Виктор Фридман - 11 сентября: вид на убийство

Я становлюсь большим скептиком, когда дело касается информации, проистекающей из так называемых «официальных источников», то есть СМИ. Средств массовой информации. А точнее – средств формирования общественного мнения. А еще точнее – средств массового зомбирования населения. Удивительно, как быстро полученная таким путем информация начисто блокирует у большинства людей способность к логическому и критическому мышлению. Более того, подсев на эту иглу, они уже не могут без нее обходиться, у них начинается «ломка». И для человека сам процесс получения очередной «дозы» информации становится важнее ее содержания, которое уходит на второй, третий или даже десятый план. Поэтому в умы обывателей, находящихся в «ломке», можно закачивать любую чушь.

Михаил Козырев в спектакле «День радио» устами своего героя произносит гениальную фразу: «Может, произошло что-нибудь плохое – это было бы хорошо!» Действительно, плохие новости всегда лучше воспринимаются. Кому интересно знать, что в колхозе «Тупик Коммунизма» повысился урожай редиса на 500 %? Вот если бы вся деревня Малая Брембола полегла от редкого заболевания, туда бы, наверное, даже какой-нибудь телеканал зарулил, и репортер в противогазе рассказывал бы про новый вирус.

Все это вполне объяснимо с психологической точки зрения. Ведь ничто так не согревает, как мысль о том, что где-то кому-то еще холоднее. Поэтому и плохие новости подсознательно воспринимаются всегда с большим энтузиазмом – значит, у нас не все так плохо: нам всего лишь отключили горячую воду, а ведь вирус мог бы нагрянуть не в Малую Бремболу, а к нам...

СМИ кормят обывателя тем, что он хочет и ожидает услышать. Обыватель любит сенсации – причем опять же как-то все больше со знаком минус. А к тем, кто пытается опровергнуть сенсации, то есть помножить минус на минус, чтобы получился плюс, обыватель относится с недоверием и подозрительностью. «Ведь это сказали по телевизору – это не может быть неправдой, а ты, такой умный, откуда взялся?» Да нет, я такой же, как и все, только в любой ситуации стараюсь сохранять способность логически мыслить. Порой это бывает нелегко. Да и не всегда удается – чего греха таить. И крикнув «а король-то голый!», я всегда рискую быть неуслышанным, поднятым на смех, а то и вовсе смятым оголтелой зомбированой толпой. Впрочем, будучи в своем роде диссидентом, я уже испытал на себе и первое, и второе и третье. Не собираюсь останавливаться и на этот раз.

На протяжении последних семи лет пресса твердила нам о терактах 11 сентября 2001 года: как арабские террористы-смертники захватили самолеты и направили Боинги на Пентагон и здания Всемирного торгового центра (ВТЦ) в Нью-Йорке. Десятки миллионов обывателей по всему миру, раскрыв рты, внимали каждому слову, летевшему с экранов пластиковых и деревянных ящиков. И верили. Поначалу верил и я – каюсь, грешен. Правда, зерно сомнений все же во мне зародилось, когда «посыпались» небоскребы. Именно в тот момент я подумал, что не может такое здание рухнуть после полуторачасового пожара. Да и если бы рухнуть – оно сложилось так аккуратно и компактно, как не бывает при спонтанном обрушении зданий. Что-то здесь не так...

Червь сомнений периодически меня подтачивал и в какой-то момент достал настолько, что я решил попытаться найти этому какое-то объяснение. Оказалось, что в своих сомнениях я не одинок. Пришлось углубиться в поиски информации, и этот процесс меня затягивал все больше. Разумеется, были и другие скептики, и гораздо более проницательные, чем я, которые уловили фальшь уже в первых кадрах трансляций с места событий. Сегодня в Интернете можно найти множество форумов, где в сообщениях, датированных непосредственно 11-м сентября, утверждалось, почему не может быть того, что якобы произошло.

На таких людей незамедлительно были повешены ярлыки «конспироложцев», адептов «теории заговора». Вообще о теориях заговора столько всего сказано, что воспринимается это словосочетание исключительно с ироническим подтекстом – мол, людям делать нечего, они сидят и выдумывают, где бы какой подвох найти и какую бы догму попытаться развенчать. Впрочем, давайте все же разберемся.

