Ребята, ну разуйте же вы глаза! Ведь на самом деле в области охраны среды ситуация, может, и далека от идеала, но динамика-то (если сравнивать с теми же 70-80-ми) явно положительная, и не замечать этого могут лишь те, чьи мозги совсем уж заросли зеленой плесенью! И достигнуто всё это отнюдь не благодаря идиотическим кампаниям против шуб из натурального меха и прочей экоистерии, а благодаря разработке и внедрению новых энерго- и ресурсосберегающих технологий, методов химической и биологической очистки отходов, появлению „подкритических“ ядерных реакторов, в принципе неспособных „пойти вразнос“, etc. То есть — все реальные успехи в сфере охраны среды (а их немало) достигнуты как раз на пути дальнейшего технологического прогресса. Плюс — принципиальные изменения в мировом разделении труда, когда страны Третьего мира обнаружили вдруг, что вполне могут прожить и безо всякой индустрии, на одном лишь туризме — надо лишь сохранять свои джунгли и коралловые рифы в относительной незагаженности.
Андрей Измайлов: Ведёт. В тупик. Выход из тупика всегда и всего один — назад. То есть „кру-угом! шагом марш!“ На волю! В пампасы! Ближе к природе!.. К слову! „Развивается человечество“? А почему не „деградирует“? Если „тем больший ущерб“… Нет-нет, кру-угом, шагом марш!
Сергей Лукьяненко: Я выскажу крайне непопулярное мнение: да, мы не сможем сохранить природу в первозданной чистоте и полноте, это надо признать. Поэтому надо определиться и спасать то, что необходимо и можно спасти, не впадая в истерику от гибели редкого вида тараканов или моллюсков. Живые виды приходили и уходили. Природа не менее жестока, чем человек — она смела динозавров без всякой техники.
Альтернатива техническому развитию — гибель от голода и перенаселения миллиардов людей. Вы делаете выбор в пользу природы? Тогда занимайте место в первом миллиарде.
Геннадий Прашкевич: Что касается ущерба, наносимого нами окружающей среде, тут ответ прост. Мы незаметно для себя вошли в ноосферу, во многом (хотя и не до конца) оторвались от породившей нас биосферы. Высокомерие и завышенная самооценка — вот что чаще всего подводит молодых людей. Мы — молодое человечество, мы еще не научились вовремя мыть (не умывать) руки и не плевать под ноги. Боюсь, это действительно может нас подвести…
Борис Стругацкий: Это дорога к созданию Второй природы. Не знаю, разумеется, как она будет выглядеть, здесь возможны самые разные варианты, но уверен, что с точки зрения современного человека она будет смотреться странно, а может быть и страшно (как ЦПКиО глазами кроманьонца).
13. Вопрос: Как Вы относитесь к идее о социальном устройстве, при котором меньшая часть человечества (так называемый „золотой миллиард“) может процветать, отгородившись от большей его части? А может, это и есть дорога, по которой надо идти?
Эдуард Геворкян: Идея „золотого миллиарда“ — утопия. Утопия в части отгороженности. Нынешний „миллиард“ благоденствует как раз за счет эксплуатации большей части человечества, ресурсов, приходящихся на его долю. Ведь если действительно изолировать „миллиард“, то его процветание становится сомнительным. Да и о какой отгороженности может идти речь в эпоху транснациональных корпораций? Впрочем, островки благополучия могут быть равномерно рассыпаны по странам и континентам, но тогда надо вспомнить и о ротации элит — естественной и принудительной. А для того, чтоб оставшееся вне „миллиарда“ не учинило большой кровавой заварухи (терять-то будет нечего), все время будет поддерживаться иллюзия, что в заветную элиту можно попасть, если много работать или сильно повезет. Приблизительно так, как разносчику газет стать миллионером. Собственно говоря, концепция „золотого миллиарда“ есть продукт либеральной идеологии, доведенной до логического завершения. Эволюция от лотереи до лохотрона, так сказать.
Олег Дивов: Строго говоря, между золотыми миллионами, как сейчас, и золотым миллиардом невелика разница. Но дальнейшее движение по этому пути приведет в тупик. Цивилизация „золотого миллиарда“ неимнуемо закуклится и стагнирует. Условия, при которых этого не произойдет — отличная тема для фантастического романа.
