Минздрав, исцели себя сам!
Первая полоса
Минздрав, исцели себя сам!
«Сила врача, – напутствовал своих учеников лекарь, философ и алхимик Теофраст Парацельс, – в его сердце». Возможно, в XVI веке любовь к пациенту и была самым действенным лекарством. Сегодня, чтобы достойно выполнять свои профессиональные обязанности, врачу необходимы ещё и знания, опыт и современная медицинская техника.
На закупку оборудования за два года государство намерено потратить 100 млрд. рублей, но достанется ли «кусок пирога» сельской больнице, где из всех средств диагностики есть пока только тонометр да фонендоскоп, и обычной поликлинике, где и банальный анализ крови без очереди и нервотрёпки не сдать? Чего у нас в избытке – так это опыта. Средний возраст российского врача – 46,13 года. В некоторых регионах число продолжающих трудиться пенсионеров и людей предпенсионного возраста доходит до 50–60%. При такой тенденции через несколько лет вести приём в поликлиниках и ставить капельницы в больницах будет некому. Уже сейчас обеспеченность врачами сельского населения ниже обеспеченности городского почти в 4,5 раза.
Эскулапов, согласных трудиться исключительно ради высокой миссии, с каждым годом становится всё меньше. Как горько шутят сельские доктора, если бы можно было не есть, денег бы вполне хватило. «Температура по больнице», судя по отчётам чиновников, вроде бы нормальная. В одних регионах средняя зарплата приближается к пятнадцати тысячам, в других – к двадцати, в третьих – к тридцати. Но на одного доктора, получающего 40–60 тысяч, приходится, увы, десять–двадцать, пытающихся прожить на 5–6. В целом по России дефицит кадров составляет 27%. Катастрофически не хватает кардиологов, педиатров и ревматологов. А также хирургов, анестезиологов и урологов. Особенно на селе.
Впрочем, на селе проще перечислить имеющихся в достатке. Большинство работает на полторы-две ставки и, как и в чеховские времена, лечит всё: и аппендицит может вырезать, и зуб дёрнуть, и пиявки приложить. Беда только в том, что времена нынче другие. Почти 45% выпускников медвузов, получивших образование за счёт средств государственного бюджета, в государственные и муниципальные больницы и поликлиники не идут. И лучше не напоминать им клятву Гиппократа: «...я достойно и добросовестно буду исполнять свои профессиональные обязанности» или наставления Парацельса о том, что «врач должен денно и нощно думать о своём больном». Они вполне могут парировать: если врачи добросовестно выполняют свой долг перед обществом, почему же общество, пусть не денно и нощно, а хотя бы иногда не думает о врачах?
Думать-то оно думает, особенно «много дум» посетило высокие умы накануне Дня медицинского работника, который будет отмечаться в воскресенье. Но вот поднять зарплату на 30–35% глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова обещает только к 2013 году.
Воодушевит ли эта треть, например, сельскую акушерку, получающую 3200? Почувствует ли она нашу любовь?
Продолжение темы:
Юрий ГОДИН
Последняя надежда 2
Михаил ГЛУХОВСКИЙ
«Дай на память сниму с тебя валенки» 3
Людмила МАЗУРОВА
Человек со скальпелем 4
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
Первая полоса
Бацилла для Буревестника
НАСТОЯЩЕЕ ПРОШЛОЕ
Как ни удивительно, историкам литературы удалось доказать: убийца М. Горького – «фармацевт» Ягода
В последние годы вновь разгорелись споры вокруг смерти Горького. Версия естественной смерти писателя, которую 70 лет поддерживало советское литературоведение, стала вызывать всё больше сомнений после того, как в годы перестройки были обнародованы новые архивные факты и приоткрылись тайны «кремлёвских похорон». Впрочем, и ранее исследователи придерживались мнения, что смерть Горького была насильственной. Попробуем разобраться в этом непростом вопросе. Если отбросить легенды и домыслы, обратившись к разным версиям в их первоисточниках, они сведутся к трём:
1. Официальная точка зрения советской печати: Горького устранили «троцкисты и правые» по приказу Л. Троцкого. В убийстве Горького на процессе 1938 года были обвинены Н. Бухарин, А. Рыков, Г. Ягода, П. Крючков, лечащие врачи Л.Г. Левин и Д.Д. Плетнёв.
2. «Умерщвление» по приказу Сталина, хитроумно осуществлённое Г. Ягодой и его подчинёнными (в их число включают М. Будберг, считая её тайным агентом ОГПУ).
