Распыленные и неорганизованные силы трудовых литераторов, художников часто подпадают под влияние буржуазных спецов и, увлекаемые ими, теряют свой классовый путь. На этом съезде писатели рабочих должны заложить фундамент истинно пролетарского искусства, душой и телом поступить на службу к рабочему классу, стать зеркалом его быта, его грядущего. Ничего, что многие из нас только вчера родились, ничего, что многие из нас не всегда литературно грамотны, порою грубые в своем стиле, зато целостны. Выявить свои силы, помочь отставшим категориям, ускорить процесс художественного развития, учесть и сплотить свои силы — вот задача нашего съезда»{55}.
И хотя подобные взгляды и отношение к старому наследию литературы были неправильными, затем осужденные нашей партией, Иван Шувалов не мог выразить их по-другому, как официальный представитель Пролеткульта. Ему удалось собрать воедино разрозненные литературные силы. Состоявшийся первый съезд пролетарских писателей Челябинска подвел итоги проделанной работе и положил организационное начало литературному движению. И в этом была заслуга рабочего поэта Ивана Шувалова.
«Вытянут и литературу»{56}
Первые произведения Демьяна Бедного в уральской прессе появились в дореволюционные годы. Это басни: «Пушка и соха», «Опека», опубликованные в Курганской «Народной газете» в 1914 году, по всей вероятности перепечатанные из «Правды» и кооперативного журнала «Объединение», где они были опубликованы в это же время.
Но только Великий Октябрь открыл широкий доступ творчеству Д. Бедного на страницы уральских газет. Перечень произведений поэта в уральской прессе занял бы много места и поэтому ограничимся лишь ссылкой на газеты Челябинска, опубликовавшие в первые годы Советской власти стихи: «Кочующие дармоеды», «Наша коммунистическая марсельеза», «Красноармейская звезда», «Вставайте, воины труда», «Зарубка», «Проклятие», «Боевой смотр», «В буржуйской обжорке», «В окопах», «Работнице», «Наше агитпутешествие», «Проводы», «Предателям», «Братское дело», «На прокат», «Юной гвардии» и др.
Само название стихов и басен свидетельствует о разнообразии содержания, об умении автора оперативно отзываться на самые острые и важнейшие события в жизни страны и народа.
Демьян Бедный много ездил, бывал на важнейших стройках, знакомился с жизнью в тесном и непосредственном обещании с людьми на фабриках и заводах, в городах и селах. И это обогащало поэта.
Д. Бедный трижды бывал на Урале. Первый раз маршрут его пролегал через Пермь в Екатеринбург зимой 1921 года. Тогда в нашей партии велась ожесточенная дискуссия о профсоюзах. И поэт выступал на рабочих собраниях и клубах, читал стихи, он горячо защищал ленинские положения о профсоюзах, разоблачал оппозиционеров. Все это придавало его поэзии воинственный и наступательный дух.
Во второй раз Д. Бедный приехал на Урал в мае 1926 года, когда в Свердловске отмечался трехлетний юбилей «Уральской крестьянской газеты». Он участвовал в торжествах, встречался со студентами Урало-Сибирского коммунистического университета, в сопровождении П. Бажова выезжал в окрестные села, беседовал с крестьянами.
Третья поездка были в Магнитку, которую Д. Бедный посетил весной 1931 года. Вместе со строителями индустриального бастиона страны поэт участвовал в первомайских торжествах трудящихся Магнитостроя. Отсюда он послал свой поэтический привет пролетарской Москве.
Организаторше побед,
Москве рабоче-динамитной,
Шлю первомайский мой привет
Со стройлесов горы
Магнитной!{57}
Он был счастлив от встреч со строителями Магнитки. Полный живых и вдохновляющих впечатлений от великой стройки, развернувшейся на берегу древнего Урала, он пишет стихи, посвященные рабочим Магнитостроя.
Бодрое настроение, охватившее поэта на стройке, он предчувствовал еще в Москве, когда только собирался в поездку на Урал. Это прекрасно выражено в стихотворении «Новые времена — новые песни».
На Урал! Там зреет чудо
Под Магнитною горой!
В первомайский день не худо
Повидать Магнитострой!
А потом трубить победу:
Вот где песен я набрал{58}.
