У автора «Сторожа» пронзительный взгляд. И диккенсовская палитра!
Вот, «словно большой серый водянистый слизень», восседает некий Уильям Уиллоуби. «Каждый округ глубокого Юга имел своего Уиллоуби.
Неотличимые один от другого, они составляли единую категорию, именуемую ОН, Великий Большой Человек, Маленький Человек — с поправкой на мелкие местные особенности. ОН, или как там его называли его подвластные, занимал главный административный пост в своем округе — обычно это был шериф, судья или нотариус… Куда бы Уиллоуби ни перемещался, за ним следовал тесный круг ничего собой не представляющих, в большинстве негативных личностей, известных как Околосудебная Свора — типажи, которых Уиллоуби расставлял на разные окружные и муниципальные посты, чтобы они беспрекословно исполняли все, что им скажут». Это ему автор адресует: «Двухгрошовый тиран»…
«Пойди поставь сторожа» — остро социальный роман на главную для американского Юга тему. Он про расизм и сегрегацию — в лоб и наотмашь.
Это то, что бесконечно обсуждает 29-летняя Джин Луиза Финч, вернувшаяся из Нью-Йорка в родной Мейкомб, сама с собой, в яростных схватках с отцом и в дискуссиях с дядей, которому автор выделила роль мудрого резонера.
Это то, отчего у нее происходит сшибка сознания, душевный переворот. И не один.
Дочь клеймит отца последними словами, а он и не сопротивляется. «Гитлер?» — переспрашивает он с улыбкой.
Позже он скажет, что в этот момент гордился ею. Дочь отстаивает свои взгляды и идет до конца! Значит, он правильно ее воспитал.
Джин Луиза погорячилась со своими радикальными выводами.
Не стоило ей отождествлять отца с пещерным персонажем, что брызжет ненавистью на собрании. И, разъясняет дядя, не стоило записывать всю округу в ку-клукс-клан. Вот этот диалог.
«— Боже мой, детка, люди не согласны с кланом, но они, безусловно, не будут мешать им выходить на улицу со своими плакатами и выставлять себя идиотами на публике.
— Но они избивают людей, дядя Джек!
— А это совсем другое дело, и это как раз та вещь, которую ты упустила про своего отца… Клан может устраивать свои парады, сколько угодно, но как только он перейдет к бомбам и к избиениям, знаешь, кто первый станет у них на пути?
— Да, сэр.
— Закон — вот чем он живет. Он сделает все возможное, чтобы не допустить, чтобы кто-то подвергал избиениям кого-то еще. А потом он развернется на 180 градусов и постарается остановить хоть само федеральное правительство… Запомни это, он всегда будет поступать в соответствии с буквой и духом закона. Так он живет».
И все-таки он тот же — Аттикус Финч! Тот же и другой. Фигура более приземленная и сложная. Как и сама эта всеамериканская проблема, которая не сводится к черно-белым оценкам и не имеет простых решений. Это не идеальный герой «Убить пересмешника», не воплощение абстрактной справедливости, на нем родимые пятна своего края. Он человек своего времени и места.
В своем первом романе «Пойди поставь сторожа» начинающая, никому не известная писательница нарисовала поразительно точный, по-своему исчерпывающий портрет — не одного человека, но всего южного общества. Доведенное до белого каления коллективное белое сознание она воспроизвела с бездной социологических подробностей и нюансов, как никто до нее, с абсолютной психологической убедительностью и с такой страстью приятия-отвержения, любви-ненависти к своему краю, что…
Что симпатизирующие ей редакторы сказали: «Это невозможно!» Даже если вслух произнесли другое: дескать, нехудожественно, прямолинейно, это пока проба пера, ученическая работа…
Другой причины, по которой роман не увидел свет, просто не может быть. А он его не увидел — опубликован не был.
И молодая писательница, без пяти минут классик американской литературы, о чем, впрочем, никто еще не знал, включая ее саму, приняла этот приговор — а что ей оставалось делать? И села его переписывать. То, что она совершила, было подвигом, хотя, быть может, и преступлением.
Она безжалостно отсекла взрослую героиню. Резать пришлось по живому. Маршрут героини «Пойди поставь сторожа» один в один повторяет жизненный путь автора. Детство и юность Харпер Ли прошли в городке Монровилль в Алабаме в доме отца-юриста, откуда она поехала в Нью-Йорк, откуда она постоянно возвращалась в Монровилль. Наделив героиню своим мироощущением, она одарила ее своими репликами и оценками. Все это она теперь принесла в жертву. Но то, что она оставила свою героиню навсегда ребенком, определило форму нового романа. Ребенку подавай две вещи: сказку и правду. Сочетание сказки и правды — старая формула успеха.
Получился шедевр. «Убить пересмешника» — правда, отточенная до притчи и завернутая в нежную и увлекательную детскую сказку. Но и то, чем она пожертвовала, был шедевр.
«Пойди поставь сторожа» — психологический, социологический роман без скидок на детскость героев или социальной среды. Шедевром социально-психологического романа Харпер Ли пожертвовала, чтобы создать и выпустить роман-притчу.
И он триумфально вышел и снискал все лавры.
И только она одна знала, чем оплачены эти лавры. Это была ее тайна, которую она хранила всю жизнь. После этого своего фантастического успеха она не издала ни строчки. Более того, не раз подчеркивала, что не будет писать. Возможно, это и была расплата за ее тайный подвиг-преступление.
Так или иначе, поставлен редчайший эксперимент в литературе. Два романа — сиамские близнецы, безжалостно рассеченные авторским скальпелем, чтобы они не спорили друг с другом. Одного из них автор выпустила в свет — того, которого свет готов был принять, а другого надолго заключила в темноту сейфа, как Страшилу Рэдли, который появится только тогда, когда ему можно будет появиться.
С «Пойди поставь сторожа» это произойдет только сейчас, нынешним летом, и это будет счастливое появление. За неделю роман разошелся миллионным тиражом. («Убить пересмешника» вышел сорокамиллионным тиражом суммарно, но у него была фора в 55 лет.)
И по этому роману еще сделают фильм, думаю, долго ждать не придется — он столь же ярко кинематографичен. В роли героини легко представить, скажем, Джейн Фонду или Мерил Стрип. То есть Джейн Фонда или Мерил Стрип замечательно сыграли бы главную героиню, если бы книга вышла сорок, тридцать или двадцать лет назад, а сегодня в Голливуде найдется другая, достойная молодая, актриса. Очень сложный вызов выпадет актеру, избранному на роль Аттикуса Финча. Ему придется не просто конкурировать с Грегори Пеком, ему надо будет вступить в очень тонкую игру и с ним, и с тем идеальным образом — цитировать, ассоциировать, полемизировать. Тем интересней. И он — этот новый фильм — соберет свою порцию «Оскаров».
Ну а как быть со скандалом, что пылал все лето?
Забудьте про скандал. И про нарушенную волю. И все разговоры про авторские права, они тут ни при чем. По главному промыслу все написанное принадлежит читателю, а не писателю. Рукописи не должны гореть, даже если их бросает в огонь гениальный автор — у гения могут быть мгновения затмения. Да и Харпер Ли вовсе не бросала своего первенца в огонь. Она сделала прямо противоположное — убрала рукопись в сейф. До лучших времен. Знать, они сейчас наступили.