Очевидно, что в определении слова «заговор» ничего смешного нет. Значит, иронию понятию «теория заговора» придает именно «теория». Термин «теория» воспринимается как «гипотеза», то есть как нечто неподтвержденное, требующее проверки и фактов. Или хотя бы убедительных доказательств и свидетельств в ее пользу. И если они найдены, теория становится собственно заговором. Доказанным и неопровержимым.

Толковый словарь определяет слово «заговор» как «тайное соглашение о совместных действиях против кого-нибудь в политических и других целях». 11 сентября определенно имел место именно заговор: либо арабских террористов и Аль-Каиды во главе с Усамой бен Ладеном, либо политических сил внутри страны, либо каких-то еще злоумышленников. Другими словами, как тонко подметил профессор Дэйвид Рэй Гриффин (David Ray Griffin), автор ряда блестящих книг (в том числе Новый Перл-Харбор, Разоблачение разоблачения 9/11), а также множества публикаций и выступлений на тему 11 сентября, существует официальная теория заговора, и существуют альтернативные теории заговора. Ни одна из них не может быть признана законченной и непротиворечивой, но как раз официальная теория заговора и есть самая настоящая филькина грамота, основанная главным образом на домыслах, фантазиях и небылицах.

Во многом благодаря наблюдательности и внимательности таких «теоретиков заговора» я теперь могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что 11 сентября 2001 года был снят самый убедительный и кровопролитный на сегодняшний день боевик в истории Соединенных Штатов Америки, да и мировой киноиндустрии в целом, который стоил жизни тысячам ни в чем не повинных людей.

Кстати, о боевиках. «Вид на убийство» (A View to a Kill) – фильм из серии бондианы, в котором злодей по имени Макс Зорин, дабы узурпировать рынок производства микросхем, задумал затопить Силиконовую долину, искусственно вызвав разрушительное землетрясение на крупном тектоническом разломе. Такой катаклизм был бы причислен к естественным причинам – что поделать, силы природы, так бывает, и никто не виноват. Я узрел некую зловещую параллель между сюжетом этого фильма и сюжетом спектакля, который разыгрался на наших глазах 11 сентября 2001 года. Разница лишь в том, что в реальной жизни не нашлось Джеймса Бонда, который бы все это предотвратил, поэтому хеппи-энда изначально не предвиделось...

Почему я решил написать эту книгу? Потому, что меня начинает тошнить при упоминании словосочетаний «11 сентября» и «арабские террористы-смертники» в одном предложении. Потому, что мы в подавляющем большинстве своем, как китайские болванчики, киваем головами в такт той ахинее, которую нам ниспослали американские спецслужбы, и даже не пытаемся вспомнить, что Господь дал человеку голову не только для того, чтобы «в нее есть». Потому, что заговоры государства против своего народа существовали во всех частях света и во все времена, а с появлением новых технологий они становятся только изощреннее. Потому, что мифы должны быть развенчаны, а люди имеют право и должны знать правду.

Я задался целью собрать всю информацию из всевозможных источников и упорядочить ее, разложить по полочкам, докопаться до самой сути, стараясь не упустить важных деталей.

При этом я не утверждаю, что знаю точно, что произошло 11 сентября 2001 года. Я не могу с точностью до секунды воспроизвести все события того дня. Я не в состоянии назвать имен всех тех, кто стоял за этой трагедией, хотя многие из них вполне будут угадываться. Я даже предполагаю, что с большой долей вероятности всей правды мы, простые смертные, вообще не узнаем никогда. По этой причине предполагаемый ход событий можно попытаться восстановить на основе имеющихся фактов, информации из независимых источников и скрупулезного научного анализа. Некоторые эпизоды не подлежат сомнению – особенно те, которые имеют фото– и видеоподтверждения. Другие, за отсутствием таких неопровержимых улик, можно трактовать по-разному, и в этих случаях вам будут представлены два, а то и три возможных объяснения и варианта развития событий. Такие предположения приходится строить, потому что я действительно не знаю правды – и не боюсь честно и открыто в этом признаться.