Александр Проханов
28 марта 2013 4
Смерть Березовского как завершение исторической эпохи
Что это за смерть, если она подняла на дыбы чуть ли не всё человечество? Значит, жизнь Березовского была такова, что его смерть становится мировой сенсацией.
Я виделся с Березовским несколько раз, брал у него интервью. Это был период его изгнания, когда общаться с ним было небезопасно, ибо от контакта с Березовским у людей, близких патриотическому кругу, зависела репутация. И я, выйдя на общение с Березовским, потерял часть своей репутации, и до сих пор по моим следам ходит довольно большое число шакалов, которые слизывают со снега кровь. Тем не менее, я дорожу мгновениями общения с Березовским, потому что он вошёл, как прототип, во множество моих произведений. Настолько он был ярок.
Березовский сказал мне, что в своей жизни он стремился достичь предела возможностей. Он занимался наукой и стал членом-корреспондентом Академии наук, то есть достиг в этой области предела, за который ему было не перешагнуть. Он понял, что ему больше не суждено, в силу его свойств, продвинуться в науке. И он бросил это направление как исчерпанное для себя.
Он перешёл в бизнес. Это был период крушения страны. Было безумное выхватывание почти даровых, лежащих под ногами денег. Березовский стал миллиардером, одним из самых богатых людей Росссии. И это добывание денег ему удавалось, потому что он нашёл какие-то алгоритмы, какие-то феноменальные представления о стихии денег.
И как только он понял, что его способности создавать капиталы тоже подошли к пределу, достигли какой-то степени совершенства, он потерял к этому интерес.
Страсть стяжательства сменилась политической страстью. Он увлёкся политикой как колоссальной карточной игрой. Он был азартным, очень удачливым и беспринципным игроком. Он стал вторым, а иногда и первым человеком в политическом мире России. Березовский был Бироном, он был тем советником, тем временщиком, который крутил властителем.
Весь этот период, так или иначе, был связан с комбинациями Березовского, с созданными им моделями, в которых он чувствовал себя как рыба в воде. Его опала, изгнание из России, конечно, стали для него потрясением. Но, с другой стороны, открыли ему мир новых политических комбинаций. Он весь находился в лихорадочном политическом творчестве. Его направляющей интеллектуальной и духовной силой была лютая ненависть к Путину и желание его сокрушить. Березовский занимался созданием политических моделей, которые позволили бы перехватить власть у Путина - любым путём. Вернуть власть ему, так неосторожно доверившему эту власть Путину. Березовский жил эти годы в страшном надрыве. Он создавал массу организаций, вкачивал деньги в людей, в направления, в политические инициативы. Ему мечталась Красная площадь, на которую выйдет миллион московских жителей, - и тогда кремлевская власть сама падёт.
Это была пора, когда Сталин мощно возвращался в общественное сознание России как новый миф, и Березовский одним из первых ухватил эту возможность. Он задумал создать партию "Сталин". В этой партии все региональные ячейки должны были возглавить люди по фамилии Сталин. Он был готов найти таких людей, заплатить им деньги за то, чтобы они поменяли фамилии.
Мне кажется, этот политический период, наполненный ужасными авантюрами, кончился для него поражением. Все его инициативы провалились. У него не было сил создать стенобитную машину, которая раздолбала бы кремлевские стены.
И за этим важнейшим периодом его жизни не последовал четвёртый. Он принял православие - не знаю, формально или искренне. И, может быть, если бы он пошёл в монахи, то случился бы новый период, открывший бы ему возможность для продолжения бега по своей судьбе. И где-то на Афоне, в тесной келье, наши паломники могли бы встретить, например, монаха Никодима, который удивительно похож на знаменитого олигарха. Но этого не случилось. Последовал истерический реваншистский и, по-видимому, абсолютно безнадёжный процесс против Абрамовича. Тяжба кончилась поражением и разорением.
Мне кажется, что Березовский выработал весь жизненный ресурс. Он не нашёл для себя новой модели, в которой мог бы реализоваться. Неизвестно, от чего он умер: от инфаркта или вскрыл себе вены в тёплой ванне, или кто-то вылил ему в ухо яд, как отцу Гамлета - это не важно. Он исчерпал свою жизнь.