Кирилл Еськов: Да что-то не очень у них пока выходит — „отгородиться“: пройдитесь-ка по любому европейскому мегаполису… Все эти иммигранты, размножающиеся в геометрической прогрессии, — их-то в этой схеме куда девать прикажете, и как называть? „Бронзовый миллиард“? Или — „железный“? Они ведь уже сейчас кое-где составляют большинство; голосующее большинство — заметьте… И известный анекдот: „Что такое американский университет? — это место, где русские профессора учат китайских студентов за деньги американских налогоплательщиков“ — он ведь тамошний, а не здешний.
Андрей Измайлов: Население Земли — пять миллиардов. Понаехали тут, понимаешь! Соотношение, значит, пять к одному. Неплохое, между прочим, соотношение. В русском сардоническом „один с сошкой, семеро с ложкой“ уже похуже. Так что и здесь нам есть к чему стремиться. И процветать, да. Но работая, работая и работая. И отгородившись, да. Оно, конечно, все равны. Но некоторые равнее. В частности, нищим не подаю никогда. Ибо сам никогда не попрошу подаяния — даже под угрозой голодной смерти. Ну, воспитан так… Да и не верю я им, показушно разнесчастным — равно как и бедствующим африканцам, худо-бедно живущим исключительно на гуманитарную помощь так называемого „золотого миллиарда“. Безделье развращает.
Сергей Лукьяненко: Теория нехорошая, но вряд ли оправданная. Да, на данном этапе развития человечества — благоденствовать может миллиард (впрочем, я бы эту звонкую цифру увеличил до полутора-двух миллиардов, заменив „процветание“ на „достойное существование“). Задача человечества — менять пропорции, уменьшать число аутсайдеров. Впрочем, они все равно будут. Какое процветание может быть в африканских странах, где племена десятки лет режут друг друга? Какое процветание в ориентированной на сырье России, перенаселенном Китае, в скованной устарелыми социальными схемами Азии? Каждая страна должна сама пробивать свой путь в „золотой миллиард“ — и для этого меняться в соответствии с требованиями времени.
Геннадий Прашкевич: Если мы не найдем ничего другого, причем в пожарном порядке, то так оно и произойдет. Идея „золотого миллиарда“ реальна. Не потому, что она проще или интереснее других, просто сами обстоятельства нашего существования подталкивают к ней. Или ничего — или хотя бы часть мира! Вечный выбор. Или чудесный мир немногих — или раковая опухоль, поражающая все человечество. Выбор все равно придется делать. При этом права человека вступают в резкий конфликт с правами всего человечества как вида. Об этом хорошо сказал в своем интервью академик В.А. Кордюм в интервью, которое печаталось в вашем журнале. Выбор придется делать. Речь ведь идет не о китайцах, и не о русских, и не об американцах. Речь идет о человечестве как о виде.
Борис Стругацкий: Это противоречит всем моим представлениям о справедливости. Но, увы, вовсе не противоречит моим же представлениям о рационально устроенном обществе. Боюсь, что слишком и слишком многие современники наши рассуждают точно так же, как и я, а значит, Воцарение Сытого миллиарда вполне возможно. И это ужасно не только само по себе — это означает неизбежность жестоких столкновений, гибель тысяч людей, и, по сути, победу Зла над справедливостью. Впрочем, „эволюция не бывает справедливой“.
14. Вопрос: Каким Вы себе представляете мир: а) через сто лет? б) А через тысячу лет?
Эдуард Геворкян: Вам прямо в двух словах? Люди останутся людьми, если, конечно, не случится какой-либо катастрофы — природной или техногенной. Через тысячу лет — та же картина. А если интересуют подробности, то эвон сколько романов издано на эту тему — выбирай любой.
Ну, а если серьезно, то мои представления о мире будущего зависят а) от моего настроения на тот момент, когда я задумываюсь над этим вопросом; б) от того, какую художественную или идеологическую задачу я решаю, раздумывая над сюжетом произведения.
Если же совсем серьезно, то мир — это слишком общее понятие. Не уверен, что, допустим, в Бангладеш сильно изменится обстановка. В Соединенных Штатах, напротив, всякое может случиться, очень уж перегрет их „плавильный котел“, сейчас он больше напоминает автоклав с заклиненным предохранительным клапаном.
Впрочем, насчет того, что люди останутся людьми, тоже вопрос спорный. Саймак в романе „Город“ (да и не только он), наглядно показал, что тушка homo sapiens’а — не самое оптимальное вместилище разума. Другое дело, что переход в иное качество означает отказ от человеческих свойств. Ну, это тема в фантастике отработана досуха, и развивать ее не будем.
