С вступлением в должность начальника лаборатории, а это произошло 23 августа 1960 года, я много внимания уделял организации проведения научных исследований и вопросам профессиональной подготовки научных сотрудников. Состав лаборатории часто менялся. По состоянию на начало 1970 года, после выделения группы сотрудников в самостоятельные подразделения, моя лаборатория состояла из одиннадцати научных сотрудников — офицеров, шести научных сотрудников — служащих Советской Армии и двух техников.
В апреле 1988 года меня перевели с должности начальника лаборатории на должность главного научного сотрудника. Причины здесь были две. Во — первых, я — гражданский человек, и с точки зрения органов, контролирующих кадровую политику Министерства обороны, видимо, нежелательно было занимать офицерскую должность гражданским человеком. Во — вторых, в середине 1968 года я защитил докторскую диссертацию (Диплом МТН № 003849 от 23 января 1970 года) и командование института посчитало возможным доверить мне высокую должность главного научного сотрудника. Теперь я, правда, лишался своего коллектива научных сотрудников, но мои должностные обязанности существенно расширялись с уменьшением числа моих начальников.
Таких должностей в институте было только две и только для служащих Советской Армии. Кстати заметим, что вторым главным научным сотрудникомстал генерал — майор в отставке Гудилин Владимир Евгеньевич.
Мои новые должностные обязанности формулировались следующим образом.
1. Непосредственно участвовать и по поручению заместителя командира части по научной работе осуществлять научное руководство проведением исследований в области: обоснования перспектив развития космических средств в части теории полета и космической баллистики; решения проблемных вопросов космической техники в части теории полета и космической баллистики; разработки баллистических требований к системам космических аппаратов; обобщения результатов испытаний космических аппаратов.
2. Формировать (по п. 1) новые направления исследований и разработки, участвовать в организации и составлении программ работ, а также в определении методов и средств их проведения.
3. Участвовать в формировании планов НИР (по п. 1), в координации деятельности соисполнителей в институте, НИУ МО и других организацийв рамках поручаемых заданий.
4. Обобщать полученные результаты, проводить научно — исследовательскую экспертизу. Осуществлять экспериментальную проверку результатов. Определять сферу применения результатов научных исследований и обеспечивать научное руководство практической реализацией этих результатов.
5. Осуществлять подготовку и содействовать повышению квалификации научных кадров в области теории полета и космической баллистики.
В редакции газеты «Спутник»
Если обратиться к выполняемым мною работам в предыдущий период, то оказывается, что я полностью выполнял указанные в первых трех пунктах должностные обязанности в части космических объектов дальнего космоса, при этом наиболее энергично применительно к лунной программе, и частично для объектов ближнего и среднего космоса. Целый ряд моих методических разработок касался самых широких проблем прикладной космической баллистики объектов ближнего, среднего и дальнего космоса. К примеру, только в «Сборнике ИСЗ» АН СССР и в журнале «Космические исследования» АН СССР были опубликованы мои статьи: «Оценка влияния коррелированных измерений на результаты обработки» (1963 год); «О возможности повышения точности определения орбит КА за счет уменьшения влияния коррелированных ошибок измерений» (1964 год); «О некоторых проблемах практического решения задач оптимизации процесса измерений» (1971 год); «О применении локальных многочленов в задачах оценивания параметров динамической системы по результатам наблюдений» (1986 год). Теперь мне фактически предстояло расширить свою деятельность лишь в части объектов ближнего и среднего космоса.
Что касается четвертого и пятого пунктов, то здесь я уже много лет полностью выполнял обязанности главного научного сотрудника.
Так, с 1968 года я уже был членом Президиума междуведомственной главной баллистической группы, руководившей всеми работами по баллистике, связанными с подготовкой и проведением пусков космических аппаратов в Союзе, а с 1982 года являлся руководителем Междуведомственного научного семинара по проблемам прикладной космической баллистики, на котором обсуждались наиболее актуальные баллистические проблемы, возникавшие на этапах обоснования, проектирования, испытаний и функционирования космических аппаратов различного целевого назначения. Доклады семинара систематически печатались в сборниках трудов семинара. Всего за десять лет было издано четыре сборника, в которых содержалось 245 докладов, в редактировании которых мне, как руководителю семинаров, приходилось принимать активное участие. Эти доклады охватывали всю разнообразную тематику космической баллистики объектов ближнего, среднего и дальнего космоса.