И поэт не ошибся. Дни пребывания Д. Бедного на Магнитострое — интересная страница в биографии поэта. Он, действительно, находился под впечатлением «чуда», зреющего у горы Магнитной. Он видел не только то, что творилось на строительной площадке, но как бы заглядывал вперед. Поэт ясно представлял огромнейшее значение стройки для будущего нашей страны и для множества человеческих судеб рабочих, которым отныне предстоит стать совершенно новыми людьми.
Магнитка понималась поэтом как горнило, перековывающее человеческие души, как университет, дающий им глубокие знания техники, как индустриальная вершина нашей страны, видимая со многих континентов земного шара.
Накануне 1-го Мая Д. Бедный встретился в рабочем клубе с ударниками Магнитостроя. Он откровенно и сердечно говорил с ними об их месте в рабочем строю. Поэт принял участие в торжественном заседании, как самый почетнейший и дорогой гость магнитостроевцев. Он выступил перед собравшимися в городском театре.
— Мне трудно говорить после выступавших товарищей, — начал он взволнованным голосом. — От кого мне выступать? Я — рядовой член большевистской коммунистической партии… Я приехал на Магнитострой как писатель. Раньше за песнями ехали в Москву, а сейчас за песнями надо ехать из Москвы. На Магнитострой едут писатели за бодростью, как пчелы на мед…
Последние слова его заглушили бурные аплодисменты. Поэт широко улыбнулся, не скрывая своей большой радости. Он кивнул приветливо головой, поднял руку.
— Гора Магнитная — вот наша тяга, — продолжал он. — Общими усилиями надо взяться за эту тягу и вытянуть ее. Вытянем или не вытянем?
— Вытянем! — единым дыханием ответили в зале, и снова несмолкаемые аплодисменты прервали речь поэта.
— Нет никаких сомнений, что мы вытянем! — сказал Д. Бедный и еще громче, увереннее произнес: — Вытянем! Безусловно вытянем!{59}
На рабочем митинге в день Первого мая Д. Бедный, приветствуя магнитостроевцев с праздником, еще раз подчеркнул, что для строителей нет выше чести, как быть магнитогорцем, оправдать это высокое и почетное звание самоотверженным трудом.
Приезд поэта в Магнитку имел большое воспитательное значение для коллектива строителей. Они пообещали, что будут работать по-ударному и рудник — первый пусковой объект — будет готов и сдан в срок.
Не прошло и двух недель после отъезда Д. Бедного, как из Магнитогорска в Кремль, в адрес поэта, была послана телеграмма:
«Рудник Атач пускается в срок. Молнируйте несколько строк».
Д. Бедный отозвался на телеграмму рабочих стихотворением «Даешь домны».
Железный грунт штурмуют бурно
Магнитогорские бойцы.
Ура! Дела идут недурно!
Мобилизуйтеся певцы!
Пишите пламенные строки
Громоподобные слова!
Весь мир пусть видит, как огромны
Шаги ударного труда:
Придет Октябрь, и хлынет в домны
Магнитогорская руда!{60}
Проходит еще несколько дней. 20 мая в «Правде» печатается новая поэма Д. Бедного «Вытянем».
Поэт правдиво нарисовал в ней картины самоотверженного труда сотен и тысяч людей, преобразующих мир у подножия Магнит-горы.
Вот заключительные строфы из этой первой поэмы о Магнитке:
Ухваткой дружной, коллективной,
Несокрушимо-волевой,
На штурм горы Магнито-дивной
Идет колонной трудовой.
Мы не сдадим! Напор утроим
И, раздобыв заветный клад,
Мы наш, мы новый мир построим,
На большевистский крепкий лад!{61}
Стихи Д. Бедного о Магнитке вызвали злой вопль в зарубежной буржуазной печати. Английские, немецкие, американские газеты и журналы обрушились и на поэта.
«Большевики смогут, пожалуй, построить металлургический комбинат у горы Магнитной, но это будут доменные печи демидовского Урала и мартены конца XIX столетия. Хотя и эти дела идут не так уж хорошо, если на помощь строителям послали поэта Демьяна Бедного», — писал один американский журнал, а виднейшая газета «Нью-Йорк тайме» вторила: «Большевики не уверены, что вытянут Магнитогорск, раз прибегли к поэтической силе: на Магнитострое присутствует Демьян Бедный — поэт, для поднятия духа!»{62}
Не отставали от американских «вещателей» и немецкие буржуазные журналисты, кричавшие со страниц журналов то же самое, что провозглашали заокеанские воротилы индустриальных и печатных концернов. Значит, глубоко ранило слово советского поэта, без промаха било в цель!
