Елена Муравьева - Баба Яга

Вы никогда не пробовали обобщить сюжеты сказок? А вот ученые–этнографы это сделали и обнаружили определенную систему. Однако всех сказок мы касаться не будем. Обойдемся волшебными историями с участием бабы Яги, в которых, согласно исследованиям, события обычно выстраиваются в следующем порядке:

* решая свою проблему, герой отправляется в тридесятое царство;

* по дороге попадает в волшебный лес;

* там встречает страшную старуху;

* проходит испытание;

* получает от старухи подарки;

* с помощью которых обретает в конце пути высшую награду — любовь героини.

А теперь внимание! Заметьте: желая получить одну женщину, герой почему–то в обязательном порядке приходит к другой! Согласитесь, довольно двусмысленная ситуация! Особенно, с учетом того, что другая — какая–то страшная клыкастая лесная бабуленция.

Но сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. Стало быть, не будем торопиться с выводами и подозревать молодых людей в специфических пристрастиях. Лучше попробуем разобраться: на что же намекает сказка?

Для начала выясним кто, собственно, такая Баба Яга.

Оказывается, это — отнюдь не выдуманный персонаж, а женский архитип. Для тех, кто не знает, чем отличаются данные понятия, объясняю: выдумать можно все, что угодно, а типизируется то, что имеется в наличии у данного субъекта.

Для большей убедительности заглянем в Википедию. Оная утверждает: слово «архетип» происходит (от др. — греч. ἀρχή «начало» и τύπος — «образец»). В психологии архетипом считается универсальные изначальные врожденные психические структуры, составляющие содержание коллективного бессознательного, распознаваемые в нашем опыте. В информатике архетип — это формализованная и многократно используемая модель некоторого понятия предметной области.

Стало быть, в нашем случае наша старушка Баба Яга — это эдакая информационная матрица, в которой «зашиты» собранные и обобщенные народной мудростью некоторые врожденные психические свойства женщины.

Подчеркиваю: некоторые свойства. В частности те, которые характеризуют отношения с мужчинами. Так считают этнографы и отсылают к далекому прошлому, к обычаю инициации.

В давние времена у каждого народа существовал обряд инициации, то есть посвящения в мужчины. Суть его в том, что по достижению половой зрелости юношу вводили в родовое объединение, делали полноправным членом общества. Обряд совершался где–то в уединенном месте, в нашей полосе — в глубине леса или кустарника; в строгой тайне и сопровождался телесными истязаниями (таковы суровые мужские законы). Мальчику могли отрубить палец, выбить несколько зубов или символически сварить, изжарить, изрубить на куски.

Обряд инициации (кстати, он существует до сих пор у многих диких народов) предполагал среди прочих мероприятий и сексуальный ликбез. Осуществляли оный специальные назначенные для этого женщины. Вполне возможно (есть такая версия): что одну из жриц любви забыли в лесу. Или загнали в лес на вечное поселение. Или, так или иначе, изолировали от общества. Но не освободили при этом от выполнения служебных обязанностей. Поэтому одичавшая, озлобленная на людей, изгнанница Баба Яга по–прежнему делает, что должно — учит мужчин быть мужчинами.

Кто–то возразит: хороша училка! А как же украденные дети, попытки их изжарить и прочие преступные деяния перед человечеством?

А ни как. Мы привыкли считать Бабу Ягу злобной страшной старухой, коварной, подлой, вредной. Между тем, ученые–этнографы в своих оценках далеко не так категоричны и считают хозяйку избушки на курьих ножках одним из самых загадочных персонажей народной сказки. Ее образ состоит из многих «слоев», которые будучи наложены один на другой не соответствуют друг другу, не сливаются в единое целое и вообще существуют в разных измерениях.

Поэтому выделяют, как бы три формы Яги (так это звучит в первоисточнике):

* дарительница — к ней герой приходит за помощью;

* похитительница детей;

* воительница, которая прилетает к героям, вырезает у них из спины ремень и творит прочие жестокости.

Итак, мы ознакомились в общих чертах с биографией нашей героини. Теперь можно потолковать и о проблемах, с коими многочисленные Иваны–царевичи, Иванушки–дурачки и прочие добры молодцы обращались в лесную инстанцию.