И девяностые годы - если в них внимательно покопаться - можно было бы без особой натяжки назвать эрой Березовского.
Алексей Гордеев
28 марта 2013 1
Такого от Меркель Путин не ожидал
То, что происходило, происходит и будет происходить на Кипре в связи с долговым кризисом - вовсе не проблема самого Кипра. Внешняя задолженность этой страны не достигает даже 100% её ВВП, составляющего 14 млрд. долл. в год. Для Евросоюза - это вполне умеренная величина. У Испании, Италии, Франции, даже у Германии - гораздо больше. Не говоря уже об Ирландии или Исландии.
Почему же именно на Кипр обрушились настолько жесткие санкции международных финансовых институтов, в том числе и общеевропейских? Конечно, можно поверить председателю Еврокомиссии Жозе Мануэлу Баррозу, что решение изъять часть средств, хранящихся на депозитах в кипрских банках, было принято "по ошибке", поскольку дебаты длились всю ночь до утра, и "все устали". Но, независимо от того, каким образом было принято это решение и какой характер оно имело, ошибочный или нет, оно не перестает быть решением высшего коллегиального органа финансовой власти ЕС. Тем более, что сразу его никто не дезавуировал и не отменял.
Вот здесь-то "собака и порылась". Кипр, как и ряд других юрисдикций в современном мире, исполнял функции финансового оффшора, то есть места, где собирались и "крутились" деньги. На что государство специально "смотрело сквозь пальцы", получая значительные доходы при низкой ставке налогообложения за счет резкого увеличения налогооблагаемой базы.
Кипрские банки обладают гигантской капитализацией, в шесть раз превосходящей национальный ВВП и в семь-восемь раз - внешний долг страны. Это - "заслуга" не кипрских банкиров, а общемировой финансовой конъюнктуры, сложившейся в рамках "вашингтонского консенсуса", когда сумма всех денежных обязательств уже примерно в 25 раз превосходит номинальную стоимость всех существующих активов, товаров и услуг. Поэтому 90% мировой денежной массы "крутятся" в финансовом секторе: в банках и на бирже, будучи не привязаны ни к каким реальным ценностям. Эта колоссальная масса "пустых денег" рано или поздно должна быть каким-то образом приведена в соответствие с реальностью, "долларовый пузырь", надутый за последние 40 лет совместными усилиями США и ФРС, просто обречен на то, чтобы лопнуть. Но лопнуть он должен не "просто так", а со смыслом - до этого момента на "пустые" доллары комиссары ФРС должны скупить как можно больше реальных "заводов, газет, пароходов" по всему миру. А до того и для того - доллары можно "разбрасывать с вертолетов", как признался однажды нынешний глава ФРС Бен Бернанке, получивший после этого прозвище "Вертолётчик".
Но напряжение с каждым днем растёт. И Кипр оказался одним из самых слабых звеньев этой системы. Прежде всего, потому, что его суверенитет, его государственная власть - достаточно мнимая величина. Страна разделена по этническому признаку, на её территории находится "частично признанная" Турецкая республика Северного Кипра. Население Кипра - меньше миллиона человек, а уровень жизни - очень высокий. Благодаря своему географическому расположению Кипр работал не просто финансовым оффшором, но своего рода "воротами в Европу" для государств Ближнего Востока и постсоветского пространства, которые, и Россия в первую очередь, использовали "остров Афродиты" как финансового агента в ЕС. Общая сумма только российских инвестиций, "прокачанных" через Кипр, достигает астрономической суммы в 300 млрд. долл. Это и реинвестиции в Россию, и инвестиции российских структур в иностранную собственность. Отсюда понятна столь резкая реакция отечественной "властной вертикали" на "кипрскую проблему".
Дело тут даже не в деньгах как таковых. Дело именно в прецеденте.
Во-первых, опробован механизм, который может быть применен и в других странах Европы для решения финансовых проблем еврозоны. И там потери российских и аффилированных с ними финансовых акторов могут оказаться куда более серьёзными.
Во-вторых, решение о запуске такого механизма было принято без всякого согласования с Россией и даже без уведомления её со стороны Евросоюза, а еще точнее - Германии и канцлера Ангелы Меркель, "особые отношения" с которыми постоянно подчеркивал Кремль.
