По правде говоря, такие результаты не радуют. Но реалистичной альтернативы не видно. Допущение, что рост часовой производительности работающего человека стабилизируется на отметке в 1 %, реалистично как на основе движения тренда последних десятилетий, так и на основе предметных рассуждений. Работающие люди становятся старше, а что касается их квалификации, то значительный риск кроется в заметно растущей доле необразованных слоёв в грядущих поколениях.
Для надежды, что коэффициент фертильности[7] может снова повыситься, в настоящее время нет оснований при длящемся уже 40 лет стабильном тренде вниз, разве что против этого будет направлена целевая политика в области населения (ср. гл. 8). Преобладание притока иммигрантов может способствовать облегчению бремени, только если приток будет ограничен квалифицированными специалистами. Условием для этого, однако, будет служить привлекательность Германии для этой группы.
В этой экстраполяции ещё совершенно не были приняты во внимание финансовые воздействия увеличения ожидаемой продолжительности жизни на затраты по лечению и растущая доля людей, нуждающихся в уходе. Да и в остальном она содержит много оптимизма, ибо исходит, например, из следующего:
● последствия нынешнего экономического кризиса будут преодолены в оптимальные сроки;
● Германия вследствие глобализации не понесёт урона в благосостоянии;
● изменение климата не скажется негативно.
Можно лишь надеяться, что этот оптимизм оправдан, ибо и без того трудности достаточно велики. Упадок и угроза уже давно не могут оставаться незамеченными.
Что-то в Дании теперь неладно!
Уильям Шекспир. «Гамлет» (пер. П. Гнедича)
Экстраполяции к развитию Германии не радуют, ибо они недвусмысленно показывают, что тренд к росту благосостояния переломился и будут набирать силу конфликты, которые возникают, с одной стороны, из-за увеличения числа людей пенсионного возраста, а с другой стороны, из-за сокращения численности занятого населения. Тем не менее пока мы исходим из ежегодного роста производительности на 1 %, а это означает, что ВВП, приходящийся на каждого работающего, может вырасти к 2050 г. на 58 %, а ВВП на душу населения – на 36 %. Правда, это не является чем-то само собой разумеющимся и вовсе не гарантировано. Даже если мы оставим без внимания неожиданности климатических изменений, мы не можем знать, как будут развиваться будущие условия торговли (Terms of Trade) и сколько будет стоить сырьё. Мы не знаем также, на каком месте в международном рейтинге будет находиться немецкая промышленность через 30 лет.
Мы стареем, и нас становится меньше
Германия значительно выигрывает за счёт квалификации и усердия своих трудовых ресурсов, своего предпринимательского духа, технологического преимущества своих продуктов и за счёт ведущего положения в науке и технике. Не будем уточнять, насколько мы здесь подъедаем остатки былой славы или впадаем в иллюзии, выдавая желаемое за действительное. Даже если мы молодцы, как и прежде, впредь будет куда труднее, ведь другие становятся лучше, а главное – многочисленнее. Эта проблема у нас общая со всем западным миром, однако такую страну, как Германия, – сравнительно небольшую, с убывающим по численности и стареющим населением – такое развитие событий затрагивает особенно чувствительно.
В конечном счёте наши сильные стороны в международной конкуренции основаны прежде всего на высоком уровне образования, плодотворности идей, сноровке, старательности и мотивации людей нашей страны. Ведь мы обязаны постоянно поставлять на рынок новые продукты и услуги, и они должны быть конкурентоспособными не только в аспекте расходов на зарплату, ибо производство зарплатоёмких продуктов мы уже в значительной степени передали в другие страны.
Народное хозяйство, функционирующее на основе разделения труда, – это комплексный механизм. Оно нуждается в предложении простых услуг и квалифицированной ручной работы, ему нужна солидная правовая система, упорядоченное управление и хорошие учителя в той же степени, что и математики, инженеры, учёные в области естественных наук и техники. Однако лишь последние образуют группу, которая, собственно, двигает технический прогресс, определяет направление и объём технических инноваций и форсирует развитие новых или улучшенных продуктов и методов.
