А утром разбудил его Палыч, и попросил лекарства, мол, пострадал ночью в драке, и надо бы ему подлечиться. То есть, получить спирту. Володя знал, Палыч был мужиком крепким и подраться большим любителем, по крайней мере, случаев помахать кулаками не упускал. А поскольку в молодости он занимался боксом и дорос до кандидата в мастера в тяжелом весе, достойных противников у него оказывалось мало. Но драки обычно случались возле пивных, и никогда их не бывало на Полигоне. Драка здесь – это ЧП, отсюда за драку выгонят, с лишением премиальных, прогрессивок и тринадцатой зарплаты. Не может быть здесь драки. Да и с кем? С двумя закадычными приятелями, на трезвую-то голову? Не поверил Володя Палычу, повёл подозрительно носом, пытаясь услышать перегар. Но тот, уловив движение крыльев носа Володи и поняв его недоверие, предъявил доказательство – страшно распухший, со свежими коростами, кулак. Володя от вида столь неоспоримого аргумента сто грамм пообещал, но при условии, что Палыч всё расскажет без утайки: что, где, когда, кого, за что и при каких обстоятельствах. Палыч, не будь дурак, согласился и всё, как есть, выложил.
– Значит, вечером шёл я от ребят с седьмого участка, посидели мы вчера хорошо, с закуской – уха была, настоящая, тройная. Возвращался уже затемно. Шёл себе спокойно, никого не трогал, песен не пел, не кричал и вообще, вёл себя тихо. Ну, как всегда, Вы ж мою натуру знаете. И вот, когда почти уже дошёл до места, возле вагончика номер три, где сварные третий день как возятся, вижу – стоит кто-то, в меховой шапке. Стоит и молчит. И – главное – не шевелится. Меня аж жуть взяла – ну не может человек так неподвижно стоять. Вроде как и не дышит даже он. Хотя, конечно, темно было, мог и не разобрать.
Ну, я натурально ему, мол, ты кто? Он – молчок. Говорю, отойди, дорогу дай. Молчит, гад, словно воды в рот набрал. Отойди, говорю, зашибу. Тишина в ответ. Ну я два шага к нему сделал и звезданул правой в челюсть! Крепко саданул, с оттяжкой. Упал он, а я – наутёк, мимо него, к своей каморке. За спиной посыпалось что-то, загремело, упало, да только я оглядываться не стал – побежал. Испугался, значит. Утром просыпаюсь – а рука – вот она, вся разбита. И ведь только раз вдарил… Никогда со мной такого не бывало, чтоб от одного-то удара – и вся рука вдрызг. Как будто по железу…
Вот тебе раз! – подумал Володя. Сварщики-то уехали, ещё вчера в обед. Не могли они быть возле третьего вагончика. Кто же тут разгуливал ночью? А может, возле моего вагончика этот же самый таинственный незнакомец побывал? И меня напугал, и Палыча… Да человек ли это был? А может, с соседних участков кто заблудился? Нет, должны сперва известить, пропуск выписать, тут порядок железный. Шпион, что ли, пробрался? Глупости. Полигон охраняется надёжно, мышь не проскочит. Хм… Тогда Володя и вспомнил, как рассказывали ребята, что не раз видели НЛО над Полигоном, а однажды кто-то вроде наблюдал засветку неопознанного объекта на радаре. Только ему их видеть не доводилось…
Стало Володе совсем жутко. И чтоб победить страх, решил он разобраться в вопросе раз и навсегда, выяснить, что за нарушитель тут балуется. Пусть это будет шпион, пусть зелёный человечек, пусть сам чёрт с Лысой горы!
Интересно, кто смог Палыча, человека отчаянного и бесстрашного, так напугать, чтоб обратить в бегство? Стоп! Рука. А ведь такой молодецкий удар без последствий для жертвы пройти никак не мог – по меньшей мере, сотрясение мозга и сломанная челюсть. Охрана охраной, порядок порядком, а вдруг кто из соседей всё ж умудрился сюда пробраться? Да хотя бы за тем же спиртом? Это мы сейчас быстренько проверим. Володя начал обзванивать соседей и быстро выяснил, что ночью никто никуда не отлучался, и, главное, травм не было. Ни у кого и никаких. Значит что же – и правда не человек? Разгуливает тут, понимаешь, этакий Лев Абалкин, прогрессор с другой планеты, смотрит, чем мы занимаемся, изучает нас, как мух дрозофил. А может, и в самом деле проверить следы, вдруг что прояснится? Сходить к месту событий и попытаться понять, что к чему. Вдруг и впрямь следы какие остались…
Сказано – сделано. Пошли. Медленно, осматриваясь – вдруг что необычное попадёт на глаза. Так и добрели до третьего вагончика. Стоит он себе на месте, запертый на висячий замок (проверили – замок целый). Всё вокруг как обычно, ничего такого, что могло бы броситься в глаза, ничего этакого необычного. Володя взялся смотреть следы, а Палыч, чтоб не мешать, устроился на лавочке, у вагончика, в тени. Сколько ни нарезал Володя кругов, ничего не нашёл. Следов у вагончика, конечно, хватало, но разобраться в них Володя не смог. Зато отпечатки ботинок Палыча он обнаружил, по характерному рисунку подошвы и по выдающемуся размеру – они были явно крупнее остальных. Следы Палыча оказались самыми свежими, то есть поверх них других следов не было. Володя прошёлся по всей цепочке. Вот отсюда Палыч подходил к вагончику (там вообще были только его одного следы), вот здесь он замедлил шаг. Здесь – остановился, переминался с ноги на ногу. А вот три энергичных шага, даже песок разбросан. Ага… А вот тут он уже побежал. Володя прошёл далеко по его следам с сильно утопленными носками. Долго бежал. И быстро. Как он, однако, испугался-то. Но и тут поверх палычевых других следов не было. Выходит, никто за ним не гнался… Нашёл Володя и несколько капель засохшей в песке крови, скорей всего, упавшей с разбитого кулака. И больше – ничего.
