Дмитрий Серебряков - Особенности национального суда

Судебный процесс первой инстанции, о котором пойдет речь, — явление абсолютно непредсказуемое. Только крепкие нервы и упорство гражданина В достижении поставленной цели способны обеспечить ему шансы на победу в соревновании с Государственной Машиной. Никакие уверения адвокатов, общественных защитников или новомодных «представителей» не значат ровным счетом ничего В поединке «судья — гражданин», за гражданина его Проблемы может решить только сам гражданин.

В структуре построения настоящих комментариев Автор постарался добиться того, чтобы их, даже при использовании в качестве отдельного тома, без обращения к иным разделам УПК, вероятно было применять как полномасштабную систему защиты Прав Гражданина. Судебные следствия и разбирательства являются логичными продолжениями дознания и следствия, статьи 3-го раздела УПК РФ связаны с предыдущими разделами Уголовно-процессуального Кодекса, Конституции и Уголовного Кодекса РФ. Поэтому в предлагаемой книге содержится большое количество ссылок на Законы, не нашедшие отражения вовсе или упомянутые вскользь в тексте рассматриваемых статей.

Читателю необходимо помнить: что бы ни декларировали судьи или иные сотрудники Правоохранительной Системы о своей «полной независимости», это понятие никак не распространяется на «независимость» от Законов страны. Любое нарушение или неучитывание любой формы Закона должно вести к отмене приговора суда. Буква Закона должна исполняться непосредственно, без истолкования ее должностными лицами по собственному разумению.

Естественно, подобные равноправные отношения граждан с Правоохранительными Органами вызывают у последних чувство легкого раздражения и желание приструнить «посмевшего открыть рот» гражданина, но не забывайте — сие желание проходит при малейшем вмешательстве вышестоящих или надзирающих инстанций. Поэтому своевременное информирование указанных инстанций есть непременное условие соблюдения Ваших Гражданских и Конституционных Прав.

До начала судебного разбирательства судья по поступившему делу принимает одно из следующих решений:

1) о назначении судебного заседания;

2) о возвращении дела для производства дополнительного расследования;

3) о приостановлении производства по делу;

4) о направлении дела по подсудности;

5) о прекращении дела.

(в ред. Закона РФ от 29.05.92 № 2869–1 — Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1992, № 27, ст. 1560)

Как указывается в официальных комментариях к УПК РФ и рекомендациях умной, но маловразумительной справочной юридической литературы, знакомство с делом для судей целесообразно начинать с прочтения обвинительного заключения. Соответственно к остальным материалам дела судья подбирается, уже окрыленный сознанием того, что «все уже доказано» и ему остается только вынести приговор. Спустя достаточно короткое время с начала ознакомления существо в черной судейской мантии впадает в ступор, ибо не видит связи между страницами дела и финальной бумажкой, которую прокурор гордо назвал «обвинительным заключением». Стряхнув недоумение, судья приступает к осуществлению своих полномочий, являющихся прямым продолжением бессвязного лепета следственно-прокурорских инстанций.

Для судейского корпуса решения по поступившему уголовному делу можно разделить на «выгодные» и «невыгодные». К «выгодным», как Вы уже, наверное, поняли, относятся пункты 2 и 4 комментируемой статьи— отправка дела на доследование и направление по подсудности. Но все же разберем все пункты по порядку:

1. О назначении судебного заседания. Сие решение означает одно: кипа абсурдных, бессвязных, разрозненных листков, по недоразумению именуемая «уголовным делом», каким-то непонятным образом нашла отклик в душе у судьи, и он переполнился благородным стремлением «покарать злодея». Конечно же, предварительно судья должен проверить мотивировки самого дела и правомочность предоставленных доказательств, но тут на помощь приходит правило о единоличном принятии решения. Сам решил — и точка! Никто не в состоянии это решение изменить.

К такому результату раздумий судья обычно приходит в следующих случаях:

— когда собраны (или выбиты) «достаточные» доказательства и обвиняемый, размазывая сопли, кается во всех свершенных грехах;

— когда признание получено методами допроса «третьей степени», а документальные доказательства изящно подтасованы следователем;

— когда прокурору удалось договориться с судьей О том, что последний принимает дело к производству, а там что будет, то и будет, результат не важен;

— когда сам судья (или кто-то из его родственников) пострадал от аналогичного преступления и Теперь появляется шанс «отыграться»;

— когда Вы лично несимпатичны судье (по самым разнообразным причинам, о которых Вы можете и не догадываться. К примеру, судья могла учиться вместе с Вами в одной школе, быть тайно в Вас влюбленной, а Вы нахально не обращали на нее внимания. Подобные житейские коллизии встречаются чаще, чем мы предполагаем);

— когда судья молод и полон энергии (это проходит быстро, но шанс нарваться на такого «живчика» все же имеется);

— когда есть указания свыше с Вами «разобраться». Но в любом случае (речь в данном случае идет об обвиняемом) принятие дела к производству означает какую-либо Вашу недоработку: отсутствие необходимого количества заявлений, недостаточную аргументированность ходатайств, невнимание к делу в процессе ведения следствия, перебор в издевательствах над должностными лицами, постоянные оскорбления иных участников процесса, отдача защиты Ваших прав «на откуп» адвокату или нечто подобное.

Вариант с деятельным раскаянием или чистосердечным признанием не рассматривается, эта книга пишется для нормальных людей.

2. О возвращении дела для производства дополнительного расследования — чрезвычайно распространенное решение, являющееся производным влияния следующих факторов:

— судья не понял сути дела вообще;

— слишком явно торчат «ушки» следователя, подгонявшего доказательства под события;

— не разрешены ходатайства участников процесса, имеющие существенное значение для дела;

— материалы дела не соответствуют фабуле обвинительного заключения, обвинение построено только на «внутреннем убеждении» следователя;

— наличествует чрезмерное даже для отечественной Правоохранительной Системы число процессуальных и иных нарушений;

— следователь испортил документы дела, используя их в качестве подстилки для нарезания жирной закуски, пролил кетчуп или красный портвейн;

— хитроумный обвиняемый уничтожил часть документов в процессе ознакомления с материалами, а следователь этого не заметил;

— следствие не приняло к сведению участие в событиях иных возможных подозреваемых, не опросило свидетелей, не вынесло никакого решения в отношении группы лиц, прямо или косвенно имевших отношение к исследуемым фактам;

— судья за что-то не любит прокурора и всячески осложняет ему жизнь;

— судья собрался на «заслуженный отдых» и ему глубоко наплевать и на дело, и на всю Правоохранительную Систему в целом.

Практически пункт 2 настоящей статьи может быть использован в любое время и по любому делу, привязаться всегда есть к чему. В большинстве случаев даже привязываться не надо, достаточно внимательно просмотреть десяток-другой страниц дела, чтобы выписать несколько серьезных недоработок, которые крайне необходимо устранить.

На пути увлекательного процесса доследования встают «мужественный» прокурор и нытик-следователь, бухтящий о том, что он собрал все доказательства. Но судью эти два комичных персонажа не остановят — раз решил отправить на «дослед», значит, отправит. Вопрос в другом: а насколько это выгодно обычным гражданам — участникам процесса?

Логично было бы предположить, что доследование ееть действие по уточнению имеющихся факторов и сбору или проверке новых доказательств. Относительно второго сразу можно быть уверенным— если доказательства не проявились в процессе предварительного следствия, то возникновение их в доследовании свидетельствует либо о фпльсификации уголовного дела, либо о чуде. Но следователям мало подходит определение «чудотворец» (скорее, «чудик» или «чудило»), из чего вытекает, что мы имеем дело с попыткой фальсификации.