На Королевских чтениях
Деятельностью, предусмотренной пятым пунктом представленного выше «документа», я уже активно занимался около 35–ти лет. Первым подготовленным мною кандидатом наук был сотрудник нашего института А. М. Гусев (Утв. ВАК 7.12.66 МТН № 024411), последним — Г. А. Педан (Утв. ВАК 24.06.94 КН № 006745). Всего под моим руководством защитили кандидатские диссертации 21 научный сотрудник, из них тринадцать бывшие сотрудники моей лаборатории. Опубликовал ряд статей по проблемам подготовки научных кадров. В частности, в журналах «Военная мысль» № 7 и № 14 за 1988 год была опубликована моя статья: «Подготовка научных кадров для НИУ МО: проблемы и предложения». Частично эта же проблема затрагивалась и в статье «Продолжаем обсуждать методику оценки состояния научной работы в научно — исследовательских учреждениях», Журнал «Военная мысль» № 6 за 1987 год. Особое внимание уделял пропаганде достижений нашего института и отдельных его ученых на различных конференциях, в научных журналах и в газетах. Например, на Королевских чтениях в январе 2000 года на пленарном заседании к столетию со дня рождения М. К. Тихонравова в соавторстве с Б. Е. Чертоком и Ю. В. Бирюковым был представлен наш доклад: «М. К. Тихонравов — пионер отечественной космонавтики». А на одной из секций я выступил с авторским докладом: «Вклад М. К. Тихонравова в развитие ракетно — космической техники».
На Королевских чтениях в январе 2001 года мною был прочитан доклад: «Космический» баллистик П. Е. Эльясберг». Представил я доклад и на XIII Международный симпозиум по истории авиации и космонавтики: «Забытый ученый — И. М. Яцунский». В местной газете «Спутник» было опубликовано около тридцати моих достаточно объемных статей. В 1960–е годы для сотрудников института мною прочитан курс лекций на тему «Методы оценки точности определения орбит космических объектов, по данным измерений».
Кроме того, как члену нескольких ученых советов, мне приходилось много внимания уделять обсуждению кандидатских и докторских диссертаций, консультировать соискателей докторской степени и оппонировать кандидатские и докторские диссертации.
Наши ученые советы, как правило, работают очень активно и поэтому нагрузка на его членов достаточно большая. Пользуясь своими архивными материалами, я установил, что мне, например, в течение трех лет (1986, 1987 и 1988 гг.) пришлось участвовать в 58–ми заседаниях кандидатских советов и в семи докторских, на которых защитились в общей сложности 114 соискателей кандидатской степени и шесть докторской. А это означает, что в среднем большинству членов наших советов ежегодно приходилось рассматривать около 37 кандидатских и двух докторских диссертаций. А если учесть ту большую ответственность, которая ложится «на плечи» членов советов, то следует отметить, что физическая и психологическая нагрузка оказывается чрезмерной!
Присуждая кандидатские, а затем и докторские степени, наши ученые советы фактически открывают молодым ученым дорогу в Большую науку. Поэтому среди желающих получить высокую ученую степень кроме талантливых молодых ученых, пытающихся внести свой вклад в науку, иногда появляются аферисты, стремящиеся «остепениться» любыми способами. Конечно, от такого афериста пользы никакой! А вред?.. Вред может быть колоссальным, когда у него появится власть определять пути развития науки! И хотя, как правило, члены наших советов обладают высоким чувством ответственности и непримиримы ко всякого рода фальсификациям в науке, наиболее «ловким» соискателям удается иногда «остепениться»!
Теперь мне хотелось бы коснуться одного «тонкого» вопроса, связанного с консультацией соискателей докторской степени. Когда ко мне, на каком?то этапе работы над докторской диссертацией, диссертант обращается за советом (у него, например, появилось какое?то сомнение в правильности выбранного пути решения проблемы), я, как и многие наши высококвалифицированные специалисты, по возможности пытаюсь понять проблему соискателя и в соответствии со своим пониманием сути высказываю мнение.
