Константин Иванович Подыма
Нам подниматься первыми
Раскрыл ты, юный друг, книгу. Не встретишь здесь выдуманных героев. Они жили, сражались на самом деле.
О многих из них впервые рассказал автор книги в центральных газетах и журналах, а краевой печати. Десять лет поиска объединяют эту книгу.
Прочти ее. И ты окажешься вовлеченным в удивительный мир героической романтики Великой Отечественной войны. Твоими друзьями станут Юра Сазонов и Витя Новицкий, ты узнаешь о подвигах поэта Павла Когана и летчика Дмитрия Шервашидзе, встретишься с подпольщиками из Лабинска и Новопокровской — юными защитниками Кубани.
И кем бы ты ни был — комсомольцем, юным ленинцем, пионерским вожатым или просто добрым и отзывчивым читателем, — эта книга, несомненно, принесет тебе большую пользу.
Г. Н. ХОЛОСТЯКОВ, Герой Советского Союза, вице-адмирал. К. К. КОККИНАКИ, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР.
Ты, наверное, и нагулялся, и набегался сегодня вдоволь. Уроки давно приготовил, сложил тетради и учебники в портфель. Сел сейчас в укромный уголок и задумался. Бывают же такие минуты, когда хочется, чтоб никто не мешал, когда надо подумать о чем-то важном и во многом разобраться…
У тебя ведь такое время — славное и чуть тревожное. Когда каждый день дарит столько нового, что не успеваешь удивляться. Когда порой не понимаешь самого себя: вот взяло и понесло куда-то без остановки.
Ты, может быть, удивляешься, зачем я так с тобой разговариваю? Просто мне хочется с тобой о многом поговорить, поговорить как с самым лучшим другом.
Очень хорошо я тебя представляю. Чуть ершистый, с непокорным вихром (опять на макушке торчит, беда!), взгляд задорный и чуть насмешливый. Лицо загорелое: никак не сойдет летний загар, горячо и жгуче наше кубанское солнце…
Жаль вот только — не знаю, как тебя зовут. Но ты, надеюсь, не будешь в обиде.
Мне очень хочется рассказать сейчас тебе о самом дорогом и важном для меня. Рассказать о твоих ровесниках, а может, и людях постарше. Они жили не так давно, они могли бы быть одногодками твоему отцу и матери. Могли бы…
Просто хочу рассказать о встречах с ними.
Я вовсе не ошибся. Их нет в живых, и не видел я их ни разу, а словно пожимал их теплые руки и смотрел в их горячие глаза.
О некоторых вообще ничего не было известно, о других написаны книги…
Но для себя открывал я их заново, и перелистывал хрупкие страницы архивных документов, и вглядывался в пожелтевшие фотографии…
Может быть, слышал ты, что есть в Новороссийске такой клуб для ребят — «Шхуна ровесников»? Так вот висит у них в кают-компании (а клуб этот — морской) огромная карта, и нанесены на ней острова и моря, бухты и архипелаги.
И линии меридианов и параллелей пронизывают эту карту. Параллель Фантастики, меридиан Отваги. Нет таких меридианов, нет таких параллелей на свете.
Но они проведены, на карте романтиков и фантазеров, и значит, все-таки есть!
Так ли уж отчаянно надо торопиться во взрослую жизнь? Ведь и в твои годы можно многое сделать.
Давай представим, что сейчас пересекаем с тобой меридиан Мужества и встречаем верных товарищей.
Только встречи эти совсем не придуманы. Короткие встречи с героями в самый суровый и прекрасный миг их жизни.
Знали, за что умирали, бесстрашные люди — герои далекой гражданской. Их подвигами жило, им подражало новое поколение. Поколение наших отцов.
Нелегко пришлось ему. Великие тяготы, великие испытания, Великую Отечественную войну встретили наши с тобой отцы.
Им было тогда не так и много лет…
Но — все по порядку.
Встреча первая с Юрой Сазоновым
Теплым мартовским вечером выезжал я из Краснодара. Позванивали трамваи на перекрестках, горели, перемигиваясь, светофоры.
Ночь спускается на степь быстро. Зайдет солнце, и не успеешь оглянуться, как стемнеет. И много-много огоньков зажжется впереди. Станицы, хутора… Или встречная машина мчится. Или мотоциклист.
В густом сумраке переезжал Кубань. Луна поднималась из-за прибрежных деревьев, и металлическим холодным светом отливала вода реки…
Глубокой ночью оказался в Майкопе. Переночевал на турбазе, а утром — снова в путь! Очень люблю дорогу. Все равно куда. Ехал бы и ехал без конца. Не люблю покой.
