Вопрос № 6: Почему многие герои ваших фильмов — иностранцы? Вам нравится смотреть на мир глазами иностранца?
Здесь можно назвать несколько причин. Одна из них заключается в том, что Америка состоит из иностранцев. Тысячи лет на этой земле жили аборигены, а потом белые европейцы решили истребить коренное население. В моих жилах, например, течет ирландская, чешская и немецкая кровь. Америка — это смесь многих культур, и, как это ни пытаются отрицать, именно в этом и состоит ее сущность.
Другая причина в том, что мне нравится путешествовать. Особенно я люблю бывать в странах, культура которых мне абсолютно незнакома, а язык непонятен, — тогда у меня появляется больший простор для воображения. Я пытаюсь что-то понять, какие-то вещи просто придумываю, но я уверен, что все равно понимаю их неправильно. Эта возможность дать волю фантазии — настоящий подарок для меня. Знаете, когда собаки чего-то не понимают, они делают вот так... (Наклоняет голову набок и смотрит вопросительно.) Иногда у меня возникает похожее чувство.
Вопрос №7: Как вам удается находить финансирование для фильмов, сохраняя при этом полный контроль над творческим процессом?
Я очень упрямый человек. Я начал свою режиссерскую карьеру с твердым убеждением, что должен снимать кино так, как я считаю нужным и как считают нужным люди, с которыми я сотрудничаю. Я до сих пор не изменил своих убеждений. Меня не прельщают деньги и прочие голливудские штучки, потому что тогда мне пришлось бы снимать так, как скажут какие-то бизнесмены. Я не смог бы так работать. Поэтому мой способ поиска средств сводится к тому, что я стараюсь избегать американских вложений в мой проект, потому что это связывает режиссера по рукам и ногам и предполагает обсуждение сценария, советы по подбору актеров и прочее. Этот стиль работы не для меня. Я же не указываю бизнесменам, которые финансируют мой фильм, как им вести свой бизнес, — так почему они должны учить меня, как снимать кино? Мне очень повезло, и я нашел людей, с которыми мы прекрасно сотрудничаем.
Начиная с «Таинственного поезда», японская компания «JVC» оказывает мне большую поддержку и вкладывает средства во все мои фильмы. Немецкая «Пандора» тоже финансирует мои картины. Последние два фильма я снимал в сотрудничестве с парижской кинокомпанией «ВАС». В контрактах, которые я заключал со всеми этими компаниями, от меня не требуется даже предварительного показа черновой версии фильма. Я могу предоставить им уже готовый фильм. Но обычно я все-таки показываю черновую версию, потому что они уважают меня, а я уважаю их. Если мне дают какие-то советы, я к ним прислушиваюсь, и порой эти советы оказываются очень полезными. А если нет, то я могу спокойно пропустить их мимо ушей. Я ни в коей мере не обязан следовать этим советам.
А все от моего упрямства. Очень часто мне предлагали финансирование на условиях, которые я не мог принять. Голливудские продюсеры обычно очень удивляются, когда им говоришь: «Я так не работаю, так что говорить нам больше не о чем, всего вам доброго». Они думают: «Господи, да кем он себя считает? Ему не нужны наши деньги, чтобы снимать фильм. Люди годами обивают наши пороги, чтобы получить такой шанс, а он взял и ушел». Да, мне приходится уходить, потому что я не могу выполнять все их требования. Если бы я в это ввязался, мне пришлось бы провести остаток дней в тюрьме, потому что я бы точно покалечил какого-нибудь типа в костюме за четыре тысячи долларов. И потом, согласившись на эти условия, я стал бы снимать плохие фильмы. Я не говорю, что я не снимаю плохих фильмов, но они плохие, потому что я сам так хочу! А когда все эти деловые проблемы вгоняют меня в депрессию, я врубаю на полную мощность «My Way» в версии Сида Вишеза. Очень душеспасительный вариант нетленки[27].
Вопрос № 8: Повлияли ли на ваше творчество комедийные актеры?
Конечно, очень многие. Мой любимый режиссер всех времен — Бастер Китон, он не просто комик, он великийрежиссер и актер. Его юмор удивительно человечен. Чарли Чаплин мне тоже нравится, но ему далеко до Бастера, Китона, талант которого я безмерно уважаю.
Мне очень нравятся братья Маркс, хотя во многих фильмах братьев Маркс читается совершенно отвратительный расистский подтекст и есть еще какие-то вещи, которые меня раздражают. Я понимаю, что это дух той эпохи. Но комедийное чутье само по себе у братьев Маркс совершенно невероятное. Вспоминаю газетную статью о раковом больном, которого считали неизлечимым. Он все время смотрел фильмы братьев Маркс, и у него наступила ремиссия. Этот человек уверен, что своим спасением он обязан братьям Маркс.