Когда Володя вернулся к вагончику, Палыч сидел на той же лавочке и курил. В левой руке он держал засаленную зимнюю шапку. Володя подошёл поближе.
– Владимир Николаевич, а шапка-то – та самая. Она и была на вчерашнем уроде, я её сразу узнал. Смотри – и ухо надорвано, и одной тесёмки нет. Я на фоне неба хорошо её разглядел.
Володя забрал шапку, повертел её в руках. Шапка как шапка. Старая, грязная, драная, вся изожжена сваркой. Ничего на ней не написано, никаких примет не имеется. Володя даже понюхал её – пахло машинным маслом и железом. Он попытался представить инопланетянина в этой шапке – и не смог. Начал прикидывать, как бы она смотрелась на других людях, но никто, Кроме Михалыча, сварщика, в голову не лез. А может, и правда инопланетяне? Говорят, над тем же Ржевским полигоном НЛО постоянно появляются, говорят, к ним уже привыкли.
– Встречаются, Владимир Николаич, а как же! – подал с лавочки голос Палыч, – Да я и сам видел.
– Прям так и видел?
– Ну видел же, говорю. Наша контора тогда зенитный комплекс устанавливала на Ржевском Полигоне, чтоб американские самолёты У-2 отпугивать. Особые пушки были, на большую высоту бить могли, километров на двадцать. Потом, говорят, ракеты поставили, но это уж без меня.
– А как ты НЛО увидел?
– Обыкновенно. Тогда собирались дальнобойные орудия испытывать, для крейсера какого-то, что ли, так перед самыми стрельбами вдруг зенитки стали палить. Я вверх глянул: смотрю, вроде аэростат, только странный какой-то, не сосиской, а диском, и без кормовых стабилизаторов. Как зенитки огонь открыли, так он и смылся. Вот и всё.
– А может, это аэростат и был?
– Да где там… Он с места так рванул, такую скорость взял – ни один самолёт не догонит. Нет, не аэростат, точно.
Да ну, – подумал Володя, – Ерунда какая-то. Какие к чёрту НЛО?
И он пошёл по второму кругу – решил ещё раз изучить место событий. Так. Что мы имеем? Вагончик нетронутый. Следов Палыча рядом с ним нет. Шагах в десяти от него валяются три баллона, смотанные как попало шланги, две каски оранжевого цвета (одна треснутая), две сварные маски, несколько пар рабочих рукавиц и всякая железная мелочь. Ни тебе следов падения тела, ни крови супостата, ни его следов – ничего. Володя долго скрёб затылок, ходил кругами так и сяк, а потом погнал Палыча по его же следам, с самого начала. Вот он шёл в сторону вагончика. Вот здесь разглядел в темноте вагончик, сориентировался и взял правее. Отлично. Здесь остановился. Видимо, окликал, пытался заговорить. Здесь – ударил, а отсюда побежал.
– Палыч, ты где шапку-то нашёл? Здесь?
– Левей немного. Пыльная вся была…
Володя положил шапку на указанное Палычем место. Да, похоже, что это она и есть, та самая, с головы незнакомца, отлетела как раз по линии удара. Он поставил Палыча на позицию, в место, где тот наносил удар, а сам встал на место предполагаемого врага и напялил на себя шапку. Палыч критически оглядел его:
– Нет, Владимир Николаич, ростом тот был ниже, и в плечах много уже. Кажется.
Чтоб все сомнения отпали, Палыч примерился, будто собираясь нанести удар, и Володя машинально отступил назад, споткнулся о валявшийся баллон и упал, больно ударившись копчиком о землю. Ах, ты, нелёгкая! И тут его осенило. Вот оно в чем дело! А ну, проверим… Он поднатужился, ухватился за баллон и поставил его вертикально. А сверху, на вентиль, нацепил ушанку. И глянул на Палыча: похож?
Палыч ещё не верил своему позору, ещё сопротивлялся. Нет, мол, тот выше ростом был. Ах, так? Следа-то от баллона на песке нет, стало быть, он стоял на чём-то. не на этом ли ящике? Ну-ка, помоги! А теперь – похож? Палыч тяжко вздохнул и сказал одно только слово: «Он». И сник. Да и как тут не расстроишься, если узнаешь, что вместо империалистического шпиона или там марсианина ты нанёс сокрушительный удар кислородному баллону! Да ещё испугался его, да ещё задал стрекача от него… Ну и шуточки у этих сварных! А ребята узнают – стыда не оберёшься…