А ты?
Представляешь, есть такие люди, что всю жизнь сидят на одном месте и дальше своего забора и своей улицы ничего не видят. Сесть на поезд и покатить куда-нибудь — для них мука, поехать на автобусе к морю — боятся укачаться, на самолет сесть — а вдруг разобьются?
Скучные это люди, правда?
Для меня каждая поездка — радость.
Автобус шел к югу, и синие горы приближались, становились выше. Миновали Тульский, проехали Абадзехскую и Ходжох.
Вот и цель моего путешествия — Даховская. Снежные горы белели над нею. Это вершины Главного Кавказского хребта. В той стороне находится Гузерипль.
Там в месяцы временной немецко-фашистской оккупации Кубани размещался штаб партизанского движения Майкопского куста. Тропинками, горными дорогами был связан штаб с партизанскими отрядами, шли по ним бесстрашные связные. И в дождь, и в снег. В любую погоду.
День был хмурый, дождливый. Выйдя из автобуса, я стал разыскивать школу. Она оказалась неподалеку.
Я знал, что даховские ребята собирали материалы об учащихся своей школы, погибших в войну. Вот и стенд с фотографиями. На видном месте висит он в вестибюле.
— А кто это? — спросил я, увидев снимок большеглазого мальчугана.
— Юра Сазонов.
Кто он и что совершил, узнал я немного позже, когда обошел чуть ли не полстаницы…
Тогда, в сорок втором, Юре было пятнадцать лет. Учился он в восьмом классе. Мать, Зинаида Степановна, работала учительницей.
Кончились летние каникулы. Начались занятия.
Но в станицу ворвались фашисты.
В тот день Юра пришел, домой из школы очень рано.
— Что случилось, сынок? — тревожно спросила мать.
— Немцы вошли. Теперь нам, мама, в школе делать нечего, — ответил Юра. И необычайно сурово было его лицо.
А потом спохватился:
— Мам, я пошел к товарищам!
— Поосторожней бы ты, сынок…
О чем совещалась ребята, сидя на чердаке, она не знала. Да и не находила нужным вмешиваться в дела сына, была уверена, что он плохого не сделает.
Никто в станице не знал, что замыслили ребята.
Зато через неделю серьезно забеспокоились фашисты.
Понадобилось связаться по телефону с Майкопом. Майкоп не отвечал. Что такое? Телефонист что-то беспомощно лепетал в оправдание. Разбирал и собирал аппарат, проверял вводы и соединения, но телефон по-прежнему молчал.
Наконец догадались проверить линию. За станицей провод был обрезан…
Семь километров отличного провода, которые принесли мальчишки в партизанский отряд, были очень нужны партизанам.
Стали Юра Сазонов и его друзья партизанскими разведчиками. Они вели наблюдения за передвижением немецких войск, за полицией. А вечерами Юра подходил в лесу к одному раскидистому дубу. В его дупле оставлял сведения, которые успел собрать за день.
А попозже к дубу подходил партизанский связной и все собранное доставлял в отряд. Благодаря этому народные мстители всегда знали, что делается в станице.
Как-то вечером к Сазоновым зашел полицейский. Тяжелым взглядом скользнул по комнате и сказал матери Юры:
— Последи за своим сыном. Он куда-то ходит ночью.
Уверяла Зинаида Степановна, что это неправда, что Юра все время ночует дома. Не поверил. Усмехнулся:
— Ну, смотри, я предупредил.
Когда Юра пришел в дом, мать сказала ему:
— Будь осторожен, сынок…
— Ничего, он меня не поймает, — уверял сын.
А когда темной ночью расклеивал листовки, почудилось ему что какая-то неясная тень мелькнула рядом.
Утром мать приготовила такой хороший борщ, просто нельзя было оторваться! С улыбкой смотрела она на сына, как он с жадностью ел борщ. Проголодался сильно. В темно-синей рубашке, светловолосый, голубоглазый, он был таким хорошеньким, что мать невольно залюбовалась сыном.
В дверь неожиданно постучали. Тяжелые кованые сапоги нетерпеливо топтались на крыльце.
Прижала мать руки к сердцу. Не может быть! За ним? Не открывать!
— Открой, мама! — твердо сказал Юра. Только чуть побледнел.
Полицейские и фашисты заполнили маленькую комнату.
— Что, мамаша, ночевал твой сын сегодня ночью дома? Опять будешь врать?
