Скептицизм и пессимизм накладывают мрачный отпечаток на книги Джона Ле Карре. Талантливый реалист в обрисовке знакомого ему мира, автор создает выдуманных схематических героев, фальшивые ситуации и псевдореалистические драмы, пытаясь описать мир социализма, поскольку в этом случае он располагает не точными и глубокими знаниями, а лишь предубеждениями. Эта известная реакционность концепции и противоречивые стороны метода вряд ли занимали бы нас, если бы речь шла о ремесленнике, эксплуатирующем тему разведки единственно с целью добиться материальной выгоды и пропагандистского эффекта. Но Джон Ле Карре — писатель, серьезно относящийся к своей профессии, один из немногих западных художников, сознающих реальные возможности шпионского романа.
«Шпионский роман позволяет показать все, как когда-то любовный роман. Кого сегодня можно заинтересовать изменой? Она уже не вызывает скандала. Тогда как шпионаж присутствует везде, и он наилучшим образом отражает общество нашего времени». Какой-то журналист возразил ему: «Простите, но мне кажется, что у шпионского романа все же есть границы». На что Ле Карре ответил: «Это неверно. Быть писателем — значит объяснять себя, судить себя, добраться до изнанки своей души, до последнего предела своих пределов. Границы шпионского романа нельзя устанавливать, исходя из особенностей этого довольно своеобразного жанра, они связаны единственно с творческими возможностями писателя, исследующего шпионаж».
С этих позиций романист презрительно отзывается о герое Флеминга: «Бонд — проститутка… Бонд как раз такая фигура, которая помогает нам уйти от действительности. Алкоголик, который добивается удовольствия, ничего не чувствуя при этом. Все у него фальшиво. В конечном счете, Бонд — это миф мастурбации».
Аналогично мнение Ле Карре и о всей массовой шпионской литературе: уводящая от больших проблем ложь, произвольно сфабрикованная мифология. «С конца прошлой войны и с начала «холодной» мы живем этой мифологией. В газетах нам постоянно рассказывают о шпионах, пойманных на Востоке или на Западе. Литература присвоила себе эту тему и, как это всегда бывает, создала миф, искажающий действительность или даже уничтожающий ее».
Отрицая всю эту продукцию мифологии и мифомании, Ле Карре поставил перед собой задачу связать конфликты шпионажа с человеческой драмой, с характерами и поведением героев, с проблемами, которые всегда были в центре науки о человеке, называемой литературой: «Я взял людей незначительных, безымянных, заурядных, подобных первому встречному прохожему, и оставил их в полнейшем хаосе, в магме шпионажа. Как бы смогли выбраться эти люди? С помощью усердия, предательства или безумия? Поиск ответа на эти вопросы очень увлекает меня».
Попытка ответить на них и привела писателя к созданию его четвертого романа — «Зеркальная война» («The Looking Glass War», 1965). Здесь перед нами уже судьба не одного основного героя, а деятельность группы людей, служащих в каком-то секретном разведывательном управлении: это глава шпионской секции Леклерк и его помощники — Тэйлор, Авери, Удфорд и Халдейн. У этой организации славное прошлое и бесцветное настоящее. Она влачит свое жалкое существование, почти забытая министерством, в каком-то заброшенном здании, без всяких средств и даже без легковой машины. По стенам комнат развешены фотоснимки времен войны, и Леклерк с чувством умиления и тоски говорит об этом чудесном, прекрасном времени — войне, когда их разведка процветала, а в министерстве считались с ней и предоставляли ей полную свободу действия. Но времена изменились, и Леклерк со своими людьми никому теперь не нужен.
Но вот в числе скудных и редко поступающих в секцию материалов появляются данные, которые вселяют в шефа разведки надежду на близкое возрождение. В сущности, и Леклерк и его помощник в глубине души уверены, что эти сведения исходят от человека, вовсе не заслуживающего доверия, а лишь стремящегося нажиться, что они ничего не доказывают и вообще их с полной уверенностью можно считать фиктивными. Но для Леклерка «подробности» такого рода не имеют значения. Сведения, даже если они окажутся фиктивными, — прекрасная возможность активизировать деятельность секции, привлечь к себе внимание министерства.
Эта вовремя пришедшая спасительная информация, на которую возлагают такие надежды, — всего лишь неопределенное сообщение и несколько столь же нечетких снимков, которые могли быть сделаны где угодно и изображать что угодно. Но и сообщение, и снимки, которые при большом воображении можно истолковать в определенном смысле, трансформируются Леклерком и Халдейном в тревожный сигнал о том, что где-то на побережье ГДР Советы монтируют баллистические ракеты, направленные в сторону Великобритании. Неожиданно муха превращается в слона, и у слона настолько угрожающий вид, что это даже оказывает свое действие на министерство. Сначала без особой охоты, а потом несколько смягчившись, министерство предоставляет секции средства для проверки полученных данных.
