Редакционная статья
В офшорах сегодня хранится финансовых активов на сумму от 20 трлн до 30 трлн долларов (оценка британской организации Tax Justice Network) — сумма, эквивалентная примерно половине общемирового ВВП. Самое же удивительное в том, что существенную часть этих активов (до 9 трлн долларов) составляют средства, выведенные из сравнительно бедных стран. Причем обычно эти страны имеют существенные внешние долги, а сумма выведенных в офшоры активов примерно в два раза превышает объем долга — парадокс, но бедные кредитуют богатых. Это объясняет, почему развитые страны борются с офшорами избирательно — давят на те, через которые капиталы бегут от налогов из развитых стран, и смотрят сквозь пальцы на те, в которых прячутся деньги стран развивающихся. В случае с Россией ситуация еще более вопиющая — мы и внешний долг имеем незначительный, и деньги в офшоры от нас бегут немалые. Фактически мы кредитуем внешний мир вдвойне, поэтому и борьба с офшорами имеет для нас первостепенное значение. Как нам переломить ситуацию?
Прежде всего зафиксируем, что массовое развитие офшорной индустрии стало результатом постоянно увеличивающегося разрыва в ставках налогов в офшорах и обычных странах. За последние двадцать лет, по данным МВФ, соотношение госрасходов и ВВП по миру выросло с 30–40 до 40–50%. То есть налоги в развитых странах — и Россия тут не исключение — постоянно росли, а бизнес при этом все больше стремился к «оптимизации». Постепенно развитый мир начал осознавать проблему и пытаться что-то сделать с утечкой капиталов в офшоры. Так, США все больше ужесточают требования к открытию американскими банками счетов для офшорных компаний. Однако если борьба «за прозрачность» идет более или менее успешно, то возврат денег в родные юрисдикции буксует практически везде.
В России курс на деофшоризацию вызвал чуть ли не негодование. Хотя это совершенно очевидная вещь — национальная экономика не может работать в России и при этом числиться на Кипре или Британских Виргинских островах, иначе это уже не национальная экономика. Пока первые шаги российских властей будут тоже сводиться к тому, чтобы максимально раскрыть имена держателей офшорных компаний с российскими активами. Но что дальше?
Основная задача, разумеется, вернуть в свой бюджет недополучаемые налоги, но в российском случае самое главное — вернуть владение активами в Россию. У нашего бизнеса на островах находятся не только «дочки», но и «мамы» — из числа 50 крупнейших частных российских компаний почти половина зарегистрирована за рубежом или же управляется офшорной компанией. Сделать это в приказном порядке практически невозможно — целая юридическая отрасль кормится на том, чтобы обходить все новые препятствия для офшорных операций. Но можно попробовать договориться.
Офшоризирован в основном крупный бизнес. Крупных бизнесменов не так уж много — убедить их взять курс на возврат активов в Россию можно, к примеру, в обмен на разумные налоговые послабления. Приведем в пример налог на дивиденды. Поскольку дивиденды выплачиваются с чистой прибыли, то налог на них представляет собой пример двойного налогообложения. Сейчас основной поток дивидендов крупнейших компаний сразу уходит на Кипр, то есть налогов от них российский бюджет так и не получает. Возможно, есть смысл обнулить ставку налога на дивиденды (ведь дивиденды выплачиваются из чистой прибыли компаний, которые уже уплатили налоги) — сделать маленький шаг в сторону того, чтобы владеть активами в России было проще.
То же имеет смысл сделать и с остальными налогами — просчитать, что выгоднее: удерживать ставки на текущем уровне или поступиться какими-то в обмен на возврат денег и активов из офшоров. Сделаем грубую прикидку: предположим, что те 32 млрд долларов, которые за 2011 год были зафиксированы ЦБ как отток по сомнительным операциям, — это прибыль организаций, уведенная в тень. Если бы она осталась в стране в качестве легальной прибыли, то в виде налога в бюджет с нее поступило бы 7,7 млрд долларов, или 230 млрд рублей. Это вполне компенсировало бы снижение НДС с 18 до 16%. Выгоду от исправления структуры экономики посчитать сложнее, но и она тоже важна и может оказаться не меньше, чем от собственно возврата капиталов.
