автозавода С. А. Орлове, награжденном орденом Ленина.
Федор Иванович не просто любил Урал. Он живописал наш край. Таким Панферова знал я, таким запомнили его южноуральцы, таким он останется навсегда в народной памяти.
Летописец Каменного Пояса{156}
Писателя Евгения Федорова справедливо называют летописцем Каменного Пояса. На тысячах страниц своих книг, посвященных родному краю, он сумел отразить жизнь Урала, начиная с эпохи Ивана Грозного и кончая Великим Октябрем и гражданской войной. Его эпопея «Каменный Пояс» — это история трех поколений уральских заводчиков Демидовых, описанная на фоне чудовищной эксплуатации и гигантских социальных битв между угнетателями и угнетенными.
Евгений Федоров отдал Уралу лучшие годы жизни. Детство его прошло в станице Магнитной. Здесь же началась боевая юность, когда он, командир эскадрона полка имени Степана Разина, участвовал в легендарном походе южноуральских партизан под командованием братьев Кашириных и В. Блюхера.
В 1919 году Е. Федоров освобождал Курган от колчаковских банд и тут вступил в большевистскую партию.
Путь Евгения Федорова в литературу от первых неудачных рассказов до последних произведений был тернист. Не сразу писатель набрал высоту.
Книга «Орлы», изданная в Петрограде в 1922 году, а до нее напечатанный в журнале «Красная новь» рассказ «Байтас», остались незамеченными критиками и читателями. Было несколько рассказов и в журнале «Пламя», выходившем под редакцией Анатолия Васильевича Луначарского.
После гражданской войны Е. Федоров работал инженером в Горьковской области, Ростове-на-Дону, позже окончил Институт красной профессуры. На уральский период его работы падают интереснейшие годы — годы сплошной коллективизации сельского хозяйства.
Творческий путь Е. Федорова как беллетриста определила повесть «Шадринский гусь», получившая премию на областном смотре писателей Ленинграда. Произведение было по достоинству оценено. Теплое, похвальное слово о нем сказал взыскательный художник В. Шишков. Книга эта выдержала более двадцати изданий.
В Свердловске в 1936 году вышел сборник повестей и рассказов «Соломонея» о тружениках полей Урала. В предисловии к ней В. Шишков, следивший за ростом автора, писал:
«Он знает жизнь, любит слово, серьезно и сознательно относится к своей работе… В будущем надо ждать от писателя крупных художественных полотен».{157}
Эти слова известного писателя стали пророческими. Е. Федоров набирал силы, чтобы сделать заметный скачок в своем творчестве. В том ему помогли фронты трех войн, партийная и хозяйственная работа, непрекращающаяся связь с уральцами, поездки по краю, овеянному легендарной историей и героизмом дел современников.
В творческой лаборатории Е. Федорова рождалась главная его книга — трехтомная эпопея «Каменный Пояс», в которой удачно соединился талант писателя с трудолюбием и упорством исследователя. Первые главы романа «Демидовы» были напечатаны в журнале «Звезда» в 1940 году.
Достаточно взглянуть на стопы книг Федорова, перечитать их названия, чтобы понять, как седой и новый Урал своими лучшими страницами истории и современности полонил сердце писателя, приковал к себе цепями Прометея.
Близкой истории — гражданской войне на Урале посвящен роман «Горная дорога», детство автора отражено в повести «У горы Магнитной». Талантливость уральцев-умельцев древнего края показана в романах «Черепановы» и «Большая судьба». Времена крепостнических ужасов изображены в повестях: «Кыштымский зверь», «Картофельный бунт», «Шадринский гусь». В «Кыштымском звере» рассказывается о Зотове — бесчеловечном эксплуататоре-управителе кыштымских заводов, в «Шадринском гусе» — сатирическом произведении — показано самодурство царских чиновников, в «Картофельном бунте» — беспросветная жизнь угнетенного народа, поднимающегося на защиту своих прав.
Романы «Черепановы» и «Большая судьба» — о жизни и делах изобретателей первого в России паровоза — отца и сына Черепановых из Нижнего Тагила и выдающегося ученого, создателя русского булата Павла Петровича Аносова, начальника Златоустовского горного округа.
О тайне русского булата писали до Евгения Федорова и после него. Есть документальные повести об Аносове, привлекавшем писателей своим талантом и человеческим обаянием, горизонтом познаний в металлургии и горном деле. Но в романе «Большая судьба» Е. Федоров первый в нашей литературе показал помощников великого ученого — русских умельцев-рабочих, без которых не удалось бы познать секреты булатной стали самому Аносову. Именно на эту сторону романа обратил внимание академик Н. Т. Гудцов. Он писал:
«Большая судьба» является, по сути дела, первым крупным художественным произведением об одном из замечательных русских металлургов… В романе Федорова перед читателями проходит вереница полнокровных душевных образов русских умельцев: сталевар Н. Н. Швецов, знаменитые златоустовские граверы Бояршиновы и Бушуевы, легендарный Иванко-Крылатко».{158}
В послесловии к роману автор протянул живую нить преемственности этих традиций металлургов Урала — от Аносова до сталеваров нашего времени.
Одним из последних значительных произведений Е. Федорова, написанным на историческом материале, является роман «Ермак».
«Босоногим мальчишкой, — скажет писатель впоследствии, — играл с казачатами в бабки, забирался на гору Атач в дикий вишенник, а зимой с ними «заводил» кулачные бои на льду Яика… В страшные вьюжистые ночи малым ребенком сидел на горячей печке, а бабушка Дарья — старуха с добрым лицом и ласковыми глазами — тихим голосом напевала былину об удалом казаке Ермаке Тимофеевиче».{159}
«В станице Магнитной я слушал удалецкие песни уральских казаков. Мои деды век провековали на Урале и много рассказывали о Ермаке, сами того не подозревая, что зажигают страсть любознательности в моей душе».
