Аркадий Белинков - Юрий Тынянов

«Вольность» была написана в январе — феврале 1819 года[216], через два с половиной года после окончания лицея и за полгода до высылки. Кроме «Вольности» за это время были написаны и получили широкое распространение «Деревня», эпиграммы на Стурдзу, Голицына, Аракчеева.

Это были стихи, о которых М. П. Бестужев-Рюмин показывал на следствии: «Рукописных экземпляров вольнодумческих сочинений Пушкина и прочих столько по полкам, что это нас самих удивляло»[217]. «Нас самих» — это декабристов.

Ни одно из этих стихотворений в «Пушкине» не упоминается. Упомянуты и процитированы только эпиграммы. «Вольность» утрачивает значение лишь литературного факта и становится состоянием поэта.

«Вольность» была не единственным поводом высылки. Пушкин со своими поступками, усмешками, разговорами, Эпиграммами, «Вольностью» был неприятен, нежелателен, он раздражал, от него надо было избавиться. Так как за Эпиграммы и усмешки высылать было не совсем удобно даже в России, то решили выслать за «Вольность».

В своем последнем романе Тынянов не спешит с декабризмом. Тынянов декабризм Пушкина явно обходит, и для этого у него есть серьезные причины.

В «Кюхле» все обстоит иначе. Здесь Пушкин задолго до высылки изображен человеком, декабристские настроения которого не подлежат сомнению.

Декабристская тема в первом романе начинается сразу после сообщения о высылке Пушкина и связывается с Пушкиным тем, что из двух отрывков стихотворения Кюхельбекера «Поэты», цитируемых Тыняновым, один обращен прямо к Пушкину, а другой очень похож на его стихотворение:

Не много проницательности требовалось, чтобы догадаться, кто «юный Корифей» и кто «филин и вран».

Другой отрывок связан с «Вольностью» темой, образностью, интонацией, лексикой, фонетическим строем, эмфатичностью и героями.

Кюхельбекер:

Пушкин:

Стихи «В руке суровой Ювенала…» повторены дважды. Второй раз императором. Повторенные (только одна, самая вызывающая строфа), они приобретают особую выразительность.

Стихотворение Кюхельбекера было написано в то время, когда пушкинская «Вольность» обратила на себя внимание правительства.

Сходство между строфой из «Поэтов» и «Вольностью» очевидно. Автор «Поэтов» этой поры показан Тыняновым в «Кюхле» как будущий декабрист, и эти стихи процитированы для того, чтобы начать декабристскую тему в романе. В «Пушкине» декабристских стихов нет. В последнем романе Тынянов Пушкина с декабризмом не связывает.

Но это только в последнем романе. А в 1939 году, уже после того, как были изданы две первые части «Пушкина» (1935–1937 гг.), во вступительной статье, открывающей «Лирику и поэмы» В. К. Кюхельбекера, через четырнадцать лет после первого своего романа Тынянов повторяет с абсолютной точностью композицию и ход мысли того куска «Кюхли», в котором идет речь о начале декабристских настроений Кюхельбекера, и так же связывает их с Пушкиным, как и в первом романе.

«Годы 1819–1820 были в Европе, а затем в России годами бурных революционных событий: таковы были — революция в Испании (а позднее в Португалии), война за независимость в Греции, убийство шпиона Священного союза Коцебу студентом Карлом Зандом и т. д. Усиливались революционные настроения молодого литературного поколения.

6 мая 1820 года высылается из Петербурга на юг Пушкин.

Непосредственно за этим Кюхельбекер читает в Вольном обществе стихотворение «Поэты», которое вскоре появляется в печатном органе общества. Стихотворение является прямым политическим вызовом и влечет за собой 4 июня донос на Кюхельбекера министру внутренних дел Кочубею со стороны В. Каразина»[218].

Далее в статье, как и в романе, отъезд Кюхельбекера за границу тоже связан с пушкинской ссылкой: «Всех разбросало, — говорит Дельвиг, — Пушкин в ссылке, ты уезжаешь». Но политическая мотивировка отъезда в романе ослаблена: «Жизнь выметала Вильгельма, выталкивала его со всех мест». В статье вместо жизни вообще, выметавшей его, сказано совершенно определенно — сразу за цитатами из «Поэтов» и доноса Каразина Тынянов пишет: «Кюхельбекер чувствует надвигающуюся опасность», он собирается в Дерпт, но передумывает и уезжает за границу[219].

