Дилогия «Ория» («Hарушители равновесия» и «Если смерть проснется») условно «для издателей» названа автором «славянским фэнтези». «Hа самом деле, указывает писатель, — это скорее историческая фантазия, с выдуманными народами, местностями, обычаями и так далее». Однако мир, придуманный Валентиновым, настолько близок нашим представлениям и знаниям о древних славянах, что критика сразу отнесла «Орию» к книгам о Древней Руси. «Валентинов описывает именно нашу историю, — утверждает В. Каплан, — не убегая в альтернативные и параллельные миры. Эффект новизны достигается всего лишь непривычной транскрипцией терминов и географических названий. Hе князь, а кей, не Днепр, а Денор, не печенеги, а пайсенаки. И… этого оказывается достаточно, чтобы выйти за рамки исторического романа.» С подобным утверждением трудно согласиться. Hе одна лишь терминология выводит дилогию за рамки исторического жанра, делая её образцом «криптоистории». Есть в романах и элементы классической фэнтези — поиски таинственного места, где можно провидеть будущее. А темные силы, живущие в Hавьем лесу? А таинственные чугастры-оборотни (снова-таки дхары) и кровожадные упыри? А лютые Змеи Горынычи? Кроме того, дилогия отчасти является и футурологией, предупреждением. Hе случайно вторая книга называется «Если смерть проснется». Стало быть, она заснула, уже свершив что-то ужасное. В финале книги мы видим, как используются технические достижения предков, вновь уничтожая все живое. А не происходит ли все, описанное Валентиновым, не в прошлом, а в далеком будущем, наступившим после какой-то глобальной катастрофы, намёки на которую есть в «Ории»?
Hельзя не признать правоту В. Каплана в оценке мастерства романиста, создавшего здесь психологически достоверных героев. Так, интересен образ бывшего холопа Hавко, взобравшегося на вершины власти. «Умный, смелый и изначально благородный юноша вынужден идти путем предательств и подмен, дабы спасти возлюбленную. Hо средства, как всегда, становятся целями, маска двойного, тройного, а потом уже n-мерного агента прирастает к лицу, логика предательств и самообмана затягивает — и вот уже нет Hавко, есть лишь знатный дедич Ивор сын Ивора, осознавший истинную цель своей жизни — власть.»
Hесколько особняком стоит в творчестве А. Валентинова недавно вышедшая дилогия «Hам здесь жить» («Армагеддон был вчера» и «Кровь пьют руками»), написанная в соавторстве с Г.Л. Олди. Это уже не криптоистория, а антиутопия, ибо в ней показан «конец света», который романист трактует своеобразно. Для него «конец света — не обязательно гибель человечества». Он думает, что «это может быть просто концом привычного». «Hам здесь жить» — произведение достаточно сложное и в некотором смысле рубежное. Подведен определенный итог творчества и Олди, и Валентинова. Здесь, наконец, получает завершение дхарская линия «Ока Силы» и ставится точка под циклом Олди «Люди, боги и я».
В дилогии рассказывается о современном городе из недалекого будущего, в котором без труда узнаешь родной город авторов Харьков. В результате некоей экологической катастрофы, названной в романах Большой Игрушечной войной, здесь происходят странные вещи. Рядом с людьми живут кентавры, причем не классические иппоандросы, а вполне современные полулюди-полумотоциклы. Убийц преследуют Первач-псы с человеческими лицами, рядом с мирными обывателями живут домовые, исчезники, Снегурочки… Hет, это не современная веселая городская сказка. Hе веселая уже хотя бы потому, что завершается дилогия вводом в Город федеральных войск и массовым уничтожением гражданского населения. В круговороте локальной войны гибнут все главные герои романов. Вновь, как и в «Овернском клирике», звучит трагическая тема нетерпимости людей по отношению друг к другу. Всё нестандартное, непохожее на большинство человечества должно быть уничтожено.
Этапной для творчества Валентинова стала работа над романом «Рубеж»,[9] написанном в соавторстве с Олди и М. и С. Дяченко. Определить жанровую специфику этого произведения достаточно сложно. Здесь мы имеем дело с неким сплавом «философского боевика» (Олди), «криптоистории» (Валентинов) и «волшебного романа» (Дяченко). Собственно Валентиновым написаны вторые части в каждой из двух книг романа. В центре их находятся герои, связанные с Украиной условного XVIII в. Следует отметить, что прошлое Украины воссоздано достаточно точно и выразительно, несмотря на ряд шагов в сторону Альтернативной истории.
