Это одна из тех книг, которые называются классическими. Сколько бы ни было написано после их издания, все «новое» становится лишь уточнением и развитием каких-то линий и сюжетов классического текста. «Пропаганда» Бернейса содержит в себе все основные элементы теории пропаганды в широком смысле и теории PR в узком. Говоря коротко, идея пропаганды строится на том, что новые идеи проникают в общество и «овладевают массами» с помощью активно мыслящего меньшинства. Активное согласие общественного мнения является непременным условием успеха любой деятельности монархического, конституционного, демократического или коммунистического правительства – по сути, оно и правительством-то является исключительно с согласия масс.
«Правдивая и наполненная практическими подробностями книга Бернейса позволяет познакомиться с наиболее мощными и влиятельными институтами современной капиталистической демократии индустриального строя», – говорит Ноам Хомски.
«Пропаганда» Эдварда Бернейса – это захватывающее и неоднозначное повествование о том, каким образом правительства и корпорации контролируют наши мысли и действия, и одновременно – пугающе точное описание управления общественным сознанием. Этот учебник по управлению массами был издан в 1928 году и содержит подробное описание того, каким образом происходит формирование и контроль общественного мнения и взглядов в политике, бизнесе, искусстве, образовании и науке. Прочесть этот труд должен каждый, кто живет под властью политиков, компаний и СМИ и хочет понять, каким образом воздействует на нас правящая элита.
Эдвард Бернейс (1891-1995) – племянник Зигмунда Фрейда и первооткрыватель научной техники формирования и управления общественным мнением. Во время Первой Мировой войны Бернейс вместе с Уолтером Липпманом входил в Комитет информации для населения США (CPI) – мощный аппарат пропаганды, который преподносил американскому народу войну в качестве средства «защитить демократию». Стратегии пропаганды всех дальнейших войн опирались на модели, разработанные CPI.
В течение следующих пятидесяти лет Бернейс работал в области управления массами в политических или корпоративных целях. Его называют «отцом пиара». В число наиболее важных его клиентов входили Procter&Gamble, CBS, American Tobacco Company и General Electric.
«Пропаганда» Эдварда Бернейса (1928) – обдуманная защита идеи пропаганды и ее влияния на общество, а, кроме того, дополнительная реклама «связей с общественностью» – техники, которую сам Бернейс применял на редкость умно и профессионально.
Моей жене Дорис И. Фляйшман
Некоторые из приведенных в книге идей и материалов были использованы при написании статей для The Bookman, The Delineator, Advertising and Selling The Independent, The American Journal of Sociology и других журналов, которым автор выражает искреннюю благодарность.
Сознательное и умелое манипулирование упорядоченными привычками и вкусами масс является важной составляющей демократического общества. Приводит в движение этот невидимый общественный механизм невидимое правительство, которое является истинной правящей силой в нашей стране.
Нами правят, наше сознание программируют, наши вкусы предопределяют, наши идеи нам предлагают – и все это делают в основном люди, о которых мы никогда и не слыхивали. Таков логичный результат организации нашего демократического общества. Именно такое взаимодействие необходимо для мирного сосуществования людей в эффективно функционирующем обществе.
Очень часто наши невидимые правители ничего не знают о других членах собственного узкого круга.
Они правят нами потому, что наделены качествами природных лидеров, способны создавать необходимые идеи и занимают ведущее положение в социальной структуре. Как бы мы ни относились к этому, факт остается фактом – совершая практически любое действие в повседневной жизни, будь то в сфере политики или бизнеса, социального взаимодействия или этики, мы действуем по указке сравнительно небольшой группы людей, которые составляют крошечную долю от наших ста двадцати миллионов сограждан, однако разбираются в мыслительных процессах и в социальной структуре масс. Это они тянут за ниточки, идущие к общественному сознанию, это они управляют старыми общественными силами и изобретают новые способы связывать мир воедино и управлять им.