В статье и «календарь землетрясений европейских», и высылка Пушкина, и стихотворение «Поэты», и донос Каразина, и отъезд за границу. Композиционное тождество нарушается только тем, что в романе перед отъездом вводится любовный мотив, а донос перенесен в следующую главу.

Статья, написанная во время работы над последним романом, подтверждает предположение, что Тынянов не изменил своего взгляда на связь Пушкина с декабризмом. Но в роман о Пушкине Тынянов эту тему не вводит. В «Кюхле» он высылает Пушкина за декабризм, а в «Пушкине» за вольность и с декабризмом не связывает.

Тынянов опускает декабристскую тему не потому, что ему хочется исказить историю, и не потому, что переменил свой взгляд на Пушкина или стал считать второстепенным отношение Пушкина к декабризму, а потому, что хотел снять декабристскую тему как решающую во взаимоотношениях Пушкина с государством. И это стало необходимым, потому что его третий роман был не о том, о чем были два первых романа, а должен был он стать другим, потому что сам Тынянов стал другим и другими стали проблемы, решающие судьбу интеллигенции.

Роман о Пушкине Тынянов начал писать, когда выяснения взаимоотношений интеллигенции с революцией завершились. Эти выяснения были возможны, когда имелся выбор: интеллигенция выбирала — работать ей с советской властью, быть лояльной, уйти в эмиграцию?

К началу 30-х годов лояльность и эмиграция были исключены, и, таким образом, был исключен выбор. Это создавало новую ситуацию: если бы интеллигенция не пожелала работать с советской властью, то она вынуждена была бы вступить в уже не дискуссионные отношения с государством, значение которого в жизни людей все решительнее усиливалось.

Произошло замещение утратившей былую роль проблемы новой: взаимоотношения личности и государства.

Прежняя проблема, утратив свое значение для современности, стала исторической, а только одного этого для исторического романиста недостаточно, потому что для него, как и для всякого другого писателя, история лишь тогда приобретает значение, когда имеет отношение к тому, что важно для современников. У современников же с середины 30-х годов внимание к вопросам взаимоотношений личности и государства становилось все более сосредоточенным.

На историческом романисте влияние современной ему действительности сказывается тем, что опыт его действительности помогает обнаружить в прошлом явления, которые раньше обходили, или понимали неправильно, или сознательно искажали.

Из романа становится совершенно ясным, что взаимоотношения поэта и самодержавного государства были трагическими, потому что государство подавляло вольность поэта. Вольностью поэта была правда. Правда, которую говорил поэт о военно-бюрократическом государстве, казалась этому государству кощунственной, и взаимоотношения такого поэта с государством могли носить только конфликтный характер. «Он был выслан за точную речь. Точен, как математика, был стих». Свобода и правда соединялись на последней странице романа: «…он смело мог писать всю правду…», «он… был выслан сюда, чтобы здесь… быть свидетелем жажды свободы…»

Взаимоотношения поэта и государства, характернейшим выражением которых была пушкинская судьба, раньше и лучше всех были поняты Лермонтовым.

Тынянов написал роман о том, как человек становится писателем и как писатель, который говорит правду, вступает в конфликт с тиранической, полицейской, самодержавной властью. Писатель восстал против мнения света, он восстал один, как прежде, потому что восстают только те, кто обладает простым и редким даром честно смотреть на то, что делается окрест, и кто обладает самоотверженностью и силой сказать, что делается что-то непростительно неправильное.

Лермонтов через несколько дней после убийства поэта сказал главное, сказал то, что на протяжении полутора столетий было неопровержимо для литературной и исторической науки и что подтвердилось судьбами других поэтов. Он сказал о том, что деспотическое, абсолютистское государство, в котором попираются свобода и человеческое достоинство, неминуемо расправляется с людьми, которые говорят правду.