Первоисточник по сему поводу утверждает однозначно: парни являлись к Бабе Яге в не поисках денег, здоровья, успеха, власти или решения сексуальных проблем. Они разыскивали, а чаще спасали свою любовь. И именно после общения с бабой Ягой обретали счастье в объятиях своих Принцесс.

Проще говоря: герои сначала делали что–то не так, потом теряли дорогих для себя людей, общались с уродливой, циничной, равнодушной, коварной и жестокой бабой; получали от нее подарок и тогда только улаживали свои личные дела и возвращали любимых.

А теперь сенсационная новость: Баба Яга и Принцесса — это один и тот же персонаж, в котором в сказке выведены две ипостаси женщины, две модели поведения, используемые в общении с мужчиной.

Кто–то возразит, эка невидаль. Кто ж не знает, что женщина может быть крикливой стервой, изводящей своего мужчину вечными придирками. А может быть добродушной милашкой, эффектно моргающей подкрашенными ресницами.

Действительно, это знают все. Но знание это не имеет отношения к нашему рассказу.

Баба Яга — это часть женской натуры, которую с точки зрения привычной морали, практически невозможно оценить однозначно. Судите сами: она помогает силам зла и одновременно с тем учит уму–разуму добрых молодцев. Хорошая Баба Яга при этом или плохая, кто скажет точно? Хороша или плоха женщина, когда занимает максимально жесткую, порой жестокую позицию, руководствуясь исключительно благими намерениями, и, к примеру, разводит дочек–сыновей с неугодными сужеными–ряжеными, настаивает на том или ином неприемлемом для близкого человека варианте поведения или поступке и т. д.?

Причем эта загадочная часть женской личности обладает огромной разрушительной силой. Ужас, который жестокая и жесткая мать, поселяет в сердце своего ребенка, ни сравним, ни с чем и необратим по своей сути. Стоит ли удивляться, что мир переполняют миллионы повзрослевших сыночков, скрученных в бараний рог своими мамочками и за это ненавидящих всех женщин? Что миллионы повзрослевших дочек, копируя матерей, ведут непрестанную войну с мужчинами, побеждают своих «противников» и за это их презирают? Что, встретившись эти миллионы, плодят новый ужас: мужчины страдают от заниженной самооценки, а женщины от инфантильности тех, кто их должен защищать и оберегать? Что этот порочный замкнутый круг становится все уже, и все туже затягивается петлей на шее современного брака и семьи?

Чтобы лучше разобраться в истоках страшной разрушительной силы, которой природа наделила женщину, давайте еще немного «покопаемся» в «биографии» Бабы Яги.

Согласно научной этнографии Яга — страж между миром живых и мертвых. И когда герой отправляется «куда глаза глядят», то попадает именно на эту границу, на сторожевую заставу — в «избушку на курьих ножках». В подтверждение данной концепции ученые приводят следующие моменты: из избушки герой чаще всего не выходит, а вылетает на коне или орле, или превратившись в птицу. Следовательно, изба находится на какой–то грани, между реальностью и миром экстраординарных возможностей.

Но тогда возникают закономерные вопросы: почему, имея доступ в царство мертвых, где все возможно, где вообще отсутствует понятие невозможного, Баба Яга ходит затрапезной уродливой старухой и одиноко живет в маленькой избушке? Почему неприкаянно коротает бесконечный век в дремучем лесу, почему не устроит свою судьбу, если благодаря ей люди получают любовь и счастье? Почему не превращает себя в красавицу? Почему не сменит развалюху на дворец?

Ответы на все вопросы довольно просты: не хочет Баба Яга пользоваться чудесами. В мире живых Яга предпочитает не иметь ничего. Она отринула земные ценности. И материальные, и духовные. Она поднялась над суетой и стала хладнокровной наблюдательницей, посредницей, существом, не желающим или не умеющим чувствовать. Бесчувствие Бабы Яга — это ее свобода. Знания и независимость — это ее богатство.

Не нужны чудеса, хочет быть свободной…знакомые мотивы? Можно сказать даже знаковые. Не так ли рассуждают наши уставшие от потрясений современницы и реальные, и кино–теле–книжно–журнальные, когда твердят о независимости и хладнокровно выверяют каждую эмоцию?