Р. В. Иванов-Разумник - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

Подражая приему Салтыкова, Достоевский сообщает, что редакцией «Эпохи» получено «произведение одного начинающего писателя, очевидно имеющее иносказательный смысл». Произведение это — роман «Щедродаров», несколько глав из которого и являются основным содержанием всей статьи Достоевского. В них описывается, как Щедродарова (конечно — Щедрин) пригласили быть соредактором журнала «Современный», в виду того что в журнале этом произошли беспорядки: «Старые, капитальные сотрудники исчезли: Правдолюбов скончался; остальные не оказались в наличности». Правдолюбов — это, конечно, Добролюбов; не оказался же в наличности — Чернышевский, уже сосланный тогда на каторгу. За этот злорадный намек Достоевскому особенно досталось в последовавшей полемике. Щедродарова приглашают в журнал, как шавку, ценя его «шавечные свойства»: «Мы только цыкнем: „усьусь!“, и приобретенная нами шавка должна бросать все, срываться с места, лететь, впиваться в кого ей укажут и теребить до тех пор, пока ей не крикнут: iГi! Разумеется, чем меньше будет у нашей шавки идей — тем лучше. Зато у ней должна быть игра, перо, злость, беспримерное тщеславие»… Всем этим условиям вполне удовлетворяет «известный наш юморист и сатирик Щедродаров», которого поэтому и приглашают в редакцию журнала «Современный». Щедродаров глуп, и едва ли не прирожденный идиот, но это, впрочем, и к лучшему: «Если б Щедродаров был поумнее, что ж бы мы с ним тогда стали делать? Он стал бы рассуждать и не слушаться. А главное, в конце концов, у него, сколько я вижу по его сочинениям, гражданского чувства ни капли. Ему, кроме себя, все равно, а следовательно только польстить его тщеславие, и он на все будет согласен»…

Принимают Щедродарова в редакцию на очень тяжелых условиях, которые Достоевский подробно излагает в особой главе, в ряде пунктов, которые в основном сводятся к тому, что его, как «молодое перо», приглашают в редакцию «Современного» не умствовать, а только «издавать звуки» и кусаться. Щедродарова третируют, но он покорно претерпевает все унижения, довольный тем, что попал в редакцию журнала. Далее подробно излагается его литературная деятельность за два года, рассказывается о том, что так как «у него не было ни малейшего гражданского чувства, то потому он без зазору лаял, глумился и срамил самых честнейших и толковых людей, на ряду с паскуднейшими: была бы только юмористика». В этой фразе — «самые честнейшие и толковые люди» — конечно, редакция и сотрудники «Времени» и «Эпохи». Однако все дело кончается бунтом Щедродарова, который вдруг начинает повторять идеи «Времени» о нигилистах, пишет резкие статьи против «вислоухих и юродствующих», осмеливается нападать даже на роман Чернышевского. Вызванный в редакцию на расправу, он пытается огрызаться и заявляет, что имеет свое собственное мнение. Но, встретив в ответ на это заявление гомерический хохот товарищей по редакции, падает духом и начинает рыдать, как маленькое дитя. На этом обрывается роман «Щедродаров». Достоевский заключает статью несколькими страницами собственных и совершенно таких же рассуждений уже не о Щедродарове, а о Щедрине, полемизирует с теми словами о «дряни», которыми Салтыков, как мы знаем, метил в «Записки из подполья» и заканчивает, пародируя Кольцова, намеком на то, что «Современник» выдал Салтыкова головою «Русскому Слову», не позволив отвечать на нападки последнего:

Это грубое, чистоличное нападение было напечатано Достоевским в майской книжке «Эпохи» за 1864 год; так как журнал этот переживал большие финансовые затруднения и за недостатком подписчиков клонился к концу, то майская книжка эта вышла лишь в середине июля (цензурное разрешение — 7 июля). Поэтому лишь в июльской книжке '«Современника» вышедшей в августе 1864 года (цензурные разрешения от 16 июля и 18 августа) появился незамедлительный ответ, озаглавленный «Стрижам» и с подзаголовком «Послание оберстрижу, господину Достоевскому». Статья была подписана «Посторонний Сатирик, автор „Стрижей“», а так так автором «Стрижей» был Салтыков, то может показаться что и эта статья принадлежит его перу, и что «Посторонний Сатирик» (слова, заимствованные из приведенных выше тирад Достоевского) является новым его псевдонимом. Известно однако, что следующие статьи, подписанные этим псевдонимом и появлявшиеся на страницах «Современника» уже в 1865 году, принадлежали перу М. Антоновича; поэтому создалось впечатление, что псевдоним этот должен быть разделен между Антоновичем и Салтыковым. В известном словаре псевдонимов Карцева и Мазаева этот псевдоним так именно и расшифровывается: «Посторонний Сатирик — М. А. Антонович и М. Е. Салтыков». Таким образом на Салтыкова в некоторой части падает ответственность за ту крайне грубую и, что гораздо важнее, очень многословную и мало талантливую полемику, которую «Посторонний Сатирик» вел с этих пор на страницах «Современника», воспользовавшись к тому же и заглавием отдела, начатого в майской книжке «Современника» Салтыковым — «Литературные мелочи». Такое мнение и до сих нор является господствующим среди исследователей творчества Салтыкова. Однако оно совершенно не соответствует действительности.

