«По слабому свету, падающему сверху»
«Дантес… посмотрел в ту сторону, куда направлялась лодка, и увидел в ста саженях перед собою черную отвесную скалу, на которой каменным наростом высился мрачный замок Иф…» Сюжет «Графа Монте-Кристо» настолько хорошо известен, что пересказывать предысторию заключания Эдмона Дантеса нет никакого смысла. Я предлагаю внимательнее присмотреться к самым важным для сюжета романа (и для вопроса о происхождении центрального образа детективного жанра) сценам пребывания Дантеса в замке Иф. Если помните, товарищем несчастного моряка по заключению стал узник весьма необычный — аббат Фариа. Фариа обладает поистине энциклопедическими знаниями, блестящим интеллектом, и некоторыми другими качествами, о которых речь пойдет ниже. Вскоре после знакомства с ним, пораженный проницательностью своего соседа, Дантес просит помочь разгадать загадку ареста: как и почему он оказался в узилище? Дальше я хочу привести сцену из книги и прошу прощения за длинную цитату, но задача того требует. Итак:
«— В науке права, — сказал он (аббат — Д.К.), помолчав, — есть мудрая аксиома, о которой я вам уже говорил: кроме тех случаев, когда дурные мысли порождены испорченной натурой, человек сторонится преступления Но цивилизация сообщила нам искусственные потребности, пороки и желания, которые иногда заглушают в нас доброе начало и приводят ко злу… если хочешь найти преступника, ищи того, кому совершенное преступление могло принести пользу. Кому могло принести пользу ваше исчезновение?
— Да никому. Я так мало значил…
— Вас хотели назначить капитаном „Фараона“?
— Да.
— Вы хотели жениться на красивой девушке?
— Да.
— Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вас не назначили капитаном „Фараона“? Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вы не женились на Мерседес? Отвечайте сперва на первый вопрос: последовательность — ключ ко всем загадкам. Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вас не назначили капитаном „Фараона“?
— Никому, меня очень любили на корабле. Если бы матросам разрешили выбрать начальника, то они, я уверен, выбрали бы меня. Только один человек имел причину не жаловать меня: я поссорился с ним, предлагал ему дуэль, но он отказался.
— Ага! Как его звали?
— Данглар.
— Кем он был на корабле?
— Бухгалтером.
— Заняв место капитана, вы бы оставили его в прежней должности?
— Нет, если бы это от меня зависело; я заметил в его счетах кое-какие неточности.
— Хорошо. Присутствовал ли кто-нибудь при вашем последнем разговоре с капитаном Леклером?
— Нет; мы были одни.
— Мог ли кто-нибудь слышать ваш разговор?
— Да, дверь была отворена… и даже… постойте… да, да, Данглар проходил мимо в ту самую минуту, когда капитан Леклер передавал мне пакет для маршала.
— Отлично, мы напали на след. Брали вы кого-нибудь с собой, когда сошли на острове Эльба?
— Никого.
— Там вам вручили письмо?
— Да, маршал вручил.
— Что вы с ним сделали?
— Положил в бумажник.
— Так при вас был бумажник? Каким образом бумажник с официальным письмом мог поместиться в кармане моряка?
— Вы правы, бумажник оставался у меня в каюте.
— Так, стало быть, вы только в своей каюте положили письмо в бумажник?
— Да.
— От Порто-Феррайо до корабля где было письмо?
— У меня в руках.
— Когда вы поднимались на „Фараон“, любой мог видеть, что у вас в руках письмо?
— Да.
— И Данглар мог видеть?
— Да, и Данглар мог видеть.
— Теперь слушайте внимательно и напрягите свою память; помните ли вы, как был написан донос?
— О, да; я прочел его три раза, и каждое слово врезалось в мою память.
— Повторите его мне.
— Вот он, слово в слово: „Приверженец престола и веры уведомляет господина королевского прокурора, что Эдмон Дантес, помощник капитана на корабле „Фараон“, прибывшем сегодня из Смирны с заходом в Неаполь и Порто-Феррайо, имел от Мюрата письмо к узурпатору, а от узурпатора письмо к бонапартистскому комитету в Париже. В случае его ареста письмо будет найдено при нем или у его отца, или в его каюте на „Фараоне““.
Аббат пожал плечами.
— Ясно как день, — сказал он, — и велико же ваше простодушие, что вы сразу не догадались… Какой был почерк у Данглара?
— Очень красивый и четкий, с наклоном вправо.
— А каким почерком был написан донос?
— С наклоном влево.
Аббат улыбнулся, взял перо, обмакнул в чернила и написал левой рукой, на холсте, заменяющем бумагу, первые строки доноса.