Одному финну, агенту британской разведки и пилоту пассажирского самолета, поручено во время полета приблизиться к соответствующему району ГДР и сделать нужные снимки. Тэйлор же послан в Финляндию встретить летчика и взять у него негативы. Но Тэйлор делами подобного рода никогда не занимался и поэтому, разговаривая с пилотом в баре аэропорта, чувствует себя как на иголках. Летчик же вне себя от страха и злости: отклонившись от курса, он рисковал своей жизнью и жизнью летящих в самолете детей, его обнаружили, два советских истребителя следили за его полетом. А главное — на указанном участке не оказалось абсолютно ничего, что бы заслуживало внимания. Летчик говорит очень громко, ему, как видно, плевать на всю эту конспирацию. Он заявляет, что не желает больше заниматься подобными делами, совсем открыто передает англичанину негативы и, получив соответствующую сумму, уходит. Все это происходит зимним вечером. Тэйлор пешком отправляется в город, но по дороге его сбивает какая-то машина, он убит, и кассета с пленкой выпадает из его руки и падает в снег.
Начало, скорее, обескураживающее, но Леклерк так не считает. Расстроенный (этого требуют приличия), он придерживается другого мнения, видя в смерти своего сотрудника залог дальнейшего успеха: ликвидация Тэйлора — прекрасный аргумент, говорящий о том, что его секция на правильном пути. Теперь в Финляндию отправляется Авери с заданием доставить в Англию убитого и — самое главное — попытаться найти негативы. Но негативы исчезли бесследно, и это еще один небольшой триумф Леклерка. Еще недавно всеми забытая секция уже пользуется почетом в министерстве, кредиты ее увеличиваются, а главе секции выделяют легковую машину.
События, о которых до сих пор шла речь, правда в другом порядке, описываются в двух первых главах романа «Зеркальная война» — «Миссия Тэйлора» и «Миссия Авери». Третья, и последняя глава, центральная в романе, называется «Миссия Лейзера». Здесь автор знакомит нас с подготовкой и проведением узловой операции, придуманной Леклерком и разработанной Халдейном. Герой этой операции — польский эмигрант Лейзер. Во время войны британская разведка не раз использовала его, но потом он перестал этим заниматься. Этот бесцветный, невыразительный человек имеет небольшой гараж и влачит незавидное существование эмигранта. Кстати, Ле Карре несколькими штрихами, но убедительно показывает унизительное положение этого сорта людей на «родине демократии», где их, рисковавших жизнью ради «родины», считают низшими и презренными существами. Пока в поисках нужного для задуманной операции человека заново пересматриваются старые картотеки, Халдейн случайно наталкивается на Лейзера. И вот однажды вечером роковая «судьба» в образе Халдейна появляется перед Лейзером. Владелец гаража, разумеется, не испытывает ни малейшего желания ради рискованной миссии, исход которой неизвестен, распрощаться со своей бесцветной, но спокойной жизнью. Но он слишком угнетен всевозможными бытовыми неурядицами и своим положением эмигранта, чтобы долго сдерживать натиск Халдейна.
Начинается продолжительный период предварительных тренировок. В каком-то доме, расположенном на окраине Оксфорда, Халдейн и другие знатоки своего дела освежают и пополняют профессиональные знания Лейзера, миссия же Авери, живущего вместе с Лейзером, — не выпускать его из-под наблюдения. Между ними скоро возникает молчаливое чувство взаимной симпатии. Авери — самый младший, самый неопытный и самый человечный сотрудник секции. Он смутно чувствует всю трагическую обреченность иностранца, которого якобы готовят к ответственному заданию, а на самом деле посылают на верную смерть.
Ле Карре, с его несколько чрезмерной обстоятельностью и вкусом к деталям, когда речь заходит о технике шпионажа, многие страницы посвящает подробному описанию всей этой предварительной подготовки — борьба, холодное оружие, пистолет, фотографирование, работа с радиопередатчиками и шифрами, тренировка памяти и прочее. Но эта скрупулезность и дотошность — при всей своей досадной обстоятельности — не является самоцелью. Автор делает это сознательно, чтобы показать зловещий смысл циничного водевиля, нужного лишь для того, чтобы создать видимость лихорадочной деятельности и внушить Лейзеру, что ему поручена важная, почти решающая для судьбы страны операция.