Как правило, мы не сознаем, насколько важную роль играет это невидимое правительство в повседневной жизни нашего общества. Теоретически каждый гражданин может голосовать за кого пожелает. В нашей конституции не содержится упоминания о политических партиях как о части правительственного механизма – видимо, создатели этого важнейшего документа, не могли вообразить, что в нашей национальной политике появится нечто подобное современной политической машине. Однако американские избиратели очень скоро поняли, что без должной организации и руководства их голоса, которые они отдают сотням разных кандидатов, вызовут лишь всеобщую путаницу. И тогда практически сразу возникло невидимое правительство, состоявшее из первых политических партий. И мы согласились с тем, что ради простоты и удобства следует воспользоваться системой партий, чтобы сократить количество кандидатов до двух, максимум трех-четырех человек.
Теоретически, каждый гражданин самостоятельно принимает решения по общественным и личным вопросам. На практике, если бы нам приходилось самостоятельно овладевать запутанными экономическими, политическими и этическими аспектами любого из этих вопросов, мы бы так и не смогли сделать какой-либо вывод. И вот мы согласились на то, чтобы невидимое правительство фильтровало информацию и выделяло особо важные вопросы, сократив наше поле выбора до разумных пределов. Через свой рупор – средства массовой информации – наши лидеры передают нам различные доводы и сведения по вопросам, поступающим на суд общественности; от какого-нибудь авторитета и области этики, будь то священник, популярный эссеист или просто широко распространенное мнение, мы получаем стандартный код социального взаимодействия, которому чаще всего и следуем.
В теории, каждый покупатель приобретает самые лучшие и самые дешевые товары общественного потребления, которые может предложить ему рынок. На практике, если бы мы, выбирая один из сотни сортов мыла, ткани, хлеба, задавались вопросами о цене и составе продукта, экономика благополучно почила бы в бозе. Чтобы этого не произошло, общество соглашается сократить поле выбора, рассматривая лишь те идеи и товары, о которых ему в том или ином виде сообщает пропаганда. Мы находимся под постоянным массированным воздействием, задача которого – овладеть нашими умами в интересах какой-либо стратегии, товара или идеи.
Возможно, вместо пропаганды и одностороннего освещения любого вопроса лучше было бы иметь комитет мудрецов, которые выбирали бы нам правительство, говорили бы, как следует поступать в делах личных и общественных, решали бы, какую одежду нам носить и какую пищу есть. Однако мы выбрали противоположный метод – метод открытой конкуренции, и теперь нам необходим способ, с помощью которого свободная конкуренция смогла бы быть успешно реализована. Для этого общество решило отдать организацию свободной конкуренции на откуп лидерам и пропаганде.
Некоторые составляющие этого процесса подвергаются критике – к примеру подтасовка новостей, возвышение личности, постоянный шум вокруг того, какие именно политики, коммерческие продукты и социальные идеи должны быть допущены до массового сознания. Инструменты, с помощью которых создается и направляется общественное мнение, могут быть использованы недолжным образом, и все же создание и направление мнения необходимо для упорядочивания жизни.
По мере того как наша цивилизация становилась все сложнее, а потребность в невидимом правительстве возникала все чаще, создавались и оттачивались технические средства формирования мнения. С появлением печатного станка, газет, железных дорог, телефона, телеграфа, радио и аэроплана стало возможным быстро, даже мгновенно распространять идеи по неси Америке.
Потенциальные возможности, подаренные нам этими изобретениями, хорошо понимает Х.Г. Уэллс, опубликовавший в газете New York Times следующие строки:
«Современные средства коммуникации – власть, которую дают нам печать, телефон, радио и прочие изобретения, способные быстро передать важнейшие стратегические или технические идеи множеству взаимодействующих центров одновременно, – открывают перед нами совершенно новый мир политических процессов. Сегодня идея и фраза могут быть эффективнее любой личности и сильнее любых локальных интересов. Можно документально оформить стандартную процедуру, не допустив тем самым ее искажения или нарушения, а затем постепенно уточнять и дополнять ее, внедряя повсеместно и не допуская непонимания на индивидуальном, локальном или групповом уровне».