Пора возвращаться с островов
Евгения Обухова
Евгений Огородников
Прозрачность офшоров — мировой тренд, а теперь еще и российский. Несмотря на то что офшоры считаются совершенно необходимыми для российского бизнеса, экономике страны они уже нанесли огромный ущерб
Фото: Reuters
У кофеен сети Starbucks в Великобритании месяца два назад прошло более 50 акций протеста. Активисты выступали против того, что международная компания «оптимизирует» свое налогообложение с помощью офшорных юрисдикций и избегает уплаты налогов в Великобритании.
Скандал вокруг Starbucks не только вызвал массовые волнения, но и положил начало парламентскому расследованию деятельности ведущих мировых корпораций, работающих в Великобритании. Под подозрение в уводе средств в юрисдикции с более мягким налогообложением попали такие гранды, как Amazon, Google, Facebook и eBay.
По данным Налоговой и таможенной службы Британии, за первое полугодие 2012 года крупные компании скрыли от налогов до 1 млрд фунтов стерлингов. На фоне ВВП страны в 1,4 трлн фунтов стерлингов и расходов бюджета в 0,63 трлн кажется, что это не много. Тем не менее британцы обеспокоены, начинают давить на бизнес и требовать объяснений.
Starbucks объясняла свои небольшие налоговые отчисления в казну острова убытками британского подразделения. Но при этом декларируемые убытки не мешали подразделению все это время перечислять значительные средства другим отделениям сети в странах с более мягким налогообложением.
Возмущение общественности заставило Starbucks пойти на уступки. Компания обещала увеличить налоговые отчисления в ближайшие годы. Но к тому времени деятельностью Starbucks заинтересовались власти Германии и Франции, обещав проверить ее на предмет уплаты налогов.
В России возмутить общественность уводом денег и активов в офшор практически невозможно. За последние два месяца российские власти сделали несколько заявлений и шагов, пытаясь начать деофшоризацию. Сначала президент Владимир Путин в послании Федеральному собранию сказал о необходимости деофшоризации экономики и предложил начать с повышения прозрачности офшоров. Позже МЭР выступило с предложением включать прибыль офшорных «дочек» в налогооблагаемую базу российских компаний, затем выяснилось, что мерами по деофшоризации занимается рабочая группа помощника президента Эльвиры Набиуллиной . Ни одно из этих предложений не получило поддержки и одобрения — не только массовой, но и со стороны аналитического сообщества. Между тем взять под контроль офшоры и их резидентов пытаются во всем мире, это совершенно нормальный процесс пополнения собственной экономики деньгами. И тем более актуальна деофшоризация для России, где офшоры аккумулируют очень серьезную долю прибыли и активов. «В России создана уникальная офшорная экономика, — сказал “Эксперту” заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН Яков Миркин . — По объему вывода собственности и капитала мы в мире одни из первых. При этом ключевой вопрос не текущие налоговые потери, а вывод собственности. Доля офшорного держания у нас такова, что страна фактически превращается в операционный центр с минимизацией прибыли, где ключевое владение активами — за рубежом, финансирование тоже за рубежом, а внутренние держатели активов и внутреннее финансирование относятся прежде всего к бизнесу средней и малой капитализации и к населению». Не знаем, удастся ли нам впечатлить читателей этой цифрой, но у 25% компаний с выручкой более 30 млрд рублей — офшорные владельцы.
Верните деньги
На текущий момент в мире идет полномасштабная война с офшорными юрисдикциями. Наиболее агрессивную борьбу за деофшоризацию помимо Великобритании ведут Франция, Германия и США. За 2010 год власти Франции и Германии сумели вернуть с зарубежных счетов 1 млрд и 4 млрд евро соответственно. Основные проблемы европейских стран — так называемые белые, респектабельные офшоры, такие как Кипр, Гибралтар, Люксембург или Мальта. Эти юрисдикции раскрывают всю информацию о своих резидентах, а налоги там просто ниже, чем в других европейских странах (а не стремятся к нулю, как в серых и черных офшорах).
Основным способом борьбы с офшорами Германия и Франция избрали путь обмена налоговой информацией.