Еще один прекрасный актер — это Ленни Брюс. Мне нравится итальянский комик Тото. Я люблю Криса Рока. Иногда нравится Джордж Карлин, а иногда Эдди Мерфи. Одним из величайших комедийных актеров был Ричард Прайор. Есть один фильм Стива Мартина, он называется «Мое второе Я»; это очень смешной фильм, Стив Мартин бывает невероятно смешным. Сейчас появилось очень много комедийных актеров. Задолго до того, как он начал сниматься в кино, Стив Бушеми вместе с еще одним актером, Марком Буном-младшим, выступал в нью-йоркских клубах, в Нижнем Ист-Сайде. Они делали небольшие полутеатральные-полуюмористические скетчи, настоящие шедевры.
Вопрос №9: Пытались ли вы перестать снимать «фильмы Джима Джармуша»?
Знаете, я особо не анализирую собственное творчество. Меня совершенно не интересует, что такое «фильм Джима Джармуша». Я простой парень из Акрона, который учится снимать кино, я просто двигаюсь от фильма к фильму. Это не суеверие. Просто мне не нравится оглядываться назад — и в творчестве, и в жизни. Я знаю Роберта Олтмена и знаю, что он любит пересматриватьсвои старые фильмы, любит показывать их знакомым. Я немного завидую ему, потому что он по-настоящему любит свои фильмы, гордится ими, они для него как дети. Я тоже отношусь к своим фильмам как к детям, просто я отправляю их в военное училище. (Смех в зале.)
Вопрос № 10: В фильме «С унынием в лице» вы играете человека, который курит свою последнюю сигарету. А сами вы пытались бросить курить?
Вообще-то я не считаю себя заядлым курильщиком. (Смех в зале.) Вы меня обижаете. Меня попросили сниматься в этом фильме. У Пола Остера была мысль ввести в фильм героя, который хочет бросить курить, и он обратился ко мне. Я сам написал большую часть своих реплик, но текст основывался на реальном разговоре, который состоялся у нас с Полом. А насчет того, пытался ли я бросить курить, — знаете, в кино ведь все понарошку. (Смех в зале.) Там стоит камера, актеры все делают не по-настоящему.
Вопрос №11: Какова судьба вашего проекта, осуществлению которого помешали съемки «Мертвеца»?
Кое-что из него вошло в сценарий «Мертвеца», так что я не собираюсь к нему возвращаться.
Вопрос № 12: Как вы прокомментируете тот факт, что «Мертвеца» запретили в Австралии?
Мне все это показалось очень странным, потому что фильм запретили из-за эпизодической сцены, в которой девушка под пистолетом делает минет. Я не знаю, что они по этому поводу подумали, — в этой сцене герой идет по городу, повсюду смерть и запустение, следы губительного воздействия цивилизации. Меня удивляет, что кто-то мог подумать, будто фильм все это оправдывает. Мне и в голову не могло прийти, что «Мертвеца» могут воспринять как фильм, пропагандирующий оральный секс под угрозой оружия. (Смех в зале.)
Вопрос № 13: Чем вам так правятся фильмы Лки Каурисмяки?
Это один из моих любимых режиссеров. Мне очень нравятся его фильмы. Мне нравится их простота. Мне нравится их сдержанный юмор и грусть. Этот режиссер постоянно ограничивает себя, и в этом его сильная сторона. Я сам пытался этому научиться. Фильмы Каурисмяки кажутся мне очень трогательными.
В одном из его фильмов, «Ариэль», парень с девушкой лежат в постели и курят после секса. Девушка спрашивает: «Это значит, что ты будешь любить меня вечно?» И парень отвечает: «Да». (Смех в зале.)
Восток и Запад. Крис Кэмпион / 2000
Сокращенная версия интервью была опубликована: Dazed & Confused, №64, 2000, April. Печатается с разрешения автора.
Как родился замысел фильма «Пес-призрак»?
Точно не могу сказать, потому что я все делаю наоборот. У меня была какая-то смутная идея, но по-настоящему все началось с моего желания поработать с Форестом Уитакером. Я стал придумывать героя, через которого Форест мог бы показать качества, которые я очень ценю в нем. Прежде всего это сочетание мягкости и суровости в его характере. Так что все началось с образа главного героя. Я решил, что это должен быть воин, в котором вместе с тем очень сильно духовное начало, — таким образом, Уитакер сможет раскрыть обе стороны своего характера. Я вспомнил о самурайской культуре. В отличие от западных воинов, которых обучали только военному делу, восточные воины, в том числе и самураи (точнее, китайские монахи из Шаолиня), являются к тому же священниками и учителями. Хотя самураи — не священники, их воспитание включает в себя духовное совершенствование. Все это очень заинтересовало меня. Потом я решил, что главным героем будет этакий современный Дон Кихот, человек, который соблюдает древний, давно забытый кодекс чести. Я начал записывать интересные мысли, как это обычно делаю, и в конце концов собрал их воедино и стал смотреть, что из этого можно сделать.