3. Естественная смерть в результате двустороннего воспаления лёгких.
Теперь – внучки?
Обстоятельства болезни и смерти Горького подробно освещаются в труде «Вокруг смерти Горького (Документы, факты, версии)». Там впервые опубликованы документы, позволяющие восстановить эти дни довольно точно: газетные сообщения, история болезни писателя, акт вскрытия, заключение о смерти, воспоминания врачей М. Кончаловского, А. Сперанского, Л. Левина, Д. Плетнёва, а также близких, находившихся в доме (Е. Пешковой, М. Будберг, О. Чертковой, секретаря П. Крючкова, личного шофёра Г. Пеширова), записи коменданта дома на Малой Никитской И. Кошенкова. Все эти материалы помогают воссоздать более или менее объективную картину смерти Горького.
В конце мая 1936 года Горький жил в Крыму и не собирался в Москву, хотя скучал без внучек. Внезапно ему сообщили об их болезни. Алексей Максимович встревожился: после смерти сына он воспринимал такие известия подозрительно. Писатель догадывался, что смерть Максима была неслучайной, подозревал Ягоду и его «подручных». Неужели теперь – внучки? Горький сразу стал собираться в дорогу, хотя для его здоровья это был большой риск. 27 мая он вышел из вагона с вопросом: «Дети приехали?» – «Нет». – «Что, всё ещё больны?» В доме на Малой Никитской Горький сразу зашёл в детскую, хотя его отговаривали, боясь, что он заразится. 1 июня по дороге на дачу в Горки-10 всей семьёй заехали на Новодевичье кладбище. Дул холодный ветер, писатель поёживался, а вечером у него поднялась температура. На третий день стало ясно, что дело серьёзное. Г. Ягода распорядился пригласить в Горки кремлёвских докторов.
Можно предположить, что Горький заболел, заразившись от внучек. Младшая, Дарья, продолжала болеть на даче.
Чекист, бывший сотрудник журнала «Наши достижения», Кошенков работал комендантом в доме на Малой Никитской и ежедневно записывал всё, что происходило. Будучи связным между Горками-10, где умирал писатель, и остальным миром, комендант фиксировал не только факты, но и детали специфической атмосферы, которая окружала семью Пешковых. Это была атмосфера «клетки», в которой под постоянным наблюдением никто не чувствовал себя свободно. Кто управлял событиями за кулисами, Кошенков и окружавшие его люди не знали, но безошибочно чувствовали присутствие чьей-то злой воли.
За ходом болезни не просто следили. Был определённый круг лиц, заранее уверенных в летальном исходе и даже знающих дату смерти. Иначе как объяснить зловещие бюллетени в газетах, печатавшиеся с 6 июня (от Горького их скрывали) и телефонные звонки с соболезнованиями по поводу кончины, которая, по-видимому, должна была наступить 8 июня. В этот день Горького чудом вырвали у смерти. Тем же числом помечен любопытный документ, вклеенный в его историю болезни.
Сыворотка против гриппа
8 июня 1936 года заведующий консульским отделом СССР во Франции Бирюков отправил начальнику Лечсанупра Кремля Ходоровскому письмо с предложением использовать для лечения больного «сыворотку против гриппа», разработанную в госпитале Бруссе врачом Онг-Гвае-Свяном. Из воспоминаний Кошенкова мы знаем, что много врачей обращались с предложением помочь умирающему писателю, но всем им отказывали. Не странно ли, что методу лечения гриппа (а диагноз, поставленный Левиным с самого начала болезни, был именно «грипп, осложнённый бронхопневмонией») никому не ведомого, а возможно, и не существующего голландского гражданина Онг-Гвае-Свяна была дана зелёная улица?
Сыворотку доставили в СССР и, по-видимому, ввели Горькому. Иначе зачем было Левину вклеивать эти документы в историю болезни? Не после этой ли инъекции в «Клиническом диагнозе» появилась запись: «Инфаркт лёгких (?!)»?
В историю болезни Горького вклеен ещё один документ, датированный 26 июня 1936 года (через восемь дней после его смерти). Это служебная записка за подписью заведующей лабораторией Боровской, направленная начальнику Лечсанупра Кремля Ходоровскому, в которой говорится, что из 9 присланных ампул одна была проверена на морской свинке и оказалась безвредной. Зачем понадобилось делать проверку французской сыворотки после смерти писателя? Не потому ли, что 25 июня Левин приобщил к истории болезни письмо Бирюкова и записки Онг-Гвае-Свяна?