— Невероятно! — воскликнул Дантес. — Как этот почерк похож на тот!
— Донос написан левой рукой. А я сделал любопытное наблюдение. Все почерки правой руки разные, а почерки левой все похожи друг на друга. Перейдем ко второму вопросу. Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вы не женились на Мерседес?
— Да, одному молодому человеку, который любил ее.
— Его имя?
— Фернан.
— Имя испанское.
— Он каталанец.
— …Знал ли его Данглар?
— Нет… Да… Вспомнил!… За день до моей свадьбы они сидели за одним столом в кабачке старика Памфила. Данглар был дружелюбен и весел, а Фернан бледен и смущен…
— …Хотите знать еще что-нибудь? — спросил аббат с улыбкой…»
Далее с той же легкостью и тем же способом Фариа объясняет поведение прокурора Вильфора, за обманчивым сочувствием которого крылся страх перед разоблачением отца-заговорщика и крахом карьеры, и т. д. Я не привожу в параллель фрагменты из произведений, безусловно принадлежащих к детективному жанру, потому только что не хочу утомлять читателя чрезмерным цитированием. Но таких параллелей — и у Артура Конан-Дойла, и у Агаты Кристи и у прочих мастеров более чем достаточно. Думаю, читатель согласится: перед нами типичная сцена из детектива, в которой сыщик путем дедукции раскрывает загадку преступления. Обращаю ваше внимание на еще один фрагмент из «Графа Монте-Кристо» и вновь прошу прощения за длинную цитату по причинам, изложенным выше. Аббат Фариа рассказывает Дантесу о том, каким образом он стал обладателем тайны несметных сокровищ кардинала Спады, как расшифровал завещание последнего — Фариа нашел обрывок уничтоженного завещания погибшего кардинала. Вот он: «Сего 25 апреля 1498 года, бу… Александром VI и опасаясь, что он, не… пожелает стать моим наследником и го… и Бентивольо, умерших от яда… единственному моему наследнику, что я зар… ибо он посещал его со мною, а именно в… ка Монте-Кристо, все мои зол… ни, алмазы и драгоценности; что один я… ценностью до двух мил… найдет его под двадцатой ска… малого восточного залива по прямой линии. Два отв… в этих пещерах; клад зарыт в самом даль… каковой клад завещаю ему и отдаю в по… единственному моему наследнику…. 25 апреля 149…» Далее он объясняет Дантесу: «По уцелевшему отрывку я разгадал остальное, соразмеряя длину строк с шириной бумаги, проникая в скрытый смысл по смыслу видимому.» И приводит свою реконструкцию: «…дучи приглашен к обеду его святейшеством… довольствуясь платою за кардинальскую шапку… товит мне участь кардиналов Капрара… объявляю племяннику моему Гвидо Спада… ыл в месте, ему известном… пещерах остров… отые слитки, монеты, кам… знаю о существовании этого клада… лионов римских скудо, и что он… лой, если идти от… ерстия вырыты… нем углу второго отверстия… лную собственность, как… 8 года… аре Спада…». Вот полученный результат: «Сего 25 апреля 1498 года, бу…дучи приглашен к обеду его святейшеством Александром VI и, опасаясь, что он, не… довольствуясь платою за кардинальскую шапку, пожелает стать моим наследником и го…товит мне участь кардиналов Капрара и Бентивольо, умерших от яда… объявляю племяннику моему Гвидо Спада, единственному моему наследнику, что я зар…ыл в месте, ему известном, ибо он посещал его со мною, а именно в… пещерах островка Монте-Кристо, все мои зол…отые слитки, монеты, камни, алмазы и драгоценности, что один я… знаю о существовании этого клада, ценностью до двух мил…лионов римских скудо, и что он найдет его под двадцатой ска…лой, если идти от малого восточного залива по прямой линии. Два отв…ерстия вырыты в этих пещерах: клад зарыт в самом даль…нем углу второго отверстия; каковой клад завещаю ему и отдаю в по… лную собственность, как единственному моему наследнику. 25 апреля 149…8 года. Чез…аре Спада».
Скажите, что эта изящная дешифровка уступает истории из «Золотого жука» того же Эдгара По или «Пляшущим человечкам» А. Конан Дойла! С уверенностью можно сказать, что аббат Фариа, плод фантазии гениального французского романиста, достоин занять свое место в галерее великих сыщиков — рядом с Огюстом Дюпеном и Шерлоком Холмсом. Он не хуже их и — главное — тем же методом — умеет «отыскивать путь в подземелье по слабому свету, падающему сверху».
