Любовь, судьба, война, мечта
Первая полоса
Любовь, судьба, война, мечта
По всем обстоятельствам Лариса Васильева, в эти дни отмечающая юбилей, не должна была стать поэтом. В нашей литературе с некоторых времён не принято начинать свой путь в поэзию без некоего входного билета в виде обязательной не то ущербности, не то бомжатности, ушибленности судьбой, без печати мировой скорби на измождённом челе. А тут с парадного входа, поступью завоевательницы врывается молодая красивая поэтесса, ни на что не жалуется, не посыпает голову пеплом, да ещё и со счастливым ощущением радости жизни:
А я, весёлая, иду
В своей сиреневой сарпинке
И, щурясь, яблоки кладу
На дно соломенной корзинки.
С первых стихов Лариса Васильева постигла вкус к той ни с чем не сравнимой свободе, каковую даёт поэту фольклор, перед дерзкой изобретательностью которого меркнут надуманные выкрутасы модернистов. Она прошла серьёзную школу изучения языка на филологическом факультете МГУ. Семинар по древнерусской литературе вели выдающиеся профессора Н. Гудзий и А. Кокорев.
Васильеву любят за удачливость, реализованность во всём, чем бы она ни занималась.
Если бы в России имелся свой эквивалент «американской мечты», Лариса Васильева вполне могла бы претендовать в нашем обществе на роль женщины, в которой воплощено её достижение. Одних только ярких людей, с кем сводила её судьба, хватило бы на несколько жизней. Это Михаил Шолохов, Вера Марецкая, Юрий Гагарин, Сергей Наровчатов, Сергей Орлов, Николай Рубцов, Юрий Селивёрстов, крупные военачальники, дипломаты, политики, «кремлёвские жёны»…
У поэтессы было счастливое детство (если позволительно сказать так о военном детстве), дружная семья, окружённость любовью, раннее чувство уверенности от присутствия мужского начала в доме – с удивительным отцом, Николаем Алексеевичем Кучеренко, известным военным конструктором, одним из создателей легендарного танка Т-34.
Отсюда её отношение к истории через благородное и благодарное отношение к фронтовому поколению. Оно не позволило Ларисе Васильевой вписаться в обойму ровесников. В отличие от них, отказавшись от проторённого пути, она выбрала сложные лабиринты исторической памяти, выбрала долг и право быть соединяющим звеном между прошлым и будущим:
И кажется мне – я на свете
Пять жизней чужих прожила:
Рогнедой была, Ярославной
Разбитого князя ждала.
Исторические стихи Ларисы Васильевой очень женские по своей болевой, страдательной сути. Фактически они сводятся к одной теме – к безумию бесконечных войн, похожих на страшные видения Гойи. В женской диалектике Ларисы Васильевой эта одна тема имеет четыре стороны света, своё пространство и время:
Четыре темы у меня,
Четыре мрака и огня:
Любовь, судьба, война, мечта.
Однако среди её открытий, предчувствий, заблуждений неизменным остаётся главное – опыт её души и сердца, выстраданный опыт народа и родной земли, где всегда остаётся счастье чувствовать себя своим в своём доме. Какие бы перемены ни происходили, чем бы ни смущали наш доверчивый слух, рано или поздно перемены кончаются, туман лукавых слов рассеивается, остаются только вечные ценности.
Геннадий КРАСНИКОВ
«ЛГ» присоединяется к многочисленным поздравлениям в адрес своего давнего автора.
Продолжение темы 1
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Первая полоса
Наглость города берёт?
НЕДОУМЕВАЮ, ДОРОГАЯ РЕДАКЦИЯ!
Наши читатели наверняка помнят острую статью собкора «ЛГ» Юрия Беликова «ПЕРМЬформанс», опубликованную год назад (№ 52 за 2009 г.). Время идёт, и, судя по поступившим из Северной столицы сведениям, «пермская культурная аномалия» стала, похоже, ещё аномальнее.