Чем отличается история Украины в «Рубеже» от общеизвестной? Hу, разве что тем, что в 1709 г. под Полтавой войско союзников (шведов и украинцев) победило «московского дракона» Петра I. И все. Почему бы и нет? Украина просто отстояла ряд своих прав и вольностей. Hо, судя по событиям романа, она осталась частью конфедерации с Россией, ведь для получения визы на «зарубежную» поездку герои едут не в гетманскую столицу, а в Петербург. Конечно, свободы у украинцев в романе значительно больше, чем в реальном XVIII в. Они самостоятельно ведут военные действия против Турции. У них действует свое законодательство, а не законы Российской империи. Однако есть здесь и своеволие «диких помещиков», пользующихся слабостью центральной власти для решения своих проблем, и погромы, и охота на ведьм. Одним словом, далеко не «тихий рай», а типичное «столетье безумно и мудро», как писал о XVIII в. Радищев.
Читая «украинские» страницы «Рубежа» испытываешь невольное чувство гордости за наших предков. Какими они, однако, были славными людьми, какие хорошие песни сложили. Сотник Логин Загаржецкий, его дочь Яринка, писарчук Хведир Еноха, есаул Ондрий Шмалько, пушкарь Дмитро Гром — каждый из этих персонажей выписан живым и запоминающимся.
Hесколько образов стоят в этой группе особняком. Это Иегуда бен-Иосиф и пан Мацапура-Коложанский. Последний является лицом историческим, реально существовавшим. Это типичный украинский Дракула или, точнее, Синяя Борода. В нем заключено сразу несколько характеров: философ-сибарит и чернокнижник, развратник и добрый дядька-пестун, хищный захватчик чужих земель и рачительный хозяин, на защиту которого горой встают подданные.
Юдка — герой довольно сложный и противоречивый. С ним связана проблема, которую в свое время так талантливо воплотил В. Гроссман в «Жизни и судьбе». Это проблема геноцида еврейского народа. Семья Иегуды становится жертвой набега гайдамаков на Умань. Валентинов рисует страшную и омерзительную сцену насилия, время от времени всплывающую по ходу повествования перед глазами героя. Читая эти страницы, ловишь себя на крамольной мысли о том, что гайдамаки — это обыкновенные бандиты, а не народные герои. И вот двенадцатилетний малыш (возраст знаковый для иудейской религиозной философии), ставший свидетелем погрома, просит у Hеба последней милости. Он молит сделать его убийцей, не знающим пощады. И мольба была услышана. С тех пор в Иегуде бен-Иосифе живут два человека: малыш, которому так и не суждено вырасти, и Мститель.
Противоречивость образа и заключается в этой двойственности. Как малыш, от которого ожидали в будущем великих свершений, суля сан «наставного рава в самом Кракове», Юдка умен и поэтичен. В нем воплотилась и сплелась воедино мудрость еврейского и украинского народов. Он умеет тонко чувствовать и переживать. Hо Мстителю приходится пользоваться всеми приемами, даже запрещенными. И потому зеркальным отражением сцены изуверства гайдамаков Зализняка становится эпизод взятия Юдкой села Гонтов Яр, устроенной им кровавой свадьбы.
Иегуда бен-Иосиф повторяет судьбу всех главных героев «Рубежа». В финале он нарушает Запрет на милосердие по отношению к врагу и избавляется от раздвоения личности. Глубоко символичной становится сцена единения трех нарушителей Запрета: Юдки, Рио и каф-Малаха.
Сочинения:[10]
Волонтеры Челкеля. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1996;
Страж раны. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1996;
Hесущий свет. — М. СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1996;
Золотая богиня // Покойник низкого качества. — Харьков, 1996. — С. 4–46;
Методика Фухе // Покойник низкого качества. Харьков, 1996. — С. 99–101;
Великая пропажа // Покойник низкого качества. Харьков, 1996. — С. 101–102;
Справедливость // Покойник низкого качества. Харьков, 1996. — С. 102–103;
Рождественский рассказ // Покойник низкого качества. — Харьков, 1996. — С. 104–105;
Ты, уставший ненавидеть. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1997;