Начать с того, что стилистический анализ писаний «Постороннего Сатирика» сразу вскрывает его тождественность с Антоновичем, но никак не с Салтыковым. Тягучий, многословный, лишенный всяких образов стиль, нагромождение придаточных предложений, отсутствие абзацев — одно это, помимо всего прочего, с головой выдает Антоновича и совершенно освобождает Салтыкова от чести быть хотя бы в малой степени соавтором всех этих статей. Однако стилистические доказательства — не всегда убедительны, и уж во всяком случае не могут являться решающими. К тому же в начале послания «Стрижам», подписанного, как мы видели, псевдонимом «Посторонний Сатирик, автор „Стрижей“», есть место, которое может показаться опровергающим все стилистические доказательства. Указывая, что Достовский в своем пасквильном романе «Щедродаров», мстил за «Стрижей», приписав их (и совершенно справедливо) Щедрину, автор послания заявлял: «Бедные стрижи! вы сделались жертвою самой смешной мистификации; вас надули, автор „Стрижей“ вовсе не г. Щедрин, а я, ваша месть попала не туда, обрушилась на неповинную голову. Итак, оставьте в покое г. Щедрина по делам об изобретении стрижей, а обращайтесь единственно и исключительно ко мне, к настоящему автору и изобретателю „стрижей“; я дорожу своим изобретением и не потерплю, чтобы честь его приписывали другому». Но ведь на основании этих слов можно было бы заключить, совершенно наоборот, что автором «Стрижей» является Антонович, если бы этому не противоречили вполне определенные указания Пыпина, не говоря уже о полной невозможности для художественно неодаренного Антоновича написать такое яркое произведение, как «Стрижи». Поэтому все это заявление является лишь литературным приемом, который ни на один шаг не может приблизить нас к разрешению вопроса — был ли в какойлибо мере Салтыков соавтором статей, появившихся в «Современнике» второй половины 1864 года под рубрикой «Литературных мелочей» и подписанных псевдонимом «Посторонний Сатирик».

Но, к счастью, у нас есть, кроме опасных (хотя в данном случае несомненных) стилистических заключений, целых три неопровержимых фактических доказательства того, что после «Стрижей» Салтыков не напечатал вообще ни одной публицистической статьи на страницах «Современника» 1864 года, и что перу его не принадлежит ни одна из статей «Постороннего Сатирика».

Первое доказательство — категорические слова самого же Салтыкова в той его статье, посвященной «Семейству М. М. Достоевского», о которой мы уже упоминали выше, которая предназначалась, невидимому, для январской книжки «Современника» на 1865 год и вообще не была напечатана при жизни Салтыкова. К ней нам скоро придется обратиться, а пока лишь несколько фраз из самого начала ее, бесспорно доказывающих, что Салтыкову принадлежат лишь две статьи против «Времени» и «Эпохи», уже хорошо известные нам. Это, вопервых, «Тревоги Времени» (1863 г., № 3) и, вовторых, «Стрижи» (1864 г., № 5). Не подлежит ни малейшему сомнению, что это именно о них говорит Салтыков в самом начале своей статьи, написанной в декабре 1864 года, не увидевшей тогда света, но счастливо сохранившейся в рукописи до начала XX века. Вот его слова, направленные против «стрижей» вообще и Ф. Достоевского в частности: «Я всего два раза в течение моей недолговременной журнальной деятельности имел удовольствие беседовать о вас, и, могу сказать смело, обе статьи мои имели „некоторый успех“. Я не нападал в них ни на ваши „идеи“, ни на ваше „направление“ (ни тех, ни другого я и до сего дня усмотреть не могу), но этото, повидимому, и было причиной успеха моих статей» [213]. Дальше идет та тирада против Ф. Достоевского, которая была приведена несколькими страницами выше; но дело теперь не в ней, а в совершенно категорическом указании Салтыкова, что им за эти годы работы его в «Современнике» были написаны только две статьи против журналов Достоевского. А так как категорическое указание это сделано в декабре 1864 года, то, следовательно, все многочисленные и многословные статьи «Постороннего Сатирика» против «Эпохи», появившиеся во второй половине 1864 года в «Современнике», ни в коем случае не могут принадлежать Салтыкову.