Двумя оперными спектаклями – «Один день Ивана Денисовича» Александра Чайковского и «Христос» Антона Рубинштейна в постановке Пермского театра оперы и балета им. П.И. Чайковского – открылись Дни пермской культуры в Санкт-Петербурге. Вслед за оперой показались другие художественные коллективы Перми: Балет Евгения Панфилова, Пермская академическая драма (называемая теперь Театр-Театр), новый театральный коллектив «Сцена-Молот», Пермская краевая филармония, Музей современного искусства PERMM, Центр развития дизайна, Пермская государственная художественная галерея.
Вся эта масштабная акция называлась «Культурный альянс Пермь–Санкт-Петербург». Начало ей положило специальное межрегиональное соглашение о сотрудничестве двух городов, подписанное минувшим летом и действительно послужившее новой активности в области культурного обмена.
Каких только слов не выдвинуто ныне в попытке идентифицировать новое творческое поколение – музыкантов, артистов, художников, дизайнеров. Манифестация их намерений носит чрезвычайно пёстрый характер: от действительно глубокого и творческого до наивного, пустозвонного и агрессивного.
Пермь выступила не так давно с концепцией «культурной столицы», «пермской культурной революции» и т.д. Эти претензии служат вроде бы благой цели – «скинуть с себя тлен провинциальности». Чрезвычайно похвально. Вместе с тем провинциальность Перми не бо"льшая и не меньшая в сравнении с нашими другими промышленными городами. Она – в их необоримом железобетонном облике советского периода, в единых на всю страну формах и методах управления культурой и искусством. Всё так.
Однако Пермь в этом ряду занимала особое место. Она обладала уникальными театральными и музыкальными традициями, притягивала внимание непрекращающимся поиском и воспроизводством талантов, она их поставляла стране, особенно музыкальной сцене. И в этом смысле Перми вовсе не требуется прорыв к новым горизонтам через громкий лозунг, выброшенный министром культуры Пермского края и главным режиссёром академической драмы Борисом Мильграмом. Вот его рассуждение в преддверии упомянутого в начале заметки альянса: «Во всяком случае, мы говорим о своём городе как о новой культурной столице России, а в будущем – и Европы. Звучит нагло, но только смелость помогает в больших делах».
Да, звучит именно, как сказано.
Особенно если вспомнить, что много десятилетий культурообразующей доминантой Перми были и остаются её оперный театр и хореографическое училище. Академические по определению институты всегда оказывались и вполне современны. Первыми ставили новые сочинения, разрабатывали плодотворные эстетические идеи, демонстрировали свободу самовыражения, далёкую от провинциальных представлений об искусстве. На общем культурном фоне, вовсе не скудном, а возделанном в многолетнем и многотрудном духовном служении, органично рождались инновации: Балет Евгения Панфилова, театр «У моста» – лучший из сегодняшних драматических театральных коллективов города. Они не называли себя новаторами, не обещали чудесных превращений, не выступали с самодовольными речами. Вообще не шумели. Но именно они были и остаются культурно-исторической базой, соединяющей прошлое с настоящим.
Иными словами, ради собственного спасения Пермь должна вовсе не отпрянуть от корней и традиций, чтобы оголтело метнуться к предлагаемому радикальному преображению своего культурного пространства. Наоборот, ей стоит серьёзно вдуматься в надвигающиеся проекты этого преображения и, пока не поздно, провести их ревизию. Так ли они плодотворны?
Как бы не потерять в новейшей демагогии целый город и его общеизвестное культурное значение.
Александр КОЛЕСНИКОВ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Первая полоса
Баллада о лётчике
СТИХИ НА ПЕРВУЮ ПОЛОСУ
Юнна МОРИЦ
Красивый лётчик Виктор Бут,
Его ковбойцы загребут,
Включив ковбойские подлянки
В такую дьявольскую сеть,
Где судьям тайским окосеть