Численность немецких выпускников высшей школы в так называемых МИНТ-специальностях (математика, информатика, наука, техника) выросла за период с 1993 по 2007 г. с 69 до 76 тыс.{28} Но в странах ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) в 2006 г. МИНТ-образование получили 7,8 % выпускников; Германия и США со своими 5,8 и 5,5 % соответственно не достигли в этом даже среднеарифметического уровня, тогда как Швеция с 10,9 %, Япония с 9,5 % и Великобритания с 9,0 % заметно превзошли этот уровень{29}. Даже если процентная доля немецких МИНТ-выпускников в будущем увеличится, это не будет означать абсолютного прироста – вследствие демографического уменьшения числа будущих выпусков. На основе большого прироста МИНТ-выпускников на Дальнем Востоке доля немцев среди МИНТ-выпускников всего мира будет существенно уменьшаться, а тем самым будет сокращаться и доля Германии в инновациях.
Достигнуть превосходства в мировом масштабе поистине очень трудно. Британский журнал высшей школы Times Higher Education регулярно публикует рейтинги лучших высших учебных заведений мира. В первую тридцатку попадают 14 американских, 7 британских, а также один китайский университет. Лучший немецкий вуз – Технический университет Мюнхена – занимает 55-е место{30}. Рейтинги такого рода всегда сомнительны, тем не менее они дают индикацию относительного значения. В любом случае давно миновали «золотые» 1920-е гг., когда около половины научных публикаций по всему миру приходились на Германию. Сегодня мы бредём по мелководью немецких научных писаний, беспомощный английский язык которых наводит нас на грустные размышления – правда, они не очень выиграли бы в живости ума и литературном качестве, даже если бы сочинялись на родном языке.
Непрерывное сокращение количественного потенциала научно-технической интеллигенции будет продолжаться. То, что рождаемость в Германии между 1965 и 2009 гг. упала наполовину, а к 2050 г. сократится вдвое ещё раз, означает также, что в Германии сегодня рождается лишь половина талантливых умов поколения, рождённого в 1965 г., а ещё через два поколения их родится лишь четверть – только по демографическим причинам. Конечно, при этом уменьшается соответственно и число неталантливых, но ведь они не вносят никакого вклада в устранение «узких мест» в народнохозяйственном и общественном развитии. По существу, сама по себе величина численности населения вовсе не аргумент: в 1800 г. США имели население в 5,5 млн, в Англии жили 9 млн человек, в Германии 23 млн, во Франции 28 млн, а в Китае 400 млн. По числу жителей на квадратный километр Германия и в 2050 г. всё ещё будет населена в три раза плотнее, чем в 1800 г.
До 2050 г. численность населения в Германии упадёт на 10 %, численность работающих в целом – на 30 %, а численность работающих в возрасте 20–50 лет и того больше, а именно на 40 %. Численность людей пенсионного возраста, напротив, увеличится на 50 %. И если сейчас в Германии на одного пенсионера приходится двое работающих, то к 2050 г. ожидается соотношение один к одному.
Поэтому в будущем будут предъявляться совсем иные, нежели сегодня, требования к готовности нести материальные жертвы, а также к трудоспособности занятого населения. Эти более высокие запросы будут обращены к людям, которые в срезе станут заметно старше: сегодня лишь 25 % работающих имеют возраст 50 лет и старше, в 2050 г. их будет 35 %. Среди инженеров уже сейчас число работающих старше 50 лет больше, чем их коллег моложе 35 лет{31}. Это можно приветствовать разве что по одной причине: рынок труда помешан на предпочтении молодых, но у этого безумия нет будущего. В течение десятилетий было обычным делом – решать проблемы в этой области по возможности ранним выходом на пенсию. В 2006 г. около 40 % предприятий с работниками, выплачивающими социальную страховку, не имели ни одного сотрудника старше 49 лет{32}. Лишь 56 % мужчин в возрасте 55–65 лет в Германии ещё работают, среди женщин в возрасте 55–65 лет работающих всего 40 %{33}. Это не может так оставаться и должно измениться (как показано в экстраполяции в гл. 2).
Современное изучение старения показало, что важные качества, такие, как тщательность, надёжность, чувство ответственности, сохраняются до преклонных лет, в то время как другие качества, такие, как быстрота, возможности реакции и комбинационные способности, равно как и многие формы текучего, то есть врождённого, интеллекта, подлежат возрастной деструкции. Однако у здоровых людей она происходит медленнее, чем зачастую принято считать, и может быть замедлена ещё больше путём тренировки и требовательности к себе. Действительно значимой деструкция работоспособности становится, как правило, лишь после 70 лет{34